Бригадир постепенно начал приходить в себя. Отплевываясь жидкой глиной, он сипел:
– Кто похожи – эти придурки? Они похожи на вождя? У этой ненормальной четыре глаза, а она не видит, что только я здесь начальник и право имею…
Мне вдруг стала понятно, что всему виной моя старая ошибка. Я снова обратилась к здешнему обитателю на «вы», и бригадир счел это оскорблением. Вероятно, он был так доволен своим сходством с популярным человеком, что не хотел делиться им ни с кем.
Неожиданно из-за угла недостроенного серого дома показалась закрытая карета. Лошади мчались прямо на нас.
Рабочие, лежащие в жирной глине, переменили позу: со спины они перевалились на живот и встали на колени. Бригадир затрясся мелкой рябью. Но с места они не сдвинулись – казалось, что им совершенно безразлично, собьют их лошади или нет.
Не доходя до нас десяти шагов, карета резко остановилась. Из-под копыт полетели комья грязи. Мы отшатнулись.
– Но-но! – рявкнула Ипполита. – Вы поосторожней там, болваны!
У бригадира подкосились ноги, он тоже рухнул в лужу рядом с подчиненными.
Дверцы кареты распахнулись, и оттуда выскочили четыре бравых молодца в черных костюмах. Я, честно говоря, подумала, что они – негры, причем голые. Странная эластичная ткань костюма, похожая на блестящий латекс, облепляла все тело молодцов, не скрывая ни мощных бицепсов, ни рельефную выпуклость между ног. Такие ребята понравились бы Далиле – любительнице фактурных мужчин, если бы не одно обстоятельство – у них не было лбов. Прямо от бровей начиналась плоская, как тарелка, макушка, на которой росли вверх волосы ежиком. Это напомнило мне проростки пшеницы, которые высевают у нас в Баку перед весенним праздником Новруз-Байрам. Уверена, это были телохранители крупного местного шишки.
Они встали по бокам кареты. Оттуда, лысиной вперед, вылез их начальник. Выйдя на свежий воздух, он расправил плечи и посмотрел на нас. Мы загляделись – этот дядька тоже был похож на вождя, только ростом чуть повыше.
– Что здесь происходит? – спросил он, капризно изогнув брови.
Поняв, что в ближайшие десять минут его бить не будут, бригадир встал с колен и почтительно изогнулся.
– Все в порядке, господин Троюродный, работаем…
– В порядке?! – гаркнул мужик из кареты. – Почему до сих пор у вождя только одна нога? Где вторая?
– Не подвезли…
– Медленно работаете, уклонисты!
– Мы не виноваты, – заныли рабочие, – это все они. Прискакали, вопросы задают странные.
Троюродный посмотрел на нас, будто раньше не видел.
– И какие-такие вопросы вы задаете, женщины?
– Да пошел ты! – плюнула Далила перед собой, а Сенмурв зарычал.
– Девочки, не надо, – попыталась я их урезонить.
– Что-о?! – завопил он как резаный. – Троюродного посылать?! Взять их!
Парни в латексе направились к нам. Мы снова приготовились к бою. На этот раз противники были посерьезнее.
– Разбегайтесь! – крикнула Ипполита.
Обороняться было нелегко. Телохранители хватали нас, а мы увертывались от объятий и захватов – благо их костюмы были гладкие. Державший себя ранее в рамках приличия, Сенмурв взлетел, как истребитель, круто вверх и стал долбить лапами по плоским, как сковородки, головам разъяренных телохранителей. Он даже умудрился встать задними ногами на удобные макушки двух парней, а передними пихнуть со всей силы третьего, схватившего меня.
Троюродный начальник, стоявший поодаль и не вмешивающийся в драку, вдруг крикнул резким высоким голосом:
– Ату их! Забиячьте этим биевым забийкам так, чтобы забиянились совсем!
Со мной стало происходить что-то странное. Все члены обмякли, и я без сил опустилась на землю. Руки-ноги стали ватными и тяжелыми. Мои подруги были в таком же состоянии. Как будто нас загипнотизировали.
Только Сенмурв продолжал яростную атаку. И пока двое резиновых молодцов отбивались от него, другая парочка подхватила нас, как кули с мукой, и зашвырнула в просторную карету. Телохранители вскочили следом за нами, успев захлопнуть дверцу прямо перед носом крылатого пса, и лошади рванули с места.
Последнее, что я смогла увидеть перед тем, как закрылась дверь, прораб и работники наперегонки бросились к нашим коням.
Гонка по ухабам продолжалась недолго. Карету так трясло, что мы все набили себе синяки, но даже повернуться удобнее не было сил. Начальник сидел впереди, а четверо качков без признаков лба не выпускали нас из поля зрения.
Наконец, лошади замедлили свой бег, и карета остановилась. Послышался скрип открываемых ворот, вопросы привратников, и мы въехали на широкий двор, замощенный булыжником. Меня и моих подруг выволокли наружу, я с радостью поняла, что уже могу немного двигать руками и идти. Действие гипноза стало ослабевать. С огорчением я заметила, что нас разоружили, а меня лишили даже моего надежного рюкзачка.
Подталкиваемые уже другими охранниками, такими же мускулистыми и безмозглыми, мы вошли в замок, возле которого остановилась карета. Темным извилистым переходам, казалось, не будет конца. Лестницы то взбирались круто вверх, то опускались глубоко вниз. Глаза ничего не различали в кромешной темноте. Мы шли, крепко держась друг за дружку и с трудом сохраняя равновесие.
Дверь отворилась, и мы вошли в ярко освещенную комнату, зажмурившись от резкого перехода. Когда я открыла глаза, то с удивлением заметила, что в центре пустой комнате стоит стол, а за ним сидит еще одна копия железного вождя. С каждым новым близнецом схожесть становилась все яснее, будто скульптор оттачивал резец, набираясь опыта.
– Привели, господин Двоюродный, – один из охранников поклонился, а остальные встали сзади нас, уперев руки в бока.
– Вижу… – человек, которого назвали Двоюродным, встал из-за стола и, обойдя его, направился к нам. – Чужеземки, значит. Ну-ну…
Он покачал головой, и лицо его приобрело зловещее выражение.
Еле разлепив непослушные губы, я произнесла:
– В чем дело? Зачем вы нас задержали?
– Ха! – деланно хмыкнул он. – И она еще спрашивает! Прискакали, мутят воду, мешают творческому процессу возвеличивания вождя! А еще переход границы без документов! И собака…
– Что собака? – с вызовом спросила Ипполита. – Наш Сенмурв будет сидеть и дожидаться, пока вы нас скрутите?!
– Вы оказали сопротивление работникам боевых искусств! Во время их непосредственной деятельности на благо государства! Этого мы не прощаем!
– Так вам этот пограничник напорол чуши? – вставила Далила. – Да он лыка не вязал! И вверх на три метра летал, вместо того, чтобы границу охранять!
– Употребление священного напитка Хомы в рабочее время не возбраняется, сухо ответил Двоюродный. – А вот почему он использовал магический язык на службу себе, а не государству, это нужно еще проверить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
