Стеклянные двери химической лаборатории скользнули в стороны, и вошла Макей.
— Так и подумала, что застану вас обеих здесь…
— Все это зашло слишком далеко, Ками. — Лиза яростно смешивала какие-то ингредиенты, наконец, эта адская смесь запузырилась и стала менять цвета, как варево в котле колдуньи. — Ты зашла слишком далеко.
— Я зашла слишком далеко? — вскричала я. — По-моему, это не я взрывала учебную машину.
— Но мы же думали, что он приманка!
— Нет, — покачала я головой. — Мы думали, что он обычный парень. — Я начала собирать вещи. — Мы думали, что он того стоит. И знаешь что? Так оно и оказалось.
— Да? — крикнула мне вслед Лиза. — Что ж! Не думала, что ты из тех, кто променяет друзей на парня!
— Эй, полегче, — попыталась образумить нас Макей.
— А я не думала, что мои друзья заставят меня делать такой выбор!
Я подходила к двери, когда Лиза снова заговорила, но Макей перебила ее:
— Послушай, маленький гений! Ты и понятия не имеешь, на какие жертвы она идет ради своих друзей.
— О чем ты… — Голос Лизы чуть смягчился. — Что? Что ты знаешь?
Макей ответила так, что не оставила ей никаких сомнений:
— Достаточно, чтобы сказать, остынь! Двери открылись, и я выскочила в коридор, но еще услышала, как Лиза сдалась:
— Ладно.
Добежав до кладовки в конце восточного коридора, я отодвинула длинные трубки люминесцентных ламп, схватила фонарь с верхней полки и нажала на кирпич. Этот потайной ход я обнаружила еще на первом курсе, когда разыскивала Оникс, кошку Патриции Букингэм.
Потянуло сыростью и прохладой — стена медленно отъехала в сторону. Под дверью в коридоре мелькнула полоска света, но вскоре все поглотила бесконечная темнота.
Час спустя я стояла, дрожа от холода, на улице Белис, у дома Джоша.
Зачем? Я и сама не знала. Просто стояла в темноте, как дура. Именно как дура — какой прок от моих гениальных способностей?
Могло показаться, что я следила за его домом, но это не так. Следят жутковатые типы с редкой растительностью на лице, в заляпанных пятнами рубашках. А гении, прошедшие трехгодичную спецподготовку суперагентов, не следят — они ведут наблюдение.
Впрочем, может, я немного и следила.
Белые занавески на кухне были отдернуты, и я видела, что мама Джоша моет посуду. Когда Джош вошел в кухню, она дунула на него пеной, и он засмеялся. Я подумала о Бекс, которая сейчас, вполне возможно, тоже смеется. О своей маме, которая плачет только украдкой. О своей реальной жизни и той, какую бы хотела. И тогда, стоя на холодном ветру и глядя, как смеется Джош, я заплакала.
Но девчонки имеют на это право, так ведь? Плакать иногда без всякой причины? На самом деле такое даже должно быть записано в Конституции. Надо будет как-нибудь взломать код Национального архива и вписать поправку. Бекс мне точно в этом поможет. Вряд ли отцы-основатели возражали бы.
Глава 25
Из-за наших четвертных контрольных и сопутствующей нервотрепки я не виделась с Лизой до самого вечера следующего дня. За ужином она взяла кусок пиццы и подсела ко мне.
— Ну и где ты была вчера вечером? — спросила она и, не дожидаясь моего ответа, добавила: — Ходила повидаться с Джошем?
Я кивнула.
— Ты ведь не рассталась с ним? — В ее голосе прозвучало искреннее участие.
— Нет, конечно.
— Хорошо. — Наверное, она почувствовала мое смущение, потому что сказала: — Он очень хороший, и ты этого заслуживаешь. — Она обвела взглядом весь Большой зал и сотни таких же, как мы, девчонок. — Мы все этого заслуживаем.
Да, наверное, подумала я и украдкой глянула на Бекс, которая сидела рядом и смеялась. А смогла бы она вот так же задорно смеяться, если бы знала то, что известно мне? Если бы наши отцы поменялись судьбами, то поменялись бы мы с Бекс характерами? Стояла бы я вместо нее в Большом зале рядом с Анной Феттерман, показывая, как та отбивалась от толпы разъяренных горожан? (К тому времени толпа, по слухам, достигала уже двадцати человек.) Стала бы Бекс, красотка Бекс, хамелеоном?
— Мисс Бакстер! — К нам направлялась профессор Букингэм. У меня остановилось сердце — в буквальном смысле. (Я могу это делать — я точно знаю, потому что мы с Лизой проверяли.) Букингэм надвигалась на нас с неотвратимостью природной стихии.
Макей сидела как раз напротив меня, мы переглянулись — невысказанные опасения повисли между нами, смешавшись с ароматом оливкового масла и расплавленного сыра. Бекс сидела как ни в чем не бывало.
Я пыталась прочесть ответ в глазах Букингэм, но они были холодны и пусты, как камень.
— Мисс Бакстер, я только что говорила по телефону… — Букингэм незаметно скосила взгляд в мою сторону, — …с вашим отцом. — Я вздохнула с облегчением. Ручаюсь, Букингэм чуть ли не подмигнула мне. — Он просил передать вам привет.
Слава богу, все закончилось!
— О! — Бекс даже не перестала жевать. — Здорово. Спасибо.
Она никогда не узнает, насколько здорово на самом деле.
Взглядом я нашла маму, и она отсалютовала мне бокалом. Бекс не вздохнула с облегчением, не вознесла благодарственную молитву — не сделала ничего из того, что хотелось сделать мне. Ну да ладно, пусть. Ее отец по-прежнему там, высоко, на опасном канате. Даже хорошо, что Бекс ничего не знает.
Минут через двадцать, когда зал опустел, мы с Бекс тоже поднялись.
— Чем займемся? — спросила она.
— Да чем хочешь. — Мне и правда было все равно что делать, куда идти. Мы молоды, здоровы, и у нас вся жизнь впереди — еще успеем взвалить на себя взрослые заботы.
Хотелось устроить праздник с моей лучшей подругой — пусть она и не знает, что именно мы празднуем.
— Давай возьмем мороженое и пойдем… Тут я заметила Лизу. Она неслась к нам по винтовой лестнице и кричала:
— Ками!
Я остановилась, и тогда Лиза прошептала, по крайней мере, ей так показалось, хотя, клянусь, наверное, все услышали ее вопль:
— Джош!
Почему удается победить в войне, предотвратить покушения, а женщинам избежать появления в свете в одинаковых нарядах? Ответ прост — благодаря хорошей разведке. Именно поэтому у нас есть специальный предмет, посвященный разведке. Но если честно, я осознала его значимость, только когда Лиза затащила нас в нашу комнату и показала на монитор.
— Вот что я увидела, вернувшись с ужина.
Бедная Лиза! Она проделала виртуозную работу, внедрившись в сеть Джоша. А сейчас готова отдать что угодно, лишь бы вернуть все назад. Вот уж действительно, незнание — блаженство. Правда, к шпионам это не относится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
