сложившаяся к середине 1918 г., формировалась из хорошо вооруженных отрядов, осенью отдельные отряды стали сводиться в крупные соединения. В 1920 г. Продовольственная армия была выведена из подчинения Наркомпрода и передана в ведение чрезвычайных органов.
В конце 1920 г. – начале 1921 г. политика военного коммунизма, как метод ускоренного перехода к коммунистическим началам производства и распределения, достигла кульминации в Советской России. После победы над белыми, т.е. после завершения важнейшего этапа Гражданской войны, связанного с ликвидацией военных фронтов, продразверстка была не только сохранена, но и распространена, помимо продовольственных культур, на все основные виды сельскохозяйственного сырья. Одновременно в стране осуществлялось завершение национализации всей промышленности в городе и деревне, включая мелкую (постановление ВСНХ от 29 ноября 1920 г.). Под это постановление в деревне попадали мелкие предприятия с числом работников не менее 5 человек (мельницы, кустарные промыслы, кузницы, мастерские, рыбачьи артели и пр.).
Кроме того, произошло усиление государственного принуждения в отношении крестьянских хозяйств. Постановлением VIII Всероссийского съезда Советов от 28 декабря 1920 г. «О мерах укрепления и развития крестьянского и сельского хозяйства» государственная власть потребовала от российского крестьянства полного засева полей по заданию государства. Государственной повинностью объявлялось обсеменение всей площади земли, установленной государственным планом посева (п.6). Устанавливались государственные планы обязательного засева по уездам, волостям и селениям (п. 7). Наркомзему совместно с Наркомпродом поручалась разработка общегосударственного плана обязательного засева. Все крестьянские запасы семян объявлялись неприкосновенным семенным фондом (п. 9). Губернские органы власти получили право вводить семенную разверстку, а также перераспределять среди крестьян их семенные запасы (п. 10). Хранение семян определялось в общественных амбарах. Наркомпроду поручалась разработка заданий по губерниям по заготовке семян, включаемых в неприкосновенный фонд (п. 11). Кроме того, местные органы власти должны были издавать обязательные правила о приемах обработки полей, способов сохранения плодородия почв (п. 12). Для регламентации указанных положений разрабатывались подробные инструктивные документы: Инструкция о порядке выработки плана засева и проведения его в жизнь и Инструкция о порядке и способах создания семенных фондов и сохранения семян для полного засева[436]. Данное решение высшего органа Советского государства олицетворяло апогей политики военного коммунизма: государственное принуждение достигло запредельного уровня. Конечно, можно рассуждать об очередной «обусловленности» подобного решения – в данном случае неурожайным 1920 годом. Однако от неурожая и засухи больше всего пострадало крестьянское хозяйство. Массовая вспышка крупных крестьянских восстаний стала ответом на ужесточение государственной политики в отношении крестьянства в масштабах всей России. Ожидания российского крестьянства в отношении большевистской власти, связанные с окончанием изматывающей гражданской войны, надеждой на облегчение жизни в деревне, оказались неоправданными. Кульминация политики военного коммунизма совпала с началом массовой демобилизацией в Красной Армии поздней осенью 1920 г., в результате крестьянская война против политики военного коммунизма получила значительное пополнение подготовленных и закаленных в боях командиров и бойцов.
Политика военного коммунизма привела к тому, что посевная площадь в России сократилась до 62,3 млн десятин в 1920 г. вследствие недосева, в 1921 г. – до 54,8 млн (в сравнении с 88,04 млн десятин в 1913 г.)[437]. У крестьянства не было стимулов производить продукцию сверх прожиточного минимума. Произошло падение урожайности. Количество выращиваемого в стране хлеба значительно сократилось. В довоенное время в царской России объем заготовок составлял 900 млн пудов хлеба в год. В 1917/1918 г. было заготовлено 300 млн пудов хлеба, в 1918/1919 г. – 110, в 1919/1920 г. – 265 млн пудов. Таким образом, к концу военного коммунизма собирали менее 30% уровня дореволюционного (довоенного) времени[438]. В 1921 г. разразился голод, затронувший значительную территорию страны. Общее число голодающих в 1921 г. составило 26,5 млн человек, от голода умерло 5 млн[439].
Россию охватил не только продовольственный, но и сырьевой кризис. Острый кризис распространился на традиционные для центральной России виды сельскохозяйственного сырья – лен, шерсть, коноплю, кожу. Не хватало предметов первой необходимости, особенно одежды, обуви. Огромный дефицит сельскохозяйственного сырья испытывали кожевенная и шерстяная промышленность. Недостаток сырья объяснялся резким сокращением количества скота, выращиваемого с целью получения шерсти для фабрик по изготовлению шерстяных изделий, кожи – для кожевенной промышленности. Количество безлошадных и бескоровных крестьянских хозяйств уменьшилось после Октябрьской революции. Но вместе с тем сократилось число хозяйств, имевших большое количество скота – в результате в абсолютных цифрах это привело к уменьшению общего количества скота.
