отчего пришлось отвлекать Фрица от девочки. Проблема возникла в немецкой речи, звучавшей с разных сторон. Сабуров едва успел поставить на запись, ибо возникло ощущение, что артефакт парил над толпой.
— Не понял, — признался товарищ майор. — У них там что, лагерь наемников?
— Только этого не хватало, — вздохнула Зая, прижавшись к мужу. — На зачистку не пущу!
— Надо артефакту дать команду сохранять позицию, — прокомментировал Сабуров, просительно взглянув на кивнувшую тещу. — Где там Фриц?
— Девочку Фриц обхаживает, — ответила ему девушка. — О! Слушай!
— Ты зачем сюда пришел⁈ — рявкнул кто-то с немецким акцентом. — Что такого случилось?
— Альбуса арестовали и меня тоже, но я убежал! — воскликнул Аберфорд. — Так страшно было!
— Легиллименс! — послышалось в ответ.
— Ну-ну, — хмыкнул Сабуров, — это-то мы предусмотрели.
— Шайзе! — воскликнул все тот же голос. — Ты мог привести за собой кого-то, тупой ублюдок! Авада…
— Все, — улыбнулась леди Алирия. — Теперь они в камере, без магии, без палочек и без одежды.
— Коварно, — хихикнула Зая, — надо Фрица к ним послать, он хоть немецкий знает.
Тут подошел и не сильно довольный лейтенант, которого оторвали от обхаживания ничуть не возражавшей против этого девочки. Что такого могло случиться, Фриц не знал, но увидев расслабленную «гадюку», решил не связываться. Вопросительно посмотрев на командира, ткнувшего пальцем в артефакт, лейтенант вздохнул и включил воспроизведение. Услышанное ему не понравилось.
— Говорят трое, двое северян, один шваб, по-моему, — доложил Фриц. — Все трое спорят о некондиционной еде, шваб недоволен климатом, отсутствием сосисок и бесчеловечными условиями, один из северян угрожает его расстрелять, а второй говорит, что обратится к группенфюреру.
— То есть звания эсэс… Ты посиди, послушай еще в реальном времени, — попросил товарищ майор. — Сидельцы уже никуда не денутся.
— Есть, понял, — кивнул лейтенант, понимая, что это не игрушки. В свете их задач происходящее вряд ли могло быть шуткой. Тут в гостиную вошла одна из сестер Патил, сразу же устремившаяся к Фрицу. Как ни странно, никаких претензий высказывать она не стала, просто села рядом с офицером, не мешая ему.
— Работай, Фриц, тебе потом соплеменника допрашивать, — хмыкнула Зая, поднимаясь на ноги.
— Топить таких соплеменников, — откликнулся товарищ лейтенант, продолжив вслушиваться в звуки родной речи.
Падма сидела рядом с занимавшимся чем-то очень важным юноши, пытаясь понять, почему она пришла за ним. С одной стороны, было безусловно интересно, но вот с другой… Что-то внутри девушки тянуло ее прикасаться, разговаривать и быть рядом именно с этим юношей. Раннее Падма не влюблялась, поэтому симптомов не распознала. Фриц, увидев, что девушка не уходит, молча погладил ее по волосам, что Падме показалось неожиданно приятным. В разговорах с сестрой она выяснила, что юноши ведут себя совсем иначе, чем другие — не стремятся залезть под юбку, не пристают, обходятся очень… как бы это сформулировать… трепетно?
Такое отношение подкупало девушек, оставшихся сиротами, поэтому и тянулись они к бывшим уже Уизли. Падма совершенно погрузилась в свои размышления, когда Фриц тронул пальцем какой-то артефакт, бодро доложив:
— Командир, они решили, что главный бежал с их деньгами и отравились в Германию, — хмыкнул лейтенант в конце речи. — То есть, не идейные. А допрашивать прямо сейчас нужно или потерпит?
— Потерпит еще, — раздался из артефакта легко узнаваемый голос Поттера. — Надеюсь, сидельцы друг друга не придушат.
— Тогда я лучше с девушкой поговорю, это интереснее, — завершил связь Фриц, поворачиваясь к Падме. — Прости, солнышко, работа у меня такая.
— Я все понимаю, — сильно смутилась впервые в жизни названная солнышком девушка. — Просто это необычно…
* * *
Несколько часов спустя, расставшись с Падмой и прихватив «носатого» брата, тяжело вздохнувший Фриц спустился в темницы. Допрашивать предстояло немца, причем, скорее всего, ответственного за то, что произошло с маленькой девочкой — всеобщей любимицей. Поэтому лейтенанта Вельцина раздирали противоречивые чувства — с одной стороны предстояло выбивать информацию, а с другой — нацист, которого хотелось просто придушить.
