— Эй, хватит… — начал было он и запнулся. До него дошло, что он не имеет ни малейшего права проявлять неожиданно охватившую его ярость. Два других финансиста, казалось, были шокированы.
— Предатель! — выкрикнул Нельсон. — Ну, что ж, давай! Мы уходим отсюда, вы все тут с ума посходили! Мне даже в голову не могло прийти, что…
— Предположим, — спокойно перебил его Райан, — вы выйдете из игры. Подумаем, что тогда у нас получится. Если вы хлопнете дверью, то вы чисты — во всяком случае, на бумаге. Но договор остается у нас на руках. Так что убирайтесь подобру-поздорову, пока мы не вызвали полицию.
— Побереги свое сердце, Гарри! — резко бросил Нельсон Котту, который хотел что-то возразить старому адвокату.
Они вышли из кабинета, и Большая Семерка уменьшилась до Большой Пятерки. Правда, Норвел Блай тут же агрессивно потребовал ввести его в дело. Он обвел взглядом мрачные лица и рассмеялся весело и задорно.
— Выше голову, господа! — крикнул он. — В Белли-Рэйв случаются вещи и похуже!
— У нас все еще впереди, — угрюмо заметил Мандин.
Норвел похлопал его по плечу.
— Точно, — кивнул он. — Именно так, Чарли. Это худшее, что может с нами случиться. А со мной и некоторыми другими, здесь находящимися, это уже произошло раньше. Так чего же нам бояться?
— Чарльз, прислушайтесь к тому, что он говорит, — взмолилась Норма. — Мир стал тюрьмой, Чарльз, и в этом вина моего отца, хотя у него были самые благие намерения. Я почти рада, что он не дожил до этого и не видит, что сотворили с миром его дома-пузыри. Даже у Нерона не было такого оружия, как эти дома! И подумайте о том, в чьих руках это оружие!
— Насколько я понимаю, — тяжело дыша произнес Мандин, — все, что вы требуете от своего адвоката, — так это чтобы он перевернул для вас весь мир?
— Прекратите, Чарли! — резко оборвал Норвел и почти что угрожающе двинулся на него. — У меня скоро будет сын. И я хочу, чтобы у него был шанс на настоящую жизнь, а не рабство по контракту. О, если вам нужны деньги, мы их наделаем. ДМЛ стоит кучу денег, а насколько я понимаю, наш первый шаг — овладеть ДМЛ. Но это только начало!
Он его петушиной самоуверенности Мандин готов был вот-вот расхохотаться. Но он сдержался. А Норви Блай, ростом чуть выше полутора метров и без гроша в кармане, продолжал:
— Давайте приберем к рукам ДМЛ, и это даст нам 14 миллиардов долларов и природные богатства всей этой страны…
Мандин ухмыльнулся.
— Ну, что ж, как вы говорите, нам нечего терять. Хотя, постойте. Это никоим образом не относится к вам, Хаббл.
— Называйте меня Блисс, Мандин, — криво улыбнулся финансист. — Вы когда-то задали отличный вопрос, Блай: «Что такое ад?». Думаете, Белли-Рэйв — эталон жестокости? Побывали бы вы на заседании совета директоров! Вы знакомы с моей женой — прекрасная женщина, не так ли. — И тут же добавил. — Была когда-то. Но коррупция распространяется. Болезнь разносится. Плохие дела на дне жизни, но они становятся все хуже и наверху. — Он мотнул головой, как попавшее в капкан животное. — Всю свою жизнь я что-то искал, пытался ухватиться за что-то стоящее, изменить порядок вещей. Вот только не знал, как это делается. И сейчас не знаю, но, может быть, вы знаете? Я…
— И даже все ваши деньги не помогли? — неожиданно сочувственно спросила Норма.
— И вы еще спрашиваете? У вас денег больше, чем я мог когда-либо представить себе наличными в крупных купюрах. Продайте свои акции на бирже, если хотите убедиться сами, что это такое. — Он снова покачал головой и после минуты молчания произнес.
— К черту все это! Каков ваш план дальнейших действий?
Мандин с удивлением обнаружил, что все смотрят на него, и понял, почему — на него смотрела Норма. А Дон глядел туда, куда смотрит его сестра. Остальные просто следовали примеру Лавинов.
— Биржа! — закричал Мандин. — Не понимаете? Если нам удастся… что это?
«Это» было чистой и звонкой нотой, которая неожиданно пришла как бы ниоткуда.
Все подняли взоры. Дон Лавин встрепенулся и, озираясь, поднялся. Немного постояв в нерешительности, он двинулся к двери.
— Куда это ты собрался? — крикнул ему Мандин.
Дон пробурчал через плечо что-то вроде «на высокую проволоку», но Мандин не уловил в сказанном смысла. В этот момент в комнате прозвучал еще один микровзрыв, в основании торшера, рядом с которым сидел Дон, и возникло еще несколько миниатюрных очагов пожара.
Но, как и раньше, никто серьезно не пострадал.
— Надеюсь, здесь больше нет мин замедленного действия, — заметил Мандин. — Так на чем мы остановились?
— Вы начали рассказывать нам, что нужно сделать, — напомнил Норви Блай.
— Да, да, вспомнил. Я намеревался сказать, что нам рано думать о поражении. У нас еще есть кое-что. С одной стороны, мы не должны считать деньги. Пусть это будет даже миллион долларов. Когда начинаешь такую кампанию, не стоит считать расходы на поддержание респектабельности фирмы. С другой стороны, наша кампания против ДМЛ не должна прекратиться из-за того, что несколько участников вышли из игры. Разумеется, нас еще ждут крупные передряги, огонь, вода и медные трубы. Но, возможно, нам удастся кое-что выудить из мутной воды. И, наконец, у нас в запасе главный козырь — Дон и его акции… Постойте-ка! А куда это подевался Дон?
— Он вышел как раз за секунду до того, как началась эта кутерьма, — с беспокойством в голосе произнес Норви. — Мне почудилось, будто он сказал что-то вроде «высокая проволока».
— И мне такое же послышалось, — недоумевая, произнес Мандин. — Странно.
Он поднял трубку телефона и позвонил в вестибюль.
— Видели, как он вышел. У него спросили, когда вернется, и он ответил, чтобы его не ждали. Он сказал, что собирается отправиться на Стадион.
Наступила гнетущая тишина.
— Интересно, кто-нибудь понимает, что может означать эта «высокая проволока»? — с тревогой в голосе поинтересовался Хаббл.
— Это наиболее опасный номер Дня Состязаний, — вяло произнес Норвел Блай. — Чарли, у вас не создалось впечатления, что глаза у Дона как бы светились?
Норма и Мандин от изумления раскрыли рты.
— Врач! — истерически закричала Норма.
— Да, — отозвался Мандин. — Мы сначала не обратили на эти слова внимания. Он ведь говорил нам, что, возможно, еще не все кондиционирование вышло наружу. Могло быть еще что-то, глубоко спрятанное, что навсегда останется в глубинах его подсознания…
Бом!
Хриплый смех разнесся по комнате.
— Не так ли, мистер Чарльзуорт?
— Несомненно, миссис Грин.
23
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