Льняная промышленность испытывала дефицит льна. В 1919 г. она соответствовала уровню 29% довоенного, в 1920 г. – 27%. До Первой мировой войны Россия вывозила за границу 80% всего льна, целые районы Северной Франции и Англии работали на русском льне. В России собирали до 20 (иногда и более) миллионов пудов льна. После революции площадь посевов льна сократилась до 30% прежних размеров. В 1918 г. собрали 4,35 млн пудов льна, в 1919 г. было заготовлено льна 3992 тыс. пудов, в 1920 г. – 2044 тыс. пудов. Первые зимние месяцы 1921 г. обнаружили громадное понижение. Объяснялось это рядом причин, в первую очередь тем, что посевы льна крестьяне заменили зерновыми хлебными культурами: лен ранее культивировался в основном в северных губерниях, которые не могли обеспечить себя зерном: крестьяне этих местностей всегда покупали хлеб из хлебородных губерний и сеяли лен на продажу. Чтобы выжить в голодных северных местностях, крестьянство от культуры льна перешло к культуре хлеба. К тому же государственные цены по заготовкам на хлеб устанавливались выше цен на лен[440]. Из—за отсутствия сырья выработка текстильной промышленности в 1919 г. составила лишь 10%, возникла угроза почти полной приостановки всей текстильной промышленности[441].
Весной 1921 г. большевики были вынуждены пересмотреть свои позиции и изменить экономическую политику: продолжение политики военного коммунизма угрожало власти крахом. К концу 1920 г. крестьяне представляли опасность. К концу Гражданской войны в сознании многих крестьян прочно утвердилось мнение о перерождении Советской власти и большевистской партии в результате предательства интересов революции коммунистами и комиссарами, не имевшими, по их мнению, ничего общего с большевиками[442]. На первый взгляд наивный вопрос, прозвучавший в одном известном фильме: за большевиков или за коммунистов? – в начале 1920—х гг. имел под собой весьма серьезную подоплеку в крестьянском сознании.
Трактовка ленинских теоретических конструкций в качестве развития и обогащения марксистской теории является односторонней и ограниченной. Оценивая с современных позиций систему воззрений Ленина, получившую наименование ленинизм, нельзя не согласиться с точкой зрения, которая рассматривает его как одну из версий понимания, трактовки и применения марксизма, прежде всего и главным образом к России. Мыслительная активность Ленина по развитию марксистской теории происходила по преимуществу в инструментально—прагматической области, связанной с применением марксизма (концепция применения входит в состав теории практики теории)[443]. Однако попытка подобного инструментального применения ортодоксального марксизма к реалиям крестьянской страны породила проявление как догматических трактовок, с одной стороны, так и проявлений «революционного ревизионизма», с другой[444]. Попытка построения социализма при помощи модели военного коммунизма провалилась.
Исследование феномена политики военного коммунизма дало возможность сформулировать следующие выводы. В результате крестьянской революции 1917—1918 гг. в стране произошел экономический регресс, связанный с возвратом к натуральному, патриархальному хозяйствованию. Крестьянские хозяйства в большинстве своем обеспечивали лишь потребности собственной семьи, располагая незначительными запасами товарного хлеба. «Осереднячение» деревни объективно сокращало сектор крестьянского землевладения, на котором велось товарное производство, порождало падение производительных сил.
Теория западных марксистов обрела практическое применение в Советской России. Но имело место существенное отличие: осуществить коммунистическое производство и распределение предстояло в крестьянской стране. Марксистская формула «нейтрализации крестьянства» получила применение в России в виде политики «соглашения со средним крестьянством». Диктатура пролетариата при поддержке полупролетариата (беднейшего крестьянства), по ленинской схеме, имела основание для начала созидания основы коммунистического общества. В марте 1919 г. тактика поменялась на «союз со средним крестьянством».
Марксистский социализм предполагал уничтожение различия между рабочим и крестьянином – требовалось сделать всех работниками. В применении к крестьянской России реализация марксистской установки виделась большевикам в разграничении крестьянина трудящегося от крестьянина собственника. Социализм связывался с уничтожением крестьянства как класса. Отношение большевиков к мелкобуржуазным собственникам определялось как отношение войны, в результате которой мелкий собственник должен быть исчезнуть. Еще одно
