Отделения медицинского снабжения предусматривались не на всех головных складах. Приходилось создавать нештатные.
Жизнь заставляла иногда отходить от принятой схемы обеспечения частей медико-санитарным имуществом. Мы создали, например, при штабе армии не только нештатное отделение медснабжения, но и склад. Из головных авиационных складов изъяли такие подразделения и придали их управлениям РАБ. Таким образом нештатные склады медицинского снабжения появились при районах авиабазирования.
Изменения были продиктованы прежде всего заботой о повышении оперативности в работе снабженческих отделений.
В других воздушных армиях эта задача, насколько мне известно, решалась несколько иначе. Во 2 ВА, например, отделения медснабжения РАБ получали имущество непосредственно с медико-санитарного склада фронта. Но такую практику тоже нельзя было считать идеальной. Во время больших наступательных операций, когда тылы нередко растягивались, начальники санслужбы РАБ оборудовали одну-две автомашины-летучки, которые следовали вместе с управлением РАБ. Они располагали специальным фондом медикаментов и медимущества, необходимого для обеспечения авиачастей. Но эти летучки порой сами отставали, да и много ли груза могла увезти полуторка.
Объем работы нештатного отделения снабжения, которое возглавляли Гальперсон и Петровский, был довольно большим. Для примера приведу цифры по двум районам авиабазирования. За время войны в 77 РАБ завезли на склад отделения медснабжения 54 тонны медикаментов, 16 тонн перевязочного материала, 327 000 штук разных бинтов и т. д. Отделение медснабжения 24 РАБ распределило между авиачастями 24 вагона медимущества.
Надо отдать должное энергии названных выше товарищей. За время боев в Белоруссии авиачасти воздушной армии не ощущали перебоев в снабжении медимуществом.
Несколько раз я прилетал в Новоельню и близко познакомился со всеми работниками армейского авиационного госпиталя.
Майор медицинской службы Жаботинский был человеком исполнительным и распорядительным; чувствовалось: у него осталось недовольство реорганизацией эвакогоспиталя в ААГ. Возможно, он считал, что ущемлены его права, что у госпиталя много опекунов. Я старался быть всегда деликатным с ним.
Уважение вызывали женщины-врачи: ординаторы капитаны медицинской службы С. Ф. Коребова, высокая, несколько суровая на вид блондинка, и П. Ф. Харина, небольшого роста брюнетка, а также начальник медотделения капитан медицинской службы В. А. Евстронива. Очень хорошее впечатление производили квалифицированные старшие медицинские сестры Т. М. Чибисова, А. М. Добринина и М. Н. Большуткина, старшая операционная сестра Е. В. Корочкина, сестра хирургическая перевязочная М. В. Цедякова, начальник аптеки А. Т. Рысакова.
Из врачей-мужчин мне понравились своим отношением к работе ординаторы майор медицинской службы Д. А. Лапчинский и капитан медицинской службы Н. И. Гордеев. Большую заботу о раненых проявляли начальник продовольственного снабжения старший лейтенант интендантской службы К. Н. Платонов, помощник начальника госпиталя по материальному обеспечению капитан С. М. Антонюк, пропагандист старший лейтенант С. П. Лакоревич. В налаживании четкой работы ААГ, несомненно, большую роль играл деятельный и душевный замполит капитан И. Е. Панчев.
Среди младшего персонала госпиталя преобладали вольнонаемные. Молодые девушки трудились не покладая рук. В моих записных книжках сохранились фамилии некоторых из них: санитарки М. С. Мартыненко, А. С. Железнова, К. И. Черткова, М. С. Тараскун, Ю. С. Цвиканова, хозяйственная работница П. Д. Синякова, медицинские сестры Е. П. Никитина, Е. М. Орлова и Е. И. Серафимович.
Однажды я услышал в штабе армии, что командующий плохо выглядит. А вскоре и сам убедился в этом. Действительно, К. А. Вершинин осунулся и даже при теплой погоде ходил в кожаном реглане.
Я попросил командарма показаться врачу. Он сначала отмахнулся, но потом согласился со мной. Анализ крови подтвердил наше предположение: у Вершинина оказалась малярия. Лечь в лазарет генерал наотрез отказался. Заботясь о раненых, о здоровье офицеров и солдат, о себе он мало думал.
Мои помощники порой упрекали меня за то, что я постоянно «в разлетах». В какой-то степени они были правы. Связь с частями поддерживалась устойчивая. Частое посещение передовых аэродромов и лазаретов БАО, возможно, не всегда вызывалось необходимостью.
Но и меня можно было понять. Вылетая в ту или иную часть, я ставил перед собой цель не только оказать помощь лечебным учреждениям, но и увидеть людей в работе, лучше изучить их, чтобы знать, кому можно безошибочно доверить наиболее ответственное дело. Когда, например, по ряду причин потребовалось произвести перестановку и замену нескольких полковых врачей в 230-й штурмовой и 215-й истребительной авиационных дивизиях, я счел необходимым на месте разобраться в целесообразности намеченных мероприятий и ближе познакомиться с предложенными кандидатурами. Это позволило избежать ошибок в подборе кадров.
После взятия Белостока мне посчастливилось встретиться с женой и дочерью, которых не видел с начала наступления. До освобождения Минска 439 БАО, где Шура работала начальником лазарета, обслуживал полк ГВФ, штаб нашей армии и некоторые вспомогательные части. Потом он остался во втором эшелоне.
Лазарет 439 БАО оказался буквально заполненным ранеными и больными. Медицинскому персоналу приходилось работать днем и ночью.
Командиром этого батальона аэродромного обслуживания был подполковник Александр Георгиевич Тарасов. Санслужбу возглавлял сначала майор медицинской службы Кулиненко, затем майор медицинской службы Кравченко. При встрече жена рассказала, как много ей пришлось пережить. Особенно трудно было при переправе лазарета через Березину. Двое суток простояли они у моста, перед которым скопилось огромное количество военной техники, подвод и людей.
Случилось так, что старший врач БАО заболел и Шура замещала его. С большим трудом она добилась от полковника, руководившего переправой, чтобы пропустили наконец санитарные машины с больными и ранеными.
После взятия Белостока, начиная с рубежа реки Свислочь, противник стал оказывать нашим войскам упорное сопротивление. Видимо, он стремился выиграть время для укрепления обороны на подступах к Восточной Пруссии.
В течение августа войска 2-го Белорусского фронта вели напряженные бои западнее Белостока, в излучине реки Нарев. На пути их были крепость Осовец, города Замбровск, Виземск, Остроленко, водные рубежи.
В соответствии со сложившейся боевой обстановкой была организована и работа медицинской службы. На базе 832, 853, 856 БАО, находившихся на передовых аэродромах, мы развернули хирургические лазареты, усилив их за счет 12 и 20 РАБ. Такой же лазарет, организованный на базе 448 БАО 34 РАБ, находился в самом Белостоке. Розыск, подбор и эвакуация раненых летчиков осуществлялись медпостами при радиостанциях наведения. Оттуда пострадавших направляли в ближайший хирургический лазарет, а затем эвакуировали в авиагоспиталь, который в конце августа переехал из Новоельни в город Высокий Мазовецк. Чтобы не потерять раненых летчиков, попавших в общевойсковые этапы эвакуации, старшие врачи авиаполков и БАО поддерживали постоянный контакт с госпиталями наземных частей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
