– Анна? Это вы?
Анна, запустив пальцы в свои длинные белые волосы, откинула их назад и тряхнула головой:
– Бог мой, Эмма, это ты? Невероятно… – У нее был приятный грудной голос, огромные голубые глаза и нежный розовый рот. При всей ее молодости (а ей было, судя по словам Ядова, чуть больше тридцати) в ней чувствовалась зрелость пожившей женщины, опытной, умной и, конечно же, разочарованной. Это сквозило во взгляде и даже движениях, в которых женственности было не больше, чем какой-то обреченности, словно ее тело устало повторять одни и те же движения, тем более что ничего нового эти самые движения в ее жизнь внести уже не могли, словно Анна не жила, а просто проживала остаток своей жизни. И это при ее-то красоте! В ней чувствовалась твердость духа, которая, в сочетании с внешней хрупкостью и беззащитностью, вызывала желание узнать эту женщину поближе и принять в ней участие.
– Я здесь совершенно случайно… – сказала Эмма первое, что пришло ей в голову. Она приблизительно знала, какой вопрос последует далее. Но подготовиться к нему у нее уже не было времени.
– Вы поссорились с Сережей? – Анна нахмурилась, словно заранее не желая поверить в это. – Скажи, ты здесь вместе с ним? Ядов выставил вас за дверь? Что случилось?
– Ядов, наоборот, не хотел, чтобы мы уезжали… Он очень страдает и даже собирался отравиться…
– На то он и Ядов, чтобы демонстративно принять яд. В этом – он весь, – от слов Анны повеяло холодом. – Он и представления не имеет, сколько яда он влил в мою жизнь, как он отравлял меня… Я его ненавижу…
И Эмма поняла, что с тех самых пор, как Анна ушла от Ядова, у нее еще не было возможности поговорить об этом хоть с кем-нибудь. Она носила свою боль в себе.
– Скажите, вы его любите?
– Любила. – Анна говорила уже более мягко и приглушенно, словно вспоминая. – Только вот не знаю, за что… Мне нравилось сознавать, что я вообще нахожусь рядом с ним. Первое время от звука его голоса у меня по спине бежали мурашки. Я была счастлива.
– Вы знали Ядова до того, как устроились к нему на работу?
– Мне кажется, что я знала его всегда. С самого детства. Только он меня не помнит, мы жили с ним в одном доме в Столешниковом переулке, а потом он переехал… Я искала его, когда была еще десятиклассницей… А потом сама вышла замуж и переехала на Масловку. Но с мужем прожила чуть больше года. Он был слишком ревнивым, а это оскорбляет… И вот в одной компании зашла речь о Ядове. Так я и узнала, где он живет и чем занимается. Первый раз я пришла к нему не в качестве домработницы… Он ведь ссужает деньгами, вот под этим предлогом я к нему и заявилась, рассказала страшную историю о своих долгах и ожидаемом наследстве… Короче, несла один бог знает что… Я все смотрела на него и надеялась, что он меня вспомнит, но он дал мне деньги, я подписала какие-то бумаги и ушла… У него остались мои данные, номер телефона… Он позвонил на следующий день и предложил мне поработать у него. С этого-то все и началось. Я жила как во сне… Я была влюблена в него до невозможности. И он это чувствовал, он сам мне потом рассказывал…
– Но что же произошло дальше?
– Я не знаю. Он писал мне любовные письма. Я их все сохранила. Он любил меня, а спал с другими женщинами. Я не знала, как к этому относиться.., да, впрочем, и сейчас не знаю… Я пробовала поговорить с твоим Сергеем, чтобы понять, в чем дело, может, я чисто физически не устраиваю Ядова, но ведь он даже ни разу не видел меня раздетой, ни разу не прикоснулся ко мне… Ты можешь себе представить, что я испытывала, когда кормила завтраком его очередную любовницу? Что я чувствовала, когда убирала его кровать?!
– Неужели он ни разу не пытался поцеловать вас или обнять?
– Нет, ни разу. Хотя он много писал об этом в своих письмах… Если почитать их, то может создаться впечатление, что мы с ним любовники…
– Мне Сергей рассказывал о вас, – решилась все-таки сказать Эмма, которая еще с трудом представляла, как может Анна отнестись к ее словам, но, с другой стороны, надеясь, что хотя бы таким образом сможет помочь Анне разобраться в своих отношениях с Ядовым. – Может, я ничего нового и не скажу, но из всего, что я слышала про вас и Ядова, я поняла, что он относился к вам, как к ангелу… Он считает вас высшим существом… Я не знаю, вы понимаете, что я имею в виду?..
Анна опустила голову и тяжело вздохнула.
