Пранарию вдруг перегородила маленькая девочка. Дрожащим голосом, испуганная до ужаса, она сказала:
— Я Фластра, дочь Патриарха. Если ты уйдёшь сейчас, обещаю, отец заплатит больше, чем тебе пообещали за смерть Кенни!
— О, дочь Патриарха? — удивился толстяк. — Пойдёшь со мной.
Корни из его кулака двинулись к девочке, но перед ней появилась защитница. Она сорвала вуаль и резко дунула огнём, сжигая корни.
— О, ты тоже пойдёшь со мной, — толстяк похотливо её оглядел и достал новую порцию семян.
— Фластра! — Кластер бросился было к сестре, но его поймала вторая защитница и закрыла ему рот ладонью.
Крик мальчика привлёк внимание толстяка.
— Ещё одна? Мне не нужна вторая, — он сунул руку в сумку и резко выбросил её в сторону защитницы. Мелькнуло нечто серое, и голова защитницы взорвалась, обдав содержимым застывшего от ужаса Кластера. Рука девушки медленно сползла с его губ, но мальчик не мог больше говорить.
В это же время корни пробились к Фластре и к защитнице, пеленая обоих. Толстяк не стал убивать их – одну оставит себе, а вторую продаст папаше.
— Так, где Кенни? Ты, что ли? — взгляд убийцы вперился в ребёнка, которого все остальные сторонились, как чумы. Он стоял один, спиной к стене, и дрожал от ужаса. В трясущихся руках он сжимал кинжал.
Но хоть мальчик внешне и выглядел испуганным, до мокрых штанов, на самом деле, это было не так. Кенни сейчас использовал Усиление, укрепляя всё своё тело.
— Это он! — раздался истеричный крик девочки с большим носом. — Заберите его и не трогайте нас!
— Хех, — толстяк зашагал к Кенни.
“Покажи ему Прану, — нервно предлагала Ира. — Если он увидит, что ты уже Пранарий, твоя цена в его глазах взлетит! Он не станет тебя убивать, а решит продать! Деревня не упустит природного гения класса «сверхталант», клан Кораки заплатит за тебя! Нам сейчас главное выжить!”
Кенни слушал сестру, продолжая внешне дрожать от ужаса. Очень пригодились актёрские навыки, которые он годами оттачивал, играя капризного и избалованного ребёнка. Мыслями Кенни лихорадочно анализировал ситуацию, пытаясь найти решение:
“Если этот урод решит атаковать с расстояния, сделаю как сказала Ира, — думал он. — Но это самый плохой вариант. Кто знает, что там будет в плену. И что если этот урод не захочет оставлять меня в живых? Кто его нанял? Это не важно. Надо ждать и быть готовым. Надо довериться чутью…”
Он покрепче сжал кинжал в руках, в его голове начал выстраиваться план. Он поставит всё на него. Если не получится – сразу выпустит Прану из наружных падм, толстяк должен заметить это и понять, что перед ним девятилетний Пранарий, освоивший Выпускание.
Убийца приближался, за ним по земле волочились два кокона корней, в которых были заточены защитница и Фластра.
— Не подходи! — голос Кенни сорвался, он поднял кинжал, остриём показывая на грудь толстяка. Но тот лишь хмыкнул и лениво махнул кулаком. Гибкий корень ударил по рукам Кенни, выбивая из них клинок.
Кенни упал на задницу и заскулил, прижимая к себе окровавленные руки. У обычного ребёнка не осталось бы целых костей после такого удара, но у Кенни, благодаря Усилению, пострадали лишь кожа и мышцы.
Ира замолчала, поняв, что брат не будет действовать по её плану.
Кенни, продолжая скулить, встал на колени. Его правая ладонь нашарила в кармане ложку, Прана потекла по пальцам, покрывая столовый прибор.
Кенни максимально сконцентрировался, прикрыв глаза. Он пытался передать намерение Пране – укрепить ложку, сделать её острой. Ира, поняв что хочет сделать брат, тут же сосредоточилась, пытаясь помочь ему.
Толстяк встал перед Кенни и поднял над собой тесак. Ему было приказано притащить голову мальчика, что он и собирался сделать. Тратить на обычного человека Прану и забирать голову корнями он не стал – ему ещё предстоит покинуть деревню, а он и так потратил почти половину Источника, убивая местных Пранариев.
Толстяк ставил во главу своего пути Опыт, и поэтому действовал максимально логично. Ну разве может ему что-то сделать ребёнок со сломанными руками? Кинжал мог быть артефактом, поэтому убийца выбил его. Но больше опасностей нет.
Толстяк опирался на Опыт, действуя. И это его сгубило.
Когда из тела Кенни начала выходить Прана, толстяк замешкался, ошеломлённый картиной. Внуку Криса восемь-девять лет, как он может быть Пранарием, который изучил Выпускание?!
Но дальше случилось то, что ошеломило бы даже более опытного Генерала.
В миг смертельной опасности, когда жизнь зависла на волоске, Кенни впервые удачно применил Захват.
Удар!
Детская рука с удивительной скоростью выстрелила вперёд. Чашечка ложки, покрытая Праной, с хрустом пробила защитную ракушку толстяка и с чавкающим звуком вонзилась в пах, входя словно раскалённый нож в тёплое масло.
Кровь горячим потоком полилась на руку Кенни, который до последнего продолжал проталкивать черенок ложки вверх, при этом готовясь уклониться от удара тесака.
— А-А-А-А! — рёв толстяка сотряс убежище, он рефлекторно махнул свободным кулаком, врезав Кенни по голове. Тесак опустился на мгновение позже, со свистом разрезая воздух.
Словно кукла, мальчик пролетел через всё убежище и с хрустом врезался в стену.
Продолжая вопить от жуткой боли, толстяк оступился и чуть не упал.
Для других Пранариев и детей, наблюдающих за толстяком и Кенни, случилось что-то удивительное. Убийца подошёл к мальчику и поднял тесак, закрывая своим объёмным телом весь обзор. Подняв тесак, он вдруг замешкался. И в следующее мгновение Кенни воткнул что-то в промежность толстяка, после чего отправился в полёт и врезался в стену. Всё действие продлилось не больше одной-двух секунд. Никто не понял, что вообще произошло.
Раздался громкий хруст – из кокона выбралась защитница и метнула в убийцу нож. Но тот даже не пробил кожу, отскочив, как от резины. Защитница быстро освободила Фластру, ломая руками ослабевшие корни.
— Мия, — пробормотала девочка, прижимаясь к груди защитницы.
— Я тут, всё хорошо, — Мия нашла глазами окровавленного Кластера, который всё ещё пребывал в шоковом состоянии, и бросилась к нему.
Всё это время толстяк продолжил орать. От чудовищной боли он начал сходить с ума, и с трудом удерживал себя в сознании.
Брякнул металл – толстяк отбил тесаком нож. Ещё один клинок врезался в спину и отскочил, порвав лишь майку. Пранарии убежища начали
