— А теперь что? — с нескрываемым презрением поинтересовалась священнослужительница. — Что вы теперь будете делать, глупые мои друзья?
— Ты откроешь нам ворота, — потребовал Раммар, яростно размахивая сапараком. Позади все еще слышались голоса преследователей, становясь с каждым мигом все громче и громче. Сейчас стража настигнет их…
— Я? — раздался серебристый смех эльфийки. — Ни за что! И пальцем не пошевелю.
— Тогда ты умрешь! — пригрозил Раммар.
— Это случается со всеми, когда приходит их время, — холодно ответила она, и в ее взгляде Раммар прочел, что она действительно не боится смерти. Напротив, казалось, что эта эльфийская тетка кокетничает со смертью, словно шлюха с фраером.
Что же делать?
Взгляд Раммара снова скользнул по массивным воротам. Механизм, которым открывался бы огромный засов, похоже, отсутствовал, а своими силами даже оба брата с воротинами не справились бы. Они были в ловушке — и виновата во всем была эта баба.
— Ты!.. — засопел Раммар, снова направляя на нее острие копья. — Ты сделала это нарочно!
— Вам ведь нужно было показать дорогу к выходу, разве нет? Выход здесь, так что нечего жаловаться!
— Но ворота нельзя открыть.
— Об открывании речи не было. Тебе нужна была дорога к выходу.
— Ах ты, жалкая, мерзкая… — Раммару хотелось наградить эльфийку всеми возможными оскорбительными эпитетами, которые только существовали в орочьем языке — и тут в привратном зале показались преследователи. Подняв вверх щиты с символом кристалла, они устремились к оркам, стоявшим спиной к воротам, и взяли их в полукольцо.
— Сдавайтесь! — потребовал капитан. — Вам не уйти!
— А я так не думаю, — упрямо ответил Раммар. Левую лапу он запустил в волосы пленнице, поднял ее голову и приставил к горлу острие копья.
— У нас священнослужительница, и ей одной известна тайна. Если не одумаетесь, она умрет, и карта Шакары будет навеки утеряна.
— Может быть. Но ты не можешь вечно стоять здесь и угрожать ее жизни.
К сожалению, это было правдой, и Раммару пришлось это признать. Рано или поздно дело дойдет до сражения, и не было никаких сомнений в том, каков будет исход битвы…
— Вон там! — вдруг прошептал Бальбок.
— Не мешай мне! — проворчал Раммар. — Мне нужно подумать!
— Вон, гляди! — настаивал брат.
— Ну, что еще? — раздраженно спросил Раммар.
— Углубление в стене…
Раммар проследил взглядом за вытянутой лапой брата и тоже увидел нишу, находившуюся слева от ворот в стенной кладке.
Открывающий механизм?
— Займи мое место, — проворчал Раммар и, пока Бальбок в свою очередь принялся угрожать и запугивать, побежал к нише. И точно — в нише скрывалась четырехугольная каменная пластина, в которой он обнаружил выдолбленный отпечаток узкой руки, очевидно, эльфийской.
Поскольку терять было нечего, попробовать не мешало. Раммар поднял лапу, чтобы положить ее на каменный отпечаток.
— Даже и не думай! — крикнула жрица. — Это отпечаток правой руки Фаравина. Только эльфийские короли могут открыть ворота таким образом, в последний раз это случилось более восьми сотен лет назад!
— Только эльфийские короли — вот как, вот как… — с ухмылкой сказал Раммар. Только вот он не мог противиться своему желанию, и едва он опустил лапу на отпечаток, как почувствовал, что холодный камень слегка нагрелся.
Голубоватое сияние, такое же, как и то, которое исходило от кристаллов, внезапно охватило ворота и тяжелый засов — и в следующий миг он поднялся, словно по волшебству.
— Нет! — в ужасе вскричала Аланна, и стражники, включая их храброго капитана, отпрянули назад.
Послышался оглушительный скрип и скрежет, от которого храм содрогнулся до основания, и ворота открылись! Каменные створки медленно разошлись в стороны. Во все стороны летели осколки льда, снаружи со свистом и воем в храм ворвался звенящий ледяной воздух. Сумеречный свет длинного северного дня влился через все расширявшуюся щель, в то время как створки ворот расходились все дальше и дальше, открывая оркам путь на свободу.
— Темное пламя Курула! — воскликнул Раммар, и даже Бальбок содрогнулся от ужаса. Хотя орки — порождения тьмы, страх перед всем волшебным и сверхъестественным в них настолько силен, что братьям показалось страшно подозрительным, что именно неверное эльфийское заклинание открывает им путь к свободе.
Эльфы пребывали в состоянии отупения, стражники стояли словно вкопанные, не веря своим глазам, а жрица была настолько потрясена, что перестала сопротивляться и оскорблять похитителей.
Первым пришел в себя Бальбок.
— Чего мы ждем? — спросил он, и орки повернулись и бросились бежать. Уводя за собой пленницу, они помчались наружу, в холодную ночь.
— Но это же невозможно! — воскликнула священнослужительница, забыв о том, что нужно сопротивляться Бальбоку. — Это просто невозможно…
— Закрой рот, эльфийская баба, — дует! — грубо ответил Раммар, когда они бежали по замерзшей снежной равнине, и снег скрипел у них под ногами. — Давно пора понять, что для орков нет ничего невозможного!
— Но ведь это врата Фаравина, это его рука была увековечена в камне. Никто не может открыть ворота…
— Никто, кроме нас! — с ухмылкой вмешался Бальбок.
— Это просто невозможно, — упрямо повторяла священнослужительница, впадая в задумчивое молчание.
Раммару это было только на руку. Болтовня эльфийки действовала ему на нервы, кроме того, у них с Бальбоком были другие заботы, кроме как размышлять над тем, почему внезапно открылись ворота. Добрых полмили отделяло их от буера, а стража храма, конечно же, не будет просто стоять и смотреть, как уводят их верховную эльфийку.
Через распахнутые ворота доносились возмущенные крики, которые наконец смолкли благодаря громко отданному приказу. Последовали мгновения тишины, когда Бальбок и Раммар не слышали ничего, кроме скрипа снега под собственными сапогами и прерывистого дыхания.
А потом спокойствие окончилось.
Тишину сумерек пронизал пронзительный рев, раздавшийся словно из глотки разъяренного тролля. Раммар и Бальбок испуганно оглянулись на бегу — и к своему ужасу увидели несколько сильных существ, вырвавшихся из открытых ворот храма-крепости.
— Матум-дуухг'хай, — воскликнул Бальбок. — Это белые медведи!..
И точно — за ними неслись именно белые медведи, и от каждого прыжка этих тяжелых колоссов, казалось, содрогалась Белая пустыня. Братьям они были известны до сих пор только по сказаниям, но Раммар с неохотой признал, что ужасные истории, которые рассказывали о матум-дуухг'хай, ни в коей мере не преувеличение: их полные мощи тела покрывал лохматый белый мех, под которым играли огромные мускулы, облачки пара вырывались из вооруженных острыми зубами пастей, каждая из которых была настолько велика, что спокойно могла проглотить взрослого орка и не подавиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