В камере оказалось, что Аберфорд этой встречи, все-таки, не пережил, о чем товарищи лейтенанты горевать не собирались. Аберфорда все равно пришлось бы «гасить», так как все, что мог, он уже выдал, а оставлять в живых его, естественно, никто не собирался. Немец в первый момент, выкрикивая ругательства, прыгнул на Фрица, но упал, по причине сильных болей в области живота, потому что ботинком в живот — это больно. Док вздохнул, изобразив палочкой сложный жест, в результате которого немец оказался распятым на стене. Пора было приступать к делу, поэтому вскоре под сводами камеры зазвучали душераздирающие крики.
— Сначала Дамблдоры должны были уничтожить нейтральные семьи и замарать в крови все остальные, — рассказывал вскоре то, что уже и так было известно, Гриндевальд, выглядевший в точности, как Гринслис из воспоминаний девочки. — У каждого из замаранных появилась бы метка «темного лорда», через которую они бы полностью управлялись.
— Какова была ваша конечная цель? — поинтересовался Фриц, втыкая очередную иглу.
— Воцарение над миром и уничтожение магглов! — воскликнул явно психически ненормальный индивид. — Для этого мы бы исключили с помощью ритуалов Аненербе рождение грязнокровок и правили этим миром так, как хотел отец!
— Ты нам расскажешь обо всех, кто тебе помогал, — сообщил немцу Док. — Кого ты хотел привлечь на свою сторону, и что готово уже сейчас. А если нет…
— Я расскажу! Я расскажу! — громко кричал не представлявший такой сильной боли Гриндевальд.
Получив списки и объяснения, товарищи лейтенанты отправились докладывать командирам. Оставалось только решить по спискам, спустить в утиль сидельцев и можно было бы считать задачу выполненной. Отдохнуть от всей этой грязи хотелось уже очень сильно, ибо «выход» получился каким-то слишком длинным. Устали товарищи офицеры, просто устали.
Глава 28
Товарищи офицеры собрались за столом на совещание. Луна, правда, от Бура не отлипала, но это никого не беспокоило, а сестрички Патил еще спали — нагулялись под луной со своими молодыми людьми, выглядевшими сейчас вполне бодро. Леди Алирия с улыбкой разглядывала молодых людей, думая о том, как бы дать им возможность отдохнуть. Как оказалось, о том же думал и Сабуров.
— Итак, товарищи, — отпив чай из массивной кружки, начал совещание товарищ майор. — Ни для кого не секрет, что мы устали. Отдохнуть перед ядерной операцией нам не дали, а потом у нас был вечный бой, на который мы не заточены, Док не даст соврать.
— Устали, — согласился один из близнецов, чувствовавший уже накопленную усталость.
— Усталость — это ошибки, — продолжил Сабуров. — А потери я не люблю, так что у нас есть три задачи: первая — отдохнуть, вторая — Гриндевальд, третья — управление аристократами. Как удалось выяснить, управление осуществляется через метки местного страшилища, причем перехват управления возможен.
— То есть нужно убивать не страшилище, а метки? — поинтересовался товарищ старший лейтенант. — Задолбаемся, наверное…
— Что-то такое я помню… — задумчиво произнесла Зая, прижавшись к плечу мужа. — Как-то связаны метки и страшилище…
— Введем в транс — все вспомнишь, — хмыкнул Сабуров, проблемы не видевший. — Главное — решение есть. Ну и не забываем о сидельце в защищенной тюрьме, которого надо зачистить просто на всякий случай.
— Вы об отце нашего пленника? — поинтересовалась леди Алирия, уже спустившая пар на оставшемся Дамблдоре, которому предстояло умирать еще долго и очень грустно. — Эту проблему я могу решить. Есть такой раздел в магической науке — проклятия крови, причем мастером быть не обязательно — достаточно обоснования.
— А обоснованием могут быть воспоминания Розы, — подхватила кудрявая девушка. — Потому что нанесение вреда члену семьи.
— Вот именно, — ответила леди, улыбнувшись дочери.
— Тогда план такой, — предложил товарищ майор. — Разбираемся с памятью Заи, мама занимается Гриндевальдом, а мы по итогам отдыхаем. Прямо сейчас проблема вряд ли стоит остро, но разбираться надо. Вопросы?
— Нет вопросов, командир, — хмыкнул Фриц, поднимаясь. — Пойдем, носатый, девочкам утра желать будем.
Близнецы ушли радовать своих девочек, более благосклонно воспринимавших юношей, а леди Алирия отправилась в темницы в сопровождении Бура, потому что Луна согласилась остаться и подождать. Суть проклятия была в том, что налагалось оно на всех носителей крови по образцу и, так как ле Фэй были в своем
