— Значит, кто-то еще?
— Значит кто-то еще. Возможно ты, Гарольд, разберешься, кто это был, кровная месть за родителей дело угодное Матери-Магии. Моя ловушка, во всяком случае, не сработала.
Сергея опять пронзило диссонансом. Под разговоры об угодных делах, Гамильтон творил нечто такое, что Мать-Магия хотела его убить.
— Но если вы избежали ловушек, то почему не сняли с Бёртона Курса наведенные воспоминания?
— Потому что не мог, — просто ответил Гамильтон. — Не повредив ему мозги, во всяком случае. Был только один безопасный способ снятия — магия Источника и поэтому я оставил все, как есть, поставив на тебя печать, чтобы не обнаружили и предупредив Бёртона, когда она спадет.
— Но все же непонятно, зачем вообще было прибегать к такому ходу?
— Тут остается только гадать, но мне кажется так. Дополнительный вред Чопперам, а также увод внимания в сторону и повышение достоверности ложной версии. Если бы не моя печать, тебя бы быстро нашли, Бёртона схватили и скорее всего казнили бы за похищение, но перед этим прочли воспоминания. Ловушки срабатывают, достоверность подтверждена, Бёртон казнен. Владыка Смерти — даже если бы он стал оправдываться, все равно ему никто бы не поверил.
Сергей не знал, что сказать. Заявить, мол, не надо было ставить печать? Но воспоминания Парри, тот как раз ужасался, что все Туки-Курсы могли бы погибнуть и он никогда бы их не узнал.
— То есть им все равно не нужна была моя смерть. Возможно, не стоило ставить печать подавления?
— Возможно. Я рассудил так, что убившим твоих родителей нужно было обязательно зачем-то внушить свою версию случившегося, стало быть, они придут за Курсами. Но, как я уже сказал, моя ловушка не сработала и никто так к ним и не пришел. Магия Источника могла бы помочь, но, увы.
Мысль о том, что разгадка была так близка, достаточно было бы потратить еще десяток жизней, обойтись без жертвы Бёртона, вызвала у Сергея желания вырвать клок волос. Или метнуть убийственное заклятие в Гамильтона, а потом пытать, пытать, пытать!
— То есть вы наблюдали, но не вмешивались?
— Курсы присягали Чопперам, а не мне, — равнодушно отозвался Гамильтон.
Воспоминания Парри однозначно утверждали — пропагандой Гамильтона Туки не занимались. А ведь было бы так просто и безопасно, с самого детства внушать, какой «великий мак Олфред Гомилтон» и все, импритинг потом никуда не делся бы, даже после омытия магией Источника.
Возможно, Гамильтон и не врал в этом вопросе.
— Если тебе нужна будет моя поддержка в этом вопросе, не стесняйся, Гарольд, — предложил Гамильтон.
Шанс ударить его в спину? Тело непроизвольно дернулось в страхе, ягодицы сжались. Возможно, с прямыми покушениями пока стоило погодить.
— Спасибо, — выдавил из себя он.
— Что же касается наказаний, то я готов пойти навстречу и снизить их тяжесть, для всех, но только если ты дашь слово, что подружишься с Прудентами и вы закроете разгорающийся между вами конфликт, — неожиданно сменил тему Гамильтон.
Ловушка? Возможно. Но и шанс в то же время. И команда будет признательна, у тех же О’Дизли наверняка уже полно предупреждений в делах.
— Даю в том слово, — твердо ответил Сергей.
Глава 28
21 сентября 1991 годаМетлы скребли по асфальту мостовой, с противным, оглушающим звуком. Листья неохотно перемещались, тут же взлетали, поднимаемые осенним ветром, и перелетали на только что очищенные участки тротуара и дороги. Утренние прохожие предпочитали свернуть или ускоряли шаг, проходя мимо, дабы не попадать потом под гнев представителей Священных Родов, вынужденных заниматься уборкой без всякой магии.
— Да что за бессмысленный труд?! — раздался рядом с Сергеем выкрик. — Почему нельзя убрать все одним заклинанием?! Я уже руки в кровь сбила!
