– Так и должно было быть, – взволнованно сказал лорд Харткорт.
– Мне стало все ясно лишь тогда, в ресторане, – сказала Гардения, – и когда я спросила тебя, собираешься ли ты жениться на мне и ты ответил, что нет, мне показалось, что мир рухнул. Я чувствовала себя униженной, я испытывала глубокий стыд и отчасти отвращение ко всему происшедшему.
– Родная моя, прости меня, – пробормотал лорд Харткорт.
– Нет, позволь, я раньше закончу, – сказала Гардения. – Потом я много об этом думала. Я знаю теперь, что тетя Лили сделала со своей жизнью и отчасти с моей, потому что я ее племянница. Поэтому я… я решила, что, если я еще когда-нибудь увижу тебя… и если ты все еще будешь во мне заинтересован… я приду к тебе… и буду жить с тобой… потому что я люблю тебя… потому что теперь я поняла, что лучше испытать хоть немного счастья в жизни, чем не иметь его вовсе.
Последовала пауза, затем лорд Харткорт со сдавленным восклицанием опустился на одно колено, схватил подол платья Гардении и поднес его к своим губам.
– Вот как я отношусь к тебе, – хриплым от волнения голосом сказал он. – Моя глупая, смешная, очаровательная возлюбленная! Я недостоин целовать землю, по которой ты ступаешь! Нет, Гардения! Неужели ты можешь думать, что ты нужна мне лишь как любовница? Я полагал, что это так. Я был глуп, самоуверен, высокомерен и самодоволен, я был круглым идиотом, потому что не понимал, что мне предлагали то, о чем может лишь мечтать каждый мужчина, – искреннюю и настоящую любовь невинной, доверчивой и совершенно не испорченной светом женщины!
Он поднялся с колен. Он стоял так близко от нее, что у Гардении перехватило дыхание.
– Я люблю тебя, – сказал он тихо. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты, и только ты стала моей женой. Я знавал немало женщин, но клянусь тебе, Гардения, ни одну из них я никогда не просил выйти за меня замуж, и я хочу, чтобы ты стала моей женой, матерью моих детей, потому что ты единственная женщина, которую я люблю всем сердцем и боготворю, потому что ты чиста и совершенна.
Гардения дрожала всем телом, но это был трепет почти невыносимого счастья.
– О, Вейн! – прошептала она. – Я так тебя люблю!
Он схватил ее в объятия и прильнул губами к ее губам, и она почувствовала, что для них обоих ничто на свете не имеет значения, кроме их страстной, всеобъемлющей, всепоглощающей любви, которая охватила их, как пламя, разгораясь все жарче и жарче.
– Я люблю тебя, – снова и снова повторял лорд Харткорт, – я люблю тебя, Гардения!
Время остановилось, и Гардении показалось, что прошло целое столетие, прежде чем она осторожно высвободилась из его объятий.
– Мне нужно сказать тебе кое-что, – проговорила она.
– Позволь мне лишь смотреть на тебя, – ответил лорд Харткорт. – Мне кажется, что ты красивее всех на свете!
Он хотел было снова поцеловать ее, но она прижала руку к его губам.
– Пожалуйста, Вейн, выслушай меня, – попросила она. – Тетя Лили мертва. Она выпила все свои таблетки снотворного. Она не смогла пережить того, что весь ее мир рухнул.
Лорд Харткорт кивнул.
– Это правда, – сказал он. – Я собирался сообщить тебе. Выдан ордер на ее арест, она больше никогда не смогла бы вернуться во Францию.
– А все ее имущество и деньги остались там, – пояснила Гардения.
– Я боялся, что дела обстоят именно так, – сказал лорд Харткорт. – И даже если бы она направилась в Англию, боюсь, у нее все равно были бы неприятности. Берти сказал мне, что он посоветовал вам ехать в Монте-Карло, и это было лучшее из всего, что он мог придумать.
– Он был так добр, – сказала Гардения. – Без его помощи нам не удалось бы бежать.
– Если бы я знал об этом, я поехал бы с вами, – отозвался лорд Харткорт. – Я ждал лишь одного, Гардения, – чтобы приняли мое прошение об отставке.
– Ты ушел в отставку! – воскликнула Гардения.
– Да, – улыбнулся лорд Харткорт. – Я собираюсь жить со своей женой в Англии. Управление моими поместьями требует много сил, и для меня найдется множество занятий. Кроме того, я хочу быть с тобой.
– Ты уверен, совершенно уверен, что я буду именно такой женой, которая нужна тебе? – спросила Гардения с трепетом. – А что скажут окружающие?
– Меня совершенно не волнует, что они подумают или скажут, – ответил лорд Харткорт. – Но мы сделаем так, что им нечего будет сказать, хотя бы для того, чтобы в будущем это не беспокоило тебя. Я сейчас же увезу тебя в Англию. Так получилось, что смерть твоей тетушки все упростила, а поскольку власти Монте-Карло больше всего боятся самоубийств, не будет никакого скандала. Они объявят, что герцогиня скончалась в результате сердечного приступа. Мы можем смело предоставить все им.
– Ты хочешь сказать, что я должна немедленно уехать? – спросила Гардения.
– Немедленно, – ответил лорд Харткорт. – Я не позволю тебе больше самой принимать какие-либо решения. Я сам буду заботиться о тебе, Гардения, как мне и следовало делать с самого начала. Я отвезу тебя в Англию к моей матушке. Она очень чуткая и отзывчивая женщина, но ей не следует знать слишком много. Она живет в своем мире, в который никогда не попадали такие люди, как герцогиня или представители парижского полусвета.
Гардения удовлетворенно вздохнула.
– Это так замечательно, – сказала она.
– Ты уверена, что хочешь выйти за меня замуж? – тихо спросил лорд Харткорт.
– Я знаю лишь одно: я хочу всегда быть с тобой, – просто ответила Гардения.
– О, моя родная, это тот ответ, которого я ждал, – с нежностью в голосе сказал он. – Я люблю тебя.
Примечания
1
Двухместная карета, запрягаемая одной лошадью.
2
Чарльз Фредерик Ворт, английский модельер, один из первых представителей Высокой моды, имел свой дом моды, учредил «Синдикат высокой моды».
3
Легкий одноосный или двуосный экипаж с однолошадной или парной запряжкой, имеет одно сиденье, а под сиденьем – место для собак.
4
Имеется в виду Ганна Главари, героиня оперетты Франца Легара «Веселая вдова».
5
Очень острая и соленая паста из анчоусов, сливочного масла, трав и специй, придумана в 1828 году Джоном Осборном.
6
Торчащее вверх перо или иное подобное украшение на женском головном уборе.
7
Движение за предоставление женщинам избирательных прав. Название произошло от английского слова «suffrage» – избирательное право.
