— Не забивай голову, — муж отбирает у меня футляр и браслет, отшвыривает их в сторону. Переворачивает меня на живот и накрывает своим телом. Чувствую горячее дыхание на шее и забываю обо всем.
***
Переступаю порог посольства и сердце начинает биться быстрее. Я не так часто пересекалась с русскими за эти годы. Это всегда ощущается, как маленькое возвращение домой.
Удивительно, но Мансур сразу находит знакомого. Представляет мне какого-то шейха, имя которого я моментально забываю, потому что сосредотачиваюсь на его русской жене. Мы отходим от мужчин к фуршетному столику. Я подцепляю тарталетку с черной икрой и с блаженным мычанием отправляю в рот.
Кратко рассказываю Марине свою историю.
— А меня выкрали из Эфиопии, — ошарашивает меня девушка.
— Как это? — широко распахиваю глаза от изумления.
— Мне предложили поработать там медсестрой. В СССР перестройка была, полки пустые. А в Гинде цитрусовые плантации. Это был решающий фактор, — Марина нервно смеется, — Я подумала, почему бы и нет. Другая страна. Интересно. Выкрали по пути из госпиталя домой. Усыпили хлороформом и переправили сюда.
Кошусь на шейха, с которым общается Мансур. Неужели он на такое способен?!
— Вам, наверное, можно попросить убежище в посольстве. Это же просто возмутительная история, — проникаюсь я сочувствием к Марине.
— Это история с хорошим концом, — отмахивается девушка, — меня подарили мужу, а его переклинило на мне жениться, когда он узнал, что я девственница. Так что отделалась легким испугом.
— И какая вы у него жена? — моя бровь непроизвольно летит вверх в ироничном жесте.
— Четвертая. Но согласитесь, Лена, это лучше, чем прозябать в нищете в Союзе.
— Не знаю. Я не уверена, — нервно передергиваю плечами.
— Пожила бы в очередях, была бы уверена, — резко огрызается Марина.
— Добрый вечер, дамы, — подходит к нам представительный мужчина, — Антон Ершов, секретарь посольства.
Марина отводит от него глаза. Мне дан карт-бланш на разговор с мужчинами, поэтому я отвечаю.
— Добрый вечер! Елена.
— Давно вы в Саудовской Аравии? — вежливо интересуется мужчина.
— С восемьдесят третьего, — рассеянно беру бокал со столика.
Отпиваю холодного лимонада, но успокоиться не могу. Разговор с Мариной вывел из душевного равновесия. Перевожу взгляд на Ершова, который меня пристально разглядывает. Это выводит из себя окончательно и меня срывает:
— Скажите, пожалуйста, Антон, почему в Саудовской Аравии долгие годы не было советского посольства, а открыли его после того, как страна поучаствовала в экономической диверсии против Советского Союза? Ведь это именно низкие цены на нефть добили нашу экономику. А их удалось уронить только потому, что саудиты резко увеличили добычу нефти. Так теперь мы еще и кредиты у саудитов берем, как какие-то нищеброды.
— Не волнуйтесь так, Лена, — хладнокровно и на удивление доброжелательно успокаивает меня мужчина, — нужно везде искать и положительные стороны, а не только плохие.
— И какая тут положительная сторона? — по инерции агрессивно спрашиваю я.
— Теперь мы можем помочь своим гражданкам, попавшим в беду, — проникновенно смотрит мне в глаза Ершов.
— У меня все хорошо, — отбиваю я его намек.
— Хорошо, если все хорошо, — мужчина кидает быстрый взгляд на Марину, которая в это время отвлекается на разговор сбоку от нас, и я чувствую, как мне в руку передают кусочек картона.
— Но если будет плохо, вы можете к нам обратиться, — тем же тоном сообщает сотрудник, а я быстро прячу визитку в рукаве абайи.
С колотящимся сердцем закрываюсь в кабинке туалета и подношу карточку к глазам. Это визитка Никиты, который, оказывается, работает третьим секретарем посольства. Мансур его знает. Наверное, поэтому он не стал сам появляться на приеме.
Прячу карточку в сумке. Немного успокаиваюсь и возвращаюсь в зал.
Глава 67. Свадьба
На второй неделе присутствия Мансура я невольно начинаю обратный отсчет до его отъезда. Как обычно, тревожность повышается, но в этот раз она выше обычного. Не могу понять ее причину, но интуиция просто орет сиреной, что что-то не так.
