В этот же день при сопровождении Ил-2 на бомбо-штурмовой удар по переднему краю обороны, в районе деревни Дятлицы, мужественный поступок совершил заместитель командира 2-й эскадрильи старший лейтенант Дмитрий Кириллов. В момент атаки штурмовиков по вражеским укреплениям пара ФВ-190 пыталась атаковать их. Кириллов смело бросился на врагов. Бой на виражах завязался на высоте бреющего полета — низкая облачность не позволяла вести бой в вертикальной плоскости. Кириллов понял, что ведет бой с опытными летчиками, но, используя все свое летное мастерство и опыт, сумел зайти немцу в «хвост» и сбил его огнем с короткой дистанции. Не успел Кириллов порадоваться победе, как в самолет глухо ударило. Болью обожгло грудь, правая рука безжизненно упала со штурвала на колено. Кириллов посмотрел направо и увидел, как с опушки леса настильным огнем по его самолету строчат зенитные автоматы. Превозмогая боль, он взял левой рукой ручку управления и повел свой самолет к аэродрому. Придя на аэродром, Кириллов мог бы посадить машину на фюзеляж (как говорят летчики, «на брюхо»), но, помня, как нужны сейчас самолеты, превозмогая жгучую боль, он посадил истребитель на шасси. Посадку Кириллов произвел отлично и в конце пробега выключил мотор, но, оглянувшись назад, увидел, что на посадку шел штурмовик. Тогда Кириллов вновь запустил мотор и отрулил самолет на нейтральную полосу. Выключив мотор, он вылез из кабины и лишь тогда потерял сознание от большой потери крови.
Истребители полка штурмовали оборону противника, уничтожая бронетехнику, автомашины, повозки и фургоны, артиллерийские и зенитные орудия, немецкую пехоту. Выполняя задание на штурмовку вражеских войск, истребители 1-й эскадрильи встретили одиночный Me-109F. В коротком бою Иван Асин меткими очередями сбил вражеский самолет; в этом же вылете Василий Шабунин сбил немецкий корректировщик Хш-126.
На следующий день, 15 января, после артиллерийской подготовки из района Пулково нанесла удар 42-я Армия генерала И. И. Масленникова, а 19 января 1944 г. войска 2-й Ударной армии достигли города Ропши. В этот же день, прорвав в результате ожесточенных боев оборону противника, войска 42-й и 2-й Ударной армий соединились в районе Русско-Высоцкое. 30 месяцев стрельнинско-петергофская группировка разъединяла Ораниенбаумский плацдарм с блокадным Ленинградом. Отсюда противник осадной артиллерией обстреливал Ленинград. В течение недели в этом районе шли напряженные, кровопролитные бои, которые завершились уничтожением окруженной группировки.
Капитан И. А. Иржак. 17 января 1944 г. совершил воздушный таран
Летчики полка, поддерживая наступление наших войск, прикрывали штурмовиков, наносивших удары по опорным пунктам противника в районе Ропша — Гостилицы — Дятлицы и по ж.д. станциям Гатчина, Сиверская, Елизаветино, Волосово, Молосковицы и Кингисепп. Вместе со штурмовиками истребители штурмовали скопление войск и техники противника, отступающего по дорогам на Кипень, Бегунцы и Клопицы. Все полеты проходили в сложных метеоусловиях, при высоте облачности 100–200 метров и видимости 1–2 км. Истребители производили штурмовку с низких высот, делая по 3–4 захода, с выходом из пикирования на бреющем полете. При штурмовках отличились летчики Дмитрий Шаров, Иван Ковалев и Николай Репин.
В ходе операции по полному снятию блокады наши техники, мотористы, оружейники и авиаспециалисты работали героически, день и ночь. Помогая друг другу, работая иногда без отдыха по двое суток подряд, они вводили в строй поврежденные истребители, проводили регламентные работы, обслуживали боевые полеты. И нужно учесть, что эти работы производились в капонирах, на морозе, а не в мастерских, где тепло и уютно!
В районе города Ропша штурмовики 7-го ГШАП с воздуха наносили сокрушительные удары по врагу. Продвижению наших войск мешала вражеская артиллерийская батарея. На удар по этой батарее вылетела группа штурмовиков, в составе которой был молодой летчик Николай Марков: это был его первый боевой вылет. Бомбо-штурмовым ударом батарею удалось разбить, но самолет Маркова был подбит зенитным снарядом, и летчик произвел посадку здесь же, недалеко от разбитой батареи. Через 7 дней, 23 января, когда бойцы Красной Армии освободили этот район, стала известна судьба экипажа Маркова. Штурмовик Ил-2 с бортовым № 35 обнаружили около разбитой батареи. В кабине не было следов крови, она была пуста, а недалеко от самолета, на поляне, утоптанной множеством следов, лежали замученные фашистами гвардейцы — летчик Николай Марков и стрелок-радист Михаил Кипнис. Они лежали раздетые: фашисты сняли с них теплую одежду. Кипнис лежал лицом вверх, все его тело было в кровоподтеках. Их страшно били, и в лицо уже зверски убитого Михаила Кипниса немцы выстрелили 4 раза. Николаю Маркову немцы проломили череп рукояткой пистолета; на его лице чернели семь пулевых ран…
Вскоре после освобождения города Ропши нашей 9-й Штурмовой авиационной дивизии приказом Главнокомандующего Вооруженных Сил маршала И. В. Сталина было присвоено почетное наименование «Ропшинской». Наиболее отличившиеся в этой операции были удостоены высоких правительственных наград. Капитану Константину Федотовичу Ковалеву было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Орденами Красного Знамени были награждены капитан Д. Шаров, лейтенант П. Хорунжий, младшие лейтенанты Л. Медведев, В. Мошкалов и И. Асин; орденом Отечественной войны 2-й степени — майор В. Обухов. Орденами Красной Звезды были награждены техник-лейтенант А. Васильев и большая группа техников; медалью «За боевые заслуги» — авиационные специалисты.
Аэродром Котлы
13 февраля 1944 г. наш полк и 7-й ГШАП перелетели на новое место базирования — на аэродром Котлы. За день до перелета туда ушел наземный эшелон. В Борках вместе с летчиками остались техники, которые вместе с пилотами должны были перелететь на новый аэродром. После взлета, когда проходил сбор групп для следования по маршруту, с КП полка поступил приказ: «Перед посадкой на аэродроме Котлы отштурмоваться по переднему краю вражеской обороны севернее г. Кингисеппа». На всех самолетах в задних отсеках находились техники. Они не слышали приказа по радио, сидели в отсеках на самолетных чехлах, не привязанные и без парашютов, и после посадки у многих на теле оказались синяки и ссадины. Ханбекову в кабину самолета положили подаренную ему балалайку, и она во время штурмовки несколько раз съездила ему по физиономии. После посадки он вылез из кабины, взял балалайку и стал, играя на ней, петь деревенскую частушку: «Ну-ка, Манька, выходи-ка, я никак не запою…» А в это время по стоянке вдоль самолетов несется техник без головного убора, а за ним бежит Николай Манерко и, размахивая молотком, пытается бросить его в техника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