Анита Прудент бушевала и ярилась. Представитель службы контроля — мужчина средних лет с бледным лицом и короткими усиками, вытащил блокнот и карандаш, готовясь сообщить о нарушении, когда Анита все же применит магию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Карл дернул Аниту за рукав, так как та все не желала успокаиваться. Возможно, сбитые в кровь руки добавляли ей задора и ярости. Сергей мел спокойно, прекрасно зная, что смысл не в уборке, а в работе руками без использования магии. Тело Парри, усиленное разгоном, справлялось легко, и Сергей мог махать так хоть целый день.
То, что он находился под разгоном, службу контроля в тупик не поставило — так как и на этот счет имелась конструкция. Запрещалось колдовать во время общественных работ и точка. Даже без разгона Сергей бы справился, благодаря опыту прошлой жизни — скудному, да, но у Прудентов не было и такого. Гертруда махала метлой яростно, словно сражалась с асфальтом, О’Дизли воспринимали все, как игру, что-то там шутили и смеялись, один Барри работал сосредоточенно.
— Мистер Картер, — обратился Сергей к представителю службы контроля, — или дайте мне исцелить Аниту Прудент, или сами предоставьте целебную мазь и бинты. В наказание входят общественные работы, а не стирание рук в кровь.
— Исцелить? — переспросил Карл, а Анита метнула злобный взгляд.
Никакого зла на Прудентов Сергей не держал, лично его они не задевали, да и дуэль проиграли. Том Картер, спрятав карандаш и блокнот, размышлял несколько секунд, скорее всего вспоминал пункты и параграфы кодекса.
— Вы присоединились добровольно, Гарольд Чоппер, — заявил Том.
— Ну и дурак, — пробормотала под нос Анита.
«С точки зрения магов Священных Родов — возможно», самодовольно подумал Сергей, но он-то хотел добиться иного и добился. Взгляды и отношение О’Дизли изменились (особенно когда они услышали про отмену предупреждений в деле), Гертруда так та вообще, казалось, жизнь готова была отдать. Ну, или хотя бы себя. Оставалось только не оплошать и сдружиться с Прудентами.
— Можете исцелить Аниту Прудент.
— Вот уж нет! Лучше мази и бинты!
— Мне запрещено помогать вам, — с безразличным видом отозвался Картер. — Хотите — идите, я запишу вам нарушение.
Анита и Карл переглянулись сердито, затем повернулись к Сергею.
— Это не накладывает никаких обязательств! — заявила Анита.
О’Дизли, Гертруда и Барри уже прошли чуть дальше по улице, шум метел стал тише, но Анита все равно кричала. Возможно, так ей было легче справляться со злостью.
— Конечно, все полностью добровольно и без обязательств, — кивнул Сергей. — Даю слово, что хочу лишь исцелить!
Насчет «не причинить вреда» он добавлять не стал, хрен его знает, как оно выйдет. Контроль поддавался, но все еще взбрыкивал временами и общая направленность — выдавать больше энергии, чем нужно — оставалась.
— Хе ронгоа, — произнес Сергей, складывая руки Аниты «лодочкой» и зажимая их в своих.
Легкий золотисто-зеленый свет окутал их. Опасения Сергея оказались беспочвенны, он как-то забыл, что маги вокруг будут покрепче обычных вещей и людей. Поэтому «избытка» энергии оказалось даже недостаточно, так как Сергей поостерегся и применил общее заклинание исцеления, самое простое из возможных.
— Хе ронгоа, — повторил он, глядя на руки и сияние. — Ну вот, все, как новенькое, но лучше еще сделать вот так.
Он рванул рукав на себе, подавая энергию в кончики пальцев, и ткань расползлась, как некогда газета в руках Саманты. Тут же мелькнула мысль, что это заклинание надо было применять к Гамильтону, когда тот касался… Сергей отогнал видения, сосредоточился.
— Хури, — заряд энергии в ткань и тут же новое заклинание, задающее форму. — Карапу!
Ткань превратилась в перчатки. Не совсем те рабочие перчатки, которые помнил Сергей, так он и не усложнял заклинания, не визуализировал образа. Перчатки и перчатки, руки прикроют и ладно. Анита, подумал Сергей, теперь, наверное тоже поостережется махать метлой. Том Картер что-то там себе пометил в блокнотике, но промолчал по поводу еще одного использования магии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сергей посмотрел на хмурую Аниту, покусывающую губу.