В конце второй недели мы идем на свадьбу к сводной сестре Мансура. Идем всей семьей, но в разные места. Мы с Гулей отправляемся в дом невесты, где проходит женский праздник, а Мансур с Галебом едут в отель, где гуляют мужчины.
Ночь хны мы с Гулей пропустили, мне жалко тратить несколько дней на свадьбу, когда их можно провести с Мансуром. Вечером отправляемся на праздничное торжество.
Свадьбы — это ярмарка тщеславия. Женщины снимают никабы и надевают лучшие брендовые откровенные наряды из своих гардеробов. Многочисленные бриллианты, которыми саудитские мужчины одаривают своих женщин, в праздники извлекаются из сейфов и используются по прямому назначению.
Мы с Гулей тоже хорошо подготовились. Днем устроили день релакса с хамамом, пилингом и аромамассажем. Выглядим сегодня на уровне, как и полагается шейхиням.
Помещение окутал запах бокура. Столы ломятся от деликатесных закусок. Звучит музыка и слышится девичий смех. Египетские танцовщицы профессионально танцуют танец живота, к ним присоединяются все желающие.
Наблюдаю за арабскими женщинами. Они очень любят пестрые одеяния. Молодые очень красивы. Замужние быстро тяжелеют и набирают вес. Кубра как-то в один момент расползлась после очередного ребенка, хотя я помню ее еще весьма соблазнительной.
Гуля упорхнула с какими-то родственницами, за эти годы я так и не выучила всех. Ко мне подсаживается Азиза — сводная сестра Мансура и полнокровная сегодняшней невесты. Она ко мне благоволит, потому что любит все европейское.
— Джана не хотела выходить за кузена. Сегодня утром плакала, — доверительно сообщает мне девушка.
— Почему не хотела? — любопытствую я.
— У него уже есть две жены и он старый. Ему тридцать два, а ей шестнадцать.
— Не такой уж и старый, — философски замечаю, потягивая кофе с кардамоном, — но для юной девушки, конечно, не лучшая партия.
— Не хочешь что-нибудь покрепче? — девушка заговорщицки показывает глазами на свой клатч, из которого вытаскивает край фляжки.
— Азиза, ты серьезно? — давлюсь кофе. — Нас завтра распнут на площади отбивных котлет.
— Никто не заметит. Пошли в туалет.
Чувствую себя ребенком, которого подбивают на шалость, но не могу отказать себе в удовольствии. Мансур изредка балует меня вином. Но это происходит за наглухо закрытыми дверями спальни, а не на общественном торжестве.
Хихикая, иду за Азизой. Мы запираемся в уборной, и она передает мне фляжку. Внутри оказывается вкусный ликер, и я делаю несколько глотков, хотя хотела ограничиться одним. По телу разливается приятное тепло, и голова немного кружится. Когда отвыкаешь от алкоголя, для легкого опьянения хватает и маленькой дозы.
— Я слышала, в вашем доме тоже готовится свадьба? — спрашивает девушка.
Впадаю в ступор. Свадьба? В нашем доме?
— Что ты имеешь в виду? — уточняю я.
— По слухам, мать Мансура нашла ему четвертую жену? — с любопытством косится на меня Азиза, подкрашивая губы, смазанные фляжкой. — Одна из кузин выросла и годится для брака.
Пол уходит из-под ног, и слабеют колени. Опираюсь на столешницу руками. В этот момент мне хочется умереть. Почему-то вспоминаю Вафию, которая говорила, что новая жена это удар по предпоследней. Это именно я надоела Мансуру, если он захотел новую жену.
Ловлю в зеркале сочувствующий взгляд Азизы и беру себя в руки. Чему я научилась за годы в Саудовской Аравии, так это держать лицо на людях. Натягиваю жалкую улыбку и наконец-то выдавливаю из себя ответ:
— Мансур и хама лучше нас знают, что нужно делать.
Азиза молча протягивает мне фляжку и я делаю еще несколько больших глотков.
Возвращаемся в зал. Видимо, от меня веет тяжелой аурой, Азиза быстро куда-то сбегает. Я откидываюсь на спинку дивана и кручу в голове только одну мысль. Мансур берет себе новую жену.
