– Ага, так же как и о твоей.
– Правильно. В нашей семье ты специалист по связям с общественностью, – с мягкой иронией согласился с ней отец. – Я о делах родственников только от тебя и узнаю.
– Ну, Алексеевы мне не родня. Просто когда-то наши родители по соседству жили. В общем, вот и все, что я знаю. – Наталья Ивановна не стала вдаваться в непродуктивные разборки с мужем и обратилась к сыну: – Ты хочешь что-то предпринять?
Родион мгновенно решился:
– Да. Хочу съездить к ней, извиниться. Мы с ней перед моим отъездом несколько повздорили. Я думал в Подлесную ехать, но теперь в этом смысла нет. Повезло: в Питер сгонять гораздо проще. Она на каком курсе учится?
– Ой, этого я не помню. Люда мне об этом говорила, но родни и знакомых много, как-то у меня из головы мелочи выпадают. Но, если хочешь, я тебе ее телефон дам.
– Чей телефон, мама? Даны или ее матери?
– Людмилы. Или, точнее, Людмилы Осиповны. Можешь позвонить, и не забудь от нас с отцом ей привет передать. – Посмотрев в свой телефон, она продиктовала номер.
Родион записал его на свой новый телефон и ощутил мелкую дрожь внутри. Что это? Мандраж или предвкушение встречи?
После ужина решил ехать к себе, хотя мать уговаривала его остаться у них. Пока они с ней препирались, сестра с мужем искали своего замолкшего отпрыска. Нашли в библиотеке крепко спящим на диване. Алексей взял его на руки и понес к выходу, заверяя, что теперь изнуренный непосильными подвигами сынулька не проснется до утра.
Посмотрев на сына, Наталья Ивановна внезапно вспомнила про телефон.
– Дема! Отдай Родиону его телефон! А ты, Родя, отдавай мне мой! Чтобы путаницы больше не было!
Демид Павлович одобрительно покачал головой.
– Вот-вот! А если бы ты мне сразу об этом обмене сказала, так ее бы и вовсе не было.
Он ушел за телефоном, а Родион вынул из кармана Моторолу.
– Ух ты, старье какое! – восхитилась Ольга. – Таких, наверно, уже ни у кого нет. Не дашь мне ее, мама?
К ее удивлению, Наталья Ивановна поспешно отказалась и сжала телефон в руке.
– Не оставь его где-нибудь, мама, – заботливо предупредил ее сын. – А то опять проблемы начнутся!
Любопытная Ольга попыталась выяснить, что за проблемы, но тут Демид Павлович принес телефон Родиона и вручил его ему.
– Вот! Не знаю, как ты будешь звонки сортировать, их уйма. По всем все равно не отзвонишься. Никакого покою не было, пока я его в холодильник не засунул. Тогда тихо стало.
– Проще было бы звук у телефона отключить, папа, но ты простыми путями не ходишь, это все знают. Да и не буду я никому перезванивать, вот еще. Мне что, делать больше нечего?
Посмотрев на дисплей, тихо засмеялся. Несколько сотен неотвеченных вызовов! Ну, и популярность же у него!
Чета Ковровых уехала, следом за ним уехал и Родион. Ему не терпелось позвонить матери Даны, но время было позднее, звонок пришлось отложить до утра. На следующий день, с трудом дождавшись приличных одиннадцати часов, позвонил по данному матерью телефону. Тишина.
Что случилось? Людмила Осиповна поменяла телефон? Упорно названивал несколько дней, прежде чем догадался уточнить телефон у матери. Оказалось, кто-то из них переставил две цифры в номере. Родион прекрасно знал, кто это мог сделать, но мать укорять не стал.
Перезвонил по уточненному номеру, и ему сразу ответил веселый голос, так похожий на голос Даны, что он запнулся и не сразу представился. Людмила Осиповна с удовольствием приняла привет от семейства Смирновых и без возражений выслушала его гипотезу о встрече с Даной:
– Я через неделю буду в Питере, хотелось бы поболтать. Может быть, она меня сводит куда-нибудь, я город знаю плохо, а в одиночку бродить по чужому городу скукота. Вы не подскажете ее адрес? Хочется сделать ей сюрприз.
Если бы звонил не сын старинных друзей семьи, Людмила Осиповна еще бы подумала, давать или нет адрес дочери, и скорее всего бы не дала, но в этом случае стоило пойти навстречу. Она дала ему адрес и предупредила, что с Даной живет ее подружка, Катя.
Родион опасливо попросил:
– Но вы не говорите Дане о моем визите, хорошо? А то сюрприз не получится.
Людмила Осиповна неосмотрительно согласилась, и Родион шустренько закончил разговор. Потом попрыгал на одной ножке, как Ромка, когда ему удавалось набедокурить без последствий, погрозил кому-то кулаком, мстя за несуществующие обиды, и по интернету купил билет на «Стрелу» до Питера на следующую неделю.
Хотелось бы пораньше, но он же сам сказал Людмила Осиповне, что будет в Питере только на следующей неделе. К тому же за время его пребывания в станице накопилось много дел, и он оставался на работе допоздна, чтобы безболезненно освободить время для поездки.
В следующую среду поздним вечером приехал на Ленинградский вокзал. Красный состав уже стоял на перроне, посадку объявили. Сел в купе. Вот здесь ехать было приятно. Вагон новый, мягкое ложе, кондиционер, чисто и уютно. Не то что в той сборной солянке из списанных вагонов, на которой ему пришлось добираться до Подлесной.
В Питер, встретивший его неприятным моросящим дождичком, поезд прибыл почти в восемь утра. Родион на такси добрался до дома Даны. Посмотрел вокруг. Обычная высотка, серая и непритязательная. Вдалеке в просвете между домами светится шпиль адмиралтейства. Значит, от центра он не так уж и далеко. К его удивлению и удовольствию, дверь подъезда оказалась не закрытой. Он поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь.
Раз, другой, третий. Никто не открывал. Похоже, в квартире никого не было. Обидно. Но не критично. Время у него еще есть. Он вышел из дома и направился к ближайшей гостинице, указанной ему Гуглом.
Снял одноместный номер и призадумался, чем же заняться. Похоже, где-то ему нужно перекантоваться до вечера. Вечером-то Дана точно должна быть дома.
Перекусил в ресторане и отправился бродить по городу. Исаакий, рядом с ним огромная очередь в Эрмитаж. Исаакий осмотрел, терять время на Эрмитаж не стал. Бывал там, да и очередь не вдохновила.
Медный всадник был окружен желающими сфотографироваться на его фоне. Родион пожал плечами и пошел дальше, до станции метро. Доехал до Невского проспекта, сходил в храм Спаса на крови. В храме нужно было креститься, пришлось смотреть, как это делают другие, совсем забыл.
В семь часов вернулся к квартире Даны. Снова никто ему не открыл. Да где же она? Сердце сдавило ревнивое предположение: а вдруг она у любовника? А что, вполне может быть, она слишком красива, чтобы куковать в одиночестве. Постарался взять себя в руки. Наверняка она скоро придет.
Вышел из подъезда, облюбовал неподалеку удобную для наблюдения лавочку, устроился на ней. В подъезд заходило-выходило уйма самого разного народа, но Даны среди них не было. Около часу ночи еще раз поднялся, настойчиво позвонил. Снова безрезультатно.
