Но… что тогда делать? Она посмотрела в чёрную воду, и от всего сердца пожелала, чтобы Гильгамеш оказался под её поверхностью. Желательно с бетонными блоками на ногах.
* * *
Доктор вдруг понял, что он единственный, кто остался стоять: остальные при виде царя распростёрлись на полу. Он доброжелательно протянул руку.
— Как поживаете? — вежливо обратился он. — Вы, должно быть, царь Агга. Я много о вас слышал. Насколько я понимаю, у вас есть проблема, разобраться с которой я могу помочь.
Не обращая на него внимания, царь медленно ступил вперёд. Конец его скипетра на короткое время задержался на плече Нинани.
— Встань, — сказал он ей усталым голосом.
Она поспешно встала, и он покачал головой.
— Дочь, что ты тут делаешь?
— Пытаюсь помочь, — печально сказала она.
Агга фыркнул:
— И обсуждение измены должно помочь?
— Мы не обсуждаем измену! — вспыхнула она. — Мы говорим о том, как сломить власть Иштар над тобой.
Агга указал скипетром на Энкиду:
— А это, значит, не обезьяно-человек, который служит Гильгамешу?
Нинани неуверенно посмотрела на неандертальца.
— Да… Но он говорит, что хочет помочь нам.
— А что же ему ещё говорить? — сразу согласился Агга. — Он хочет помочь Гильгамешу захватить мой трон. Мы все знаем, что царь Урука видит в нас своих врагов. Или военный трофей, который можно добыть.
Он посмотрел на Эн-Гулу.
— А это кто?
— Она жрица из храма Иштар, господин, — робко ответила Нинани.
Кивнув, царь повернулся к Доктору, который вежливо приподнял шляпу и улыбнулся.
— Ясно. А ты, наверное, тот не потерявший сознание человек, которым интересовалась Иштар вскоре после разрушения её храма?
— Ах, да… — ответил Доктор. — Я могу это объяснить. Понимаете…
Агга взмахнул скипетром, чтобы Доктор замолк.
— Не нужно мне ничего объяснять. Мне это не интересно. Но я тебе кое-что объясню, — его взгляд впился в глаза Доктора. — За то, что ты со своими спутниками сделал с её храмом, Иштар едва не разрушила мой город. Я не буду этим рисковать. Она сказала мне, что у неё есть ящик, который может опустошить все человеческие земли. Я этим её словам верю, и не стану рисковать вызвать её гнев тем, что выслушал дураков, которые замышляют что-то против неё.
— Если вы не выступите против неё, она вас поглотит, — сказал ему Доктор.
— Нет, — ответил Агга. — Если мы выступим против неё, она нас всех уничтожит. Я не буду этим рисковать.
— Вы совершаете большую ошибку, позволяя ей шантажировать вас.
Не желая слушать, Агга повернулся к страже.
— Отведите обезьяно-человека и его спутников в камеру, — приказал он. — Я останусь с принцессой, чтобы поговорить с ней наедине.
Он безразлично смотрел, как выполняется его приказ.
Прежде, чем выйти, Доктор в последний раз бросил на него взгляд, полный жалости и презрения. Затем двери закрылись.
С тяжёлым сердцем Агга снова повернулся к дочери.
— Нинани, — вздохнул он. — Я люблю тебя так же, как я любил твою мать. Я понимаю, что то, что ты делала это заботясь обо мне. Но… — и его голос стал жёстким. — Больше никогда даже и не думай помогать мне таким образом. Я сам принимаю решения, а ты должна им полностью подчиняться. В противном случае, хоть ты и любимая дочь, ты будешь наказана. Тебе всё понятно?
Покраснев от стыда и сдерживаемой обиды, Нинани коротко кивнула. Он обращался с ней, как с глупым ребёнком!
— Хорошо.
Он заметил гнев в её глазах.
— Я понимаю твои чувства, дочь. Ты делала лишь то, что считала верным. Но если бы Кишем правила ты, а не я, ты бы скоро узнала, что для принятия решений нужно обдумать очень, очень многое. Мудрый царь скрывает свои мысли и не делится ими. Твоя идея напасть на Иштар могла показаться тебе умной, но на самом деле безумно опасна. У неё есть способности, которых мы не понимаем, и её гнев, если он будет вызван нами, может нас погубить.
Нинани больше не могла сдерживать свой гнев.
— И мы будем сидеть и ничего не делать, позволяя ей делать всё, что ей захочется? — закричала она. — С чего ты взял, что она не планирует убить нас в любом случае? Ведь лучше же умереть, сражаясь за свободу, чем умереть как рабы!
— Умирать никогда не лучше, ни по какой причине, — наставлял её отец. — Пока мы живы, мы можем надеяться.
— Надеяться? — осмелев от его мягкого голоса, Нинани дала волю своим эмоциям. — На что мы можем надеяться, если из страха перед ней ты садишь в тюрьму тех, что мог нам помочь?
Агга гневно посмотрел на неё, с трудом сдерживаясь. В конце концов он сдержанно сказал:
— Следи за тем, что говоришь, дочь. Ещё одна такая вспышка и, хотя ты и принцесса, тебя посадят в колодки вместе с твоими друзьями. И будут пороть до тех пор, пока твой язык не будет знать своё место. Молчи, и делай как велено!
Он развернулся и вышел из комнаты. Ожидавшая его стража закрыла за ним дверь.
Нинани вдруг поняла, что так сильно сжала кулаки, что её ногти впились в ладони до крови. Заставляя себя успокоиться, она разжала руки. Она поднесла к лицу залитые кровью ладони, не видя их. Если её отец думает, что сломил её дух, он ошибается. И он ошибается, думая, что ублажать Иштар — лучшая тактика. С богиней нужно воевать, любой ценой. Глубоко вдохнув, Нинани попыталась успокоиться. Ей нужно что-то придумать. Из всех заговорщиков на свободе осталась только она. Теперь всё зависело от неё. Она понимала, что отец её накажет по-настоящему, если сочтёт это правильным, но ей придётся пойти на этот риск. Она всё больше убеждалась в том, что Иштар — зло, которое грозит уничтожить всё вокруг. Как её отец мог даже думать о том, чтобы потакать ей?
Она подошла к двери и прислушалась. Как она и думала, там кто-то был. Её отец сделал её узницей в собственной комнате. Но это её не остановит. Нужно только придумать, как выйти.
* * *
Уршанаби постепенно приходил в себя после уложившего его удара; он начал сваливать деревянные обломки, оставленные Гильгамешем, в небольшую кучу. Эйс следила за его действиями без интереса, разочарованная тем, что они так далеко зашли лишь ради того, чтобы застрять тут из-за охватившего Гильгамеша припадка.
Аврам тихо беседовал с лодочником, явно выпытывая у него детали для очередной песни. Гильгамеш сидел на камне и думал о чём-то своём. Эйс представляла себе, что сталкивает его в воду и кидает на его голову камни.
Она наблюдала за тем, как Уршанаби, заручившись помощью Аврама, вынимал из лодки остатки сломанной мачты. Один длинный кусок древесины что-то ей напоминал, но она не могла вспомнить что. Она заставила себя сконцентрироваться, и до неё дошло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