– Он заидеализировал меня… Иногда мне казалось, что в Ядове живут два человека: один – философ-аскет, стремящийся к познанию жизни путем созерцания и который далек от реальной жизни, а второй – чревоугодник, сладострастник, обманщик, шулер, наконец…
– Знаете, а на мой взгляд, в нем живет еще и третий человек…
Анна подняла голову и вопросительно взглянула на Эмму:
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что в нем живет маленький мальчик, который боится жизни.., боится одиночества, боится остаться один, боится темноты… Неужели вы еще не поняли, что он отождествляет вас с образом своей матери?!
– Матери? Да что ты такое говоришь?!
– После вашего ухода он превратился в маленького и беззащитного мальчика, которого бросила мама. Быть может, вам покажется, что я несу бред, но ведь и у меня с Сережей произошло то же самое… Они одной породы: Ядов и Орлов. Они – ведомые.
– Ну, что касается Сережи, то здесь ты, может, и права… В его семье первую скрипку всегда играла Лора, я это знала по их разговорам с Ядовым… Таких мужчин довольно много. Но мой Ядов…
«…мой Ядов…»
– Нет, он никогда не был инфантильным…
– Да это и не инфантилизм, это что-то другое, более сложное. И источник этого психологического состояния мужчины нужно искать в его детстве или юности… Скажите, вы что-нибудь знаете о его давнем романе с замужней женщиной, у которой потом от Ядова родился ребенок и умер, кажется, при родах?..
– Да, я слышала эту историю от наших общих знакомых… Но Ядов сам никогда не вспоминал об этом…
– А вы не пытались понять, почему он вам не рассказывал эту историю? Ведь вы жили вместе, под одной крышей, вы кормили его, наверняка лечили его, когда он болел, ставили ему горчичники, ухаживали за ним… Долгими вечерами, когда в доме не было гостей, вы наверняка о чем-то разговаривали, вспоминали детство, случаи из жизни…
– Да, бывало и такое… Но об этой женщине он мне ничего не рассказывал. Я только знала, что она бросила его, вернулась к мужу и родила этого ребенка, что роды были трудные, а женщина едва осталась жива, поскольку на ее физическое состояние подействовали постоянные скандалы дома, во время которых муж упрекал ее в связи с Ядовым… Вот такие дела…
– Возможно, что именно с этой женщиной Ядов чувствовал себя настоящим мужчиной. Это была, судя по всему, любовь, которая для Ядова закончилась трагически: его бросили. Бросили, не понимая, что тем самым наносят удар в его самое уязвимое место – самолюбие. Я понимаю, конечно, что многие мужчины страдают, когда их бросают, но для Ядова, который боготворил эту женщину и возвысил ее до небес, ее уход оказался почти смертельным. И тогда, возможно, он, проанализировав их отношения, понял, что в чем-то был не прав, если не сумел удержать эту женщину…
– Ты хочешь сказать, что она ушла от него, разочаровавшись в нем как в мужчине? Что именно по этой причине она предпочла ему своего мужа?
– А почему бы и нет? Вот он и решил, что такое высокое чувство, как любовь, не должно переходить в физические отношения, дабы не опошлять ее… Что физическая любовь может существовать сама по себе и при этом не будет ни к чему обязывать… Так появилась в его жизни любовница, с которой его не связывало ничто, кроме постели.., затем еще одна и еще… И он постепенно привык к такому образу жизни. Пока в его жизни не появились вы. И он полюбил вас, Анна. Быть может, еще сильнее, чем ту женщину. Испытывая к вам, помимо высоких чувств, еще и желание, он испугался, что потеряет вас так же, как потерял ТУ свою любовь, ту женщину… И если со своими любовницами он чувствует себя настоящим мужчиной, то рядом с вами он становился неуверенным в себе…
Эмма перевела дух. Ей показалось, что она проговорила несколько часов без перерыва. Анна, наверное, мысленно перенеслась в квартиру Ядова, она даже не заметила, что Эмма перестала говорить. Просто сидела с задумчивым видом и смотрела поверх головы Эммы куда-то в пространство. Когда она очнулась, Эмма уже медленно удалялась от нее по коридору. Анна окликнула ее.
– Эмма, вернись… Ты же не рассказала мне ничего о себе… Где Сергей? Что у вас произошло?
Эмма вернулась и села на предложенное Анной кресло. В холле по-прежнему было тихо, и каждое произнесенное слово эхом отдавалось где-то наверху.
– Мы поехали домой, чтобы уладить наши общие дела… – Она говорила с трудом. – Он оставил меня в гостинице и поехал к себе – говорить с Лорой о разводе. Я еще посоветовала ему, чтобы он объяснил свой поступок не тем, что он уходит ко мне, а тем, что ему известно, что у Лоры есть любовник…
