Ли О, следуя совету Никитина, выставил скрытное охранение Марины Леонардовны. И рассчитывать мог только на свою четверку и себя. Приходилось учитывать, что людям, даже его тренированным и ответственным, нужно было спать, принимать пищу, выполнять те или иные видимые со стороны задачи. Т.е. капитану пришлось строить график охранения так, чтобы никто не догадывался, что Гедройц под приглядом. И причина была проста: никто не мог поручиться ни за деревенских, ни, тем более, за приведенных майором-особистом. Да и майор тоже... Вроде все хорошо, но скитался же он в одном районе целый месяц. Скитался ли? Всякое можно думать...
- Так что, Мариночка придется скоро использовать дар вашего рода. Вот вернется Виталий Александрович и начнем подготовку к непосредственному действию.
- Страшно, Владимир Алексеевич. Очень страшно.
- Без вас никак... И вы, к сожалению, себе не принадлежите.
- Да я все понимаю. Страшит неизвестность. Одно дело читать манускрипт, а другое прочувствовать все сказанное в нем на себе самой. И знать, что это решит судьбы миллионов - страшно...
Ольга обняла Марину за плечи. Но сказал Исаев:
- Вы не волнуйтесь, Марина. Мы двадцать лет были рядом с вами и здесь останемся тоже. Придется - примем бой.
- К тому же с нами теперь такая силища, как Виталий с его машиной. - это уже Ольга.
- И пятеро опытных пластунов - Амелин...
- Все будет хорошо, Марина! - Карцев...
- Спасибо вам, дорогие мои! Но дело не в защите и не в бою, а...
Договорить Марина не успела, во дворе раздался шум, мат, звуки ударов. Кто-то закричал. Офицеры схватили оружие, быстро распределились по окнам, укрываясь между ними. Женщины же, следуя давно данной им инструкции, спрятались за печью, где вытащили припрятанные там же револьверы и тоже приготовились к бою вторым, так сказать, эшелоном обороны. И последним, по сути... Стрелять, и довольно метко, они умели обе, офицеры еще много лет назад обучили их этому искусству и отрегулировали их оружие так, чтобы Марине и Ольге было легко стрелять.
Во дворе раздался выстрел. Все напряглись еще больше, но пока не высовывались. Прошло полминуты, была слышна суетливая возня. Неслышно мелькнули какие-то тени, тихо прозвучали голоса и, наконец-то, голосом капитана Ли О достаточно громко прозвучало:
- Посидите пока в доме. Мы проверим нет ли еще кого.
- Ждем, капитан! Работайте! - крикнул в ответ Карцев.
Надо сказать, что паника в деревне не поднялась. Один выстрел - не бой. И местные жители хоть и проснулись, но суетиться не стали. Мужчины в большинстве своем взялись за винтовки и автоматы (Никитин снабдил их, разгромив как-то одну небольших автоколон Вермахта с оружием) и так же укрылись возле окон.
Бойцы приведенные Забродиным и обустроившиеся ввиду значительного их числа в крепком амбаре двора через улицу от дома Марины и Андрея, тоже затаились в нем с оружием в руках в ожидании приказа что делать. Вскоре перед ними появился капитан, опознался и приказал оставаться на местах. Атаки не наблюдается.
Капитан вернулся к дому Гедройц и Карцева. Подслушивающего и пойманного уже опознали и был это одинокий мужичок Катусь Якимовмч, живший с другой стороны деревни. А выстрел в качестве сигнала сделал негласно дежуривший у дома Шмаков. Вначале споро спеленал оглушенного любопытного, а после выстрелил в верх одиночным. Так было условлено с капитаном. И тот уже приводил в чувство стукнутого Шмаковым бедолагу...
- Зачем ты здесь?
- М-м-м... Больно...
- Сейчас еще больнее будет. Зачем?
- Он меня послал узнать...
- Кто послал? Говори!!!
Тут раздался далекий винтовочный выстрел и пуля пронзила Катуся насквозь. Попадание было в левую часть груди, выше сердца, но тщедушному мужичку хватило и этого. Ниточка оборвалась... И ничего удивительного не было в том выстреле и он очень даже толково был обставлен. Катусь находился на овещенном луной месте, а стрелявший был в темноте. Не попасть ему было сложно. Правда, в случае если винтовка оснащена оптикой и стрелявший умеет им пользоваться.
Разозленный капитан приказал занять оборону вокруг дома и распределиться по часовым дежурствам. Он прекрасно понимал, что если бдить будут все, то ничего хорошего не будет, особенно под утро. Прикрываясь заборами и постройками он дошел до амбара с бойцами и дал им команду занять оборону на более дальних рубежах, за углами домов и за теми "фортециями" что местные строили на лугу у деревни со стороны дороги. Приказал проверить пулеметчика - все оказалось в порядке. К секретам никого не посылал, т.к. ночью до них не дойти - утром либо сами объявятся, либо уже поздно выяснять, что с ними.
***
Рассказать про встречу о Сталиным, про награждение меня любимого Звездой Героя и орденом Ленина из рук Калинина можно. Звезду и звание Героя с Лениным дали за Гиммлера, а еще Звезду со званием Дважды Герой Советского Союза - отдельно за Лиду. Про то как сотрудники Камова зарисовывали и фотографировали мой вертолет тоже можно рассказать. Про переданные для изучения все сорок ракет с разными БЧ - не вопрос. За последнее, кстати, получил еще и Красное Знамя, на чем настоял Начальник ГАУ РККА Яковлев. И еще я песню "Эх, дороги" спел в обнимку с Павлом. Слова и мелодию он, понятное дело не знал, но быстро запомнил (в реальной истории песня была написана после войны, осенью 1945 года - прим. автора). Это мы с ним наобмывались моих Героев с Лениным и Знаменем до зеленых чертей. Камов,
