и вышли из своих укрытий, чтобы напасть.
– Проклятье, – он загородил собой Диаса и угрожающе выставил копье. – Я бы мог, конечно, тут все заморозить, но ты все равно придешь в себя не сразу. Тебе нужно туда, где нет этой отравы, – всадник с надеждой воззрился на небо, а затем покосился на Шуго. – Не знаю, получится или нет, но… Диас, я приказываю тебе – улетай отсюда!
Рок мави вяло посмотрел на юношу.
– Чего стоишь? Лети! Прочь! Улетай! – раздраженно кричал на него Рен.
Не способный мыслить Шуго без эмоций послушно расправил крылья и неуклюже оторвался от земли. Ящер взмыл к небу и исчез из виду. Взмахнув копьем, аииритянин резким махом описал оружием круг. Острие засветилось, и воздух охладел так, что на листьях появился иней, а крупицы одурманивающего порошка отяжелели и осыпались. Звери обожглись морозом и с жалобным скулением отступились назад.
– Вот так-то лучше, – ухмыльнулся Рен, вонзая копье в землю.
Корка изо льда разрослась от места соприкосновения и в глубину леса, отпугивая трусливых хищников подальше. Как только противники ретировались, юноша воинственно извлек оружие и навел на незримого врага, что скрывался за деревьями.
– А теперь покажись! – призвал к ответу он, уже будучи уверенным, что за ним наблюдали.
На поляну вышла темноволосая девушка в облачении наемника с большой короткошерстной псиной, своими размерами не уступающей любому мелкорослому Шуго. Морда была оскалена, с пасти вниз слетали вязкие слюни, налитые кровью глаза горели безумием и жаждой вцепиться и порвать человека в клочья. Рен напряженно сжимал рукоять, исподлобья следя за противниками. Всадник признал в звере гончую, каких использовали во время битв с опасными монстрами.
Девушка перебирала пальцами цепь, что была прикреплена к ошейнику:
– По-хорошему, значит, не вышло. Ты дал ему приказ улететь?
Юноша не сводил с нее пристального взгляда.
– Да, это был я. Но и что с того? Этот Шуго все равно уже заключил свой контракт. Ты зря потратила время на него. Он никогда не будет принадлежать тебе.
– А ты, гляжу, хорошо осведомлен о нем. Но не похоже, что он связан именно с тобой. Хм, не ты его хозяин, так ведь?
– Кто ты такая и чего добиваешься? – с каплей угрозы спросил Рен. – Я не намерен отпускать тебя вот так просто.
– Отпускать меня? – подивилась незнакомка. – Говоришь так, будто за тобой преимущество. Нет, это я не отвяжусь от тебя за то, что спугнул мою добычу.
– Добычу, – поморщился воин. – Так ты охотник на Шуго?
Девушка гордо вскинула подбородок:
– Я – Премилла, наследница питомника мидирских гончих. Мои псы самые лучшие во всем королевстве. И да, я выслеживаю Шуго. Все просто – за их шкуры очень хорошо платят.
– Но Диас уже связан контрактом! – сорвался юноша, не понимая цели этого нападения. – Какой смысл тебе охотиться на него? Ты уже не заставишь его служить кому-то другому.
– А мне это и не нужно, – огорошила она. – Моя задача пленить Шуго, надеть ему намордник и продать. Никто не проверяет наличие связи. Да и как ее проверишь? А вот этот порошок, – она показала на пояс, где висели те самые гранаты с отравой, – обеспечивает полное повиновение зверя. Да ты и сам этим воспользовался, когда велел Шуго улететь. Жаль, я не предвидела такого расклада.
Рен напрягся, как только вспомнил свой спонтанный поступок. Да, тогда он думал только о благополучии Диаса, хотел его защитить, пока тот был невменяем, однако… Воин действительно прибег к способу, который сам же осуждал.
– Алый Шуго был почти у меня в руках, но теперь мне придется опять выслеживать его. Или же я просто нападу на тебя здесь и дождусь, когда он придет к тебе на выручку.
– Хе-х, тогда тебе придется очень долго ждать, – усмехнулся всадник, чем чуть смутил Премиллу. – Мы, знаешь ли, не в таких хороших отношениях с ним. Думаю, он будет даже рад, если я исчезну из его жизни.
Девушка недоверчиво прищурилась, поджимая губы.
– В таком случае мне нет дела до тебя. Я просто скормлю твой труп лесным тварям.
Наемница дернула за цепь, и гончая пронзительно завыла. От силы ее голоса по коже холодной волной пронеслись мурашки и сжались внутренности.
Исчадия тьмы – так называли этих псов.
На истошный вопль гончей отозвались те самые хищники, что уже однажды отступили, спасаясь от разящего копья Рена. Захлебываясь рычанием, они вновь окружили всадника, и только теперь юноша смог разглядеть, что глаза их светились алым. Отвратная способность черной собаки – это призыв и порабощение животных, дабы натравить их на свою жертву. В свое время этим навыком активно пользовались люди, чтобы завалить какого-либо сильного монстра, избегая человеческих жертв. Но вскоре подобный способ охоты был признан слишком жестоким, после чего почти все отказались от владения гончими. И только наемники и убийцы продолжили их разводить.
Гончая оставалась привязанной к поводку, а это означало, что Премилла была уверена – она справится лишь подручными средствами.
– Сама, значит, драться ты не собираешься, – фыркнул себе под нос воин, занимая оборонительное положение.
Девушка кровожадно оскалилась и скомандовала псу:
– Порвать его.
Ее голос смешался с громким лаем гончей, и все звери, как взбесившиеся, набросились на Рена. Юноша вскинул голову и ловким маневром заморозил несколько кошек в прыжке. Первые жертвы застыли и замертво рухнули. Всадник вильнул в сторону и отмахнулся копьем от атакующих сзади. Волкоподобное существо почти вцепилось ему в шею, но он вовремя увернулся и с размаха ударил того по хребту. Зверь заскулил и потерял сознание. Мелкие хищники шустро окружили юношу и вгрызлись в его ноги, почти прокусывая толстую кожу сапог. Рен был сосредоточен на противниках покрупнее, но вскоре не выдержал и растолкал дотошных соболей и куниц, заморозив их одним движением руки.
Животных было очень много. Они бросались на всадника, растеряв все инстинкты самосохранения. Рвали, кусали, царапали. Нападали стаями и по одиночке. Ледяных изваяний в лагере становилось все больше, и Рен утомлялся крутиться вокруг себя, чтобы отразить угрозу. Но вскоре воин заметил, что некоторые отброшенные им звери больше не вступали в борьбу. Они пятились к лесу и чего-то выжидали. Юноша давно упустил из вида Премиллу, а когда опомнился, то было уже поздно. Толстая цепь, на которой наемница держала своего питомца, оказалась пуста.
– Проклятье! – только и успел выкрикнуть Рен, после чего громко закричал от боли, когда мощные челюсти прокусили ему плечо.
Хриплое зловонное дыхание гончей доносилось со спины. Ее острые клыки входили в плоть, словно нож в масло. Хватка была слишком сильной, чтобы из
