Ты вижу не впечатлялся, а вот Аракчеев за эту идею сразу схватился руками и ногами, настоял на скорейшем внедрении в жизнь.
— Ну Алексею Андреевичу по должности положено, — пожал плечами наследник, — я так глубоко в почтовую кухню не углублялся.
— Ну да, ты все больше на полигон улизнуть норовишь, из всякого смертоносного железа пострелять, — усмехнулся я. Было отрадно, что я сумел привить сыну любовь к различного рода техническим новинкам, причем не только военной, но и сугубо мирной направленности. — А между тем, пора бы уже о выборе невесты задуматься.
Сыну в этом году исполнилось тринадцать, и со свадьбой вполне можно было потерпеть лет эдак пять, что с другой стороны не мешало мне при случае сына перспективой скорой женитьбы иногда подкалывать.
Саша в ответ только скривился. Он пока был еще в том мальчишеском возрасте, когда возня со всякими железяками, стрельба, скачки на лошадях или управление паровозом виделось куда более интересным нежели общение с противоположным полом. Очевидно, что через год-полтора все должно было резко измениться, но пока так.
Наследник взял в руку лист с марками и провел пальцем по одной из них.
— Красивые, — первые марки, которые мы собирались пустить в оборот, были не только напечатанными с использованием аж четырех цветов, но еще и немного рельефными, что делалось с помощью специально разработанного для этих целей пресса.
— Так и задумывалось, — я кивнул. — Вот увидишь, очень быстро появятся люди, которые начнут их коллекционировать. Так что ты держишь в руках потенциальные миллионы рублей.
— Занятно, — покачал головой Саша, он явно о такой стороне вопроса не подумал. — Дай угадаю, все первоначальные эскизы, которые итоге в работу не пошли, также в печь не попали, а наоборот были со всей прилежностью собраны и отложены на будущее.
— Правильно мыслишь, — я расплылся в улыбке, — стажировка явно идет тебе на пользу.
Последние полгода параллельно с изучением всего перечня положенных по статусу предметов, Саша по несколько часов в неделю стажировался у фискалов в ведомстве Егора Францевича. Исключительно для формирования правильного мироощущения. Дабы, когда придет время, русский монарх мыслил в первую очередь категориями экономической выгоды для государства и народа, а не всякой ерундой типа священного союза самодержавных монархов, которой болел мой реципиент в другой истории.
Меня, кстати, в этом деле многие не поняли, даже жена. Александра была по воспитанию прусской принцессой и мыслила категориями вложенными ей в голову еще в детстве. Ну про то что мальчик — это в первую очередь будущий военный и вот это вот все. А по мне, для императора умение считать циферки в отчетах гораздо важнее умения командовать армейскими корпусами. Хотя бы потому что большие войны случаются раз в 20 лет, а с отчетами воевать приходится каждый день. Такая вот скучная реальность.
Что же касается марок, то данное полезное новшество было быстро подхвачено и другими странами. Уже в 1833 году почтовые марки появились в Пруссии, в 1834 — в Англии, 1835 — в Австрии, Франции и Швейцарии.
Для упорядочивания использования этого узко-нишевого платежного средства между Россией и Пруссией том же 1835 году был подписан в Минске открытый почтовый договор, регулирующий кое-какие имеющиеся ранее лакуны в законодательстве. В течении десяти лет к нему присоединились еще полтора десятка Европейских государств, а в 1849 году в том же Минске были подписаны учредительные документы Всеобщего Почтового Союза, чья штаб-квартира впоследствии осела именно в этом городе.
Глава 14
МамА умерла не от холеры. Еще в начале октября по возвращении из Петербурга, где мы всей семьей праздновали свадьбу Михаила, семидесятилетнюю женщину хватил удар — вероятно апоплексический, но тут очевидно обошлось без табакерки, — от которого она слегла да так и не оправилась.
Два месяца в полурастительном состоянии, позволили всем причастным свыкнуться с мыслью о скорой смерти вдовствующей императрицы и даже успеть съездить в Москву чтобы попрощаться.
К сожалению инсульты в эти времена лечить не умели, и чаще всего данный диагноз означал неминуемый летальный исход. Медицину мы, конечно, тут продвинули, но до лечения по настоящему сложных заболеваний было еще очень далеко.
На похороны Марии Федоровны вновь собралась вся семья, прикатил даже Константин из Варшавы, хотя на свадьбу брата он приехать — не смотря на мои настойчивые просьбы — так и не пожелал. Из-за этого в столичных великосветских салонах даже начали шептаться что мол у императора со старшим братом разлад.
Откуда-то взялись слухи, что мол Константин недоволен реформами, которые проводит нынешний император и жалеет о своем решении отречься от престола. Что уж он бы такой глупости как одномоментная ликвидация крепостного права, которая привела к быстрому разорению немалого числа помещиков и целой череде крестьянских волнений, уж точно бы не допустил.
Кто именно стал источником таких слухов, СИБ пока найти не смогла, видимо вброшены они оказались очень аккуратно и качественно, однако резкую активизацию переписки в сторону Варшавы фиксировало однозначно. Как и то, что кое-какие лидеры «оппозиции» странным образом зачастили в этот город, хотя ранее вроде бы особой любви к бывшей польской столице не демонстрировали. Тут уж поневоле задумаешься…
Если же говорить о личном, то с братом у нас отношения были сложные. С опытными психиатрами в эти времена было не густо, да и не пустил бы никто вот так без особой причины проверять голову великого князя, однако у меня было четкое ощущение, что крыша у несостоявшегося императора прилично подтекает. Причем уже давно.
Константин часто был несдержан, подвержен эмоциональным порывам и вообще вел себя необдуманно. Имел странные пристрастия и увлечения. Будь он каким-то провинциальным помещиком-самодуром, на такое поведение никто бы даже внимания не обратил — земля русская дураками была богата во все времена, — но он оставался великим князем, братом императора, и тут уж оценочная мера должна была быть совсем другой.
В общем, от отсутствия общения с Константином я совсем не страдал, а после разделения власти в привисленских губерниях на военную и гражданскую, даже перестал особо беспокоиться за дело. Благо уж сильно навредить боеспособности западного военного округа, командующим которого он остался по должности, брат все равно бы не смог. А так — числится большим начальником, ну и ладно, глядишь подчиненные у него не дураки, сами справятся с текучкой.
— Я понимаю, что сейчас не самый лучший момент, — мы сидели вчетвером и не
