Четырнадцать каратов? Селия даже не успела разобраться в смысле этих таинственных слов: Селадон уже надел ей на пальцы перстни, на шею ожерелья, прицепил к корсажу брошки, всунул в волосы гребни и шпильки.
– Вы не можете обойтись без этого: у всех дам есть такие вещи, ничего другого не носят. Вы не можете пойти в бар в будущую пятницу, если вы не купите всего этого: у вас будет такой вид, точно вы совсем голая, и – черт возьми! – это совсем не так некрасиво. Но вы будете единственная!..
Селия смутилась, однако продолжала еще упорствовать. Но продавец патетически воззвал к добросовестности своей клиентки:
– О! Право же!.. Дорогая дамочка! Я никак не ожидал от вас подобного афронта. Чтобы вы отказались купить у меня все вместе и каждую вещь в отдельности. Так, значит, права была моя жена. «Не езди к ней, – вот что она мне сказала, – у тебя их несколько десятков в городе, тех, которые купят все за какую угодно цену». Но я отрезал ей: «Но я хочу, чтобы именно эта выгадала».
Тут Селия сдалась и «выгадала». И выгода была закреплена несколькими расписками. Оттого что Селадон не любил получать наличных денег из женских ручек:
– Ваш любовник заплатит мне, красоточка! Мне было бы больно вытаскивать гроши из вашего кошелька. И кроме того, скажу вам прямо: с вас я бы взял столько, сколько они стоят в самом деле. А с него я получу, – вы понимаете! Я получу немного больше.
– Но…
– Не станете же вы торговаться со мной за человека, которого вы даже не знаете еще. А меня вы знаете. Не стоит, право!.. Подписывайтесь и не глядите на сумму, не глядите, говорю я. Если бы ваш друг был здесь, вы не стали бы спрашивать у него, сколько он платит? И не все ли равно, раз он заплатит, как только появится?
Способов обморочить маленьких куртизанок существует много больше, чем статей во всем уголовном кодексе.
Вот почему изобретательный Селадон в третье свое посещение, имевшее место дней через пять после второго, убедил простушку Селию перепродать за наличные то колье, которое она за неделю до того купила у него в кредит.
Дело было чрезвычайно простое: в последний день февраля, неизвестно каким образом извещенная о новых займах, благодаря которым вилла Шишурль купалась в золоте, добрейшая матушка Агассен примчалась туда, с отчаянием размахивая своими расписками, по которым настал срок платежа, по всем, до одной, и которые на этот раз не подлежали возобновлению – ни в коем случае! Точно так же извещенная, и, кто знает, не тем ли же источником (все это казалось пригнанным, как последний акт водевиля), мгновение спустя появилась старая Эльвира с двумя кошками в ручной корзинке и с доброй дюжиной мальчишек, бежавших за ее неизменным рваным платьем цвета неспелого яблока. И она тоже размахивала своими расписками, по которым тоже истек срок; и ее отчаяние было ничуть не меньше отчаянья ее соперницы. Столкнувшись, обе кредиторши сразу же стали обмениваться звучными ругательствами, будучи обе в сильном волнении и убежденные в том, что только та, которая будет громче горланить, получит свои деньги. Они так шумели, что Селия, оглушенная, обессилевшая, побежденная, сразу же отказалась от какой бы то ни было борьбы и сдалась по всем пунктам. Из семисот франков, которые дал ей Селадон, у нее оставалось еще пятьсот. Они сразу же погибли. Переписанные долговые расписки даже превышали на четыре луидора эту сумму. За неимением этих четырех луидоров Селии пришлось дать еще пару расписок: птичка запутывалась в силке.
Как это всегда бывает в третьем действии водевиля, на следующий день после несчастья Селадон «случайно» свалился с неба – deus ex machina.[31]
Но – заметьте фатальность таких совпадений! – на этот раз даже у Селадона не было ни одного свободного гроша!
– Нет? – воскликнула Селия, которая не верила своим ушам. – У вас, господин Селадон, у вас нет для меня пятнадцати луидоров?.. Пятнадцати? Даже десяти?
– Ни одного, красоточка. Что делать! Даже мне пришлось подводить баланс и расплачиваться за весь месяц. Но будьте покойны; недели через две или три…
Селия не заметила под мигающими веками насмешливого взгляда, впившегося в нее:
– Три недели! – воскликнула она в ужасе. – Но сегодня утром мне едва удалось получить керосин в мелочной лавочке, и мне пришлось обещать, что я заплачу завтра. Как же мне быть? Три недели! Но у меня во всем доме нет и десяти франков.
Две искры сверкнули в насмешливых глазах, все еще прикрытых мигающими веками:
– Десять франков? У вас нет десяти франков? Не может быть! Это просто смешно, вы шутите! Такая дама, как вы…
– Но уверяю вас. Можете спросить у Рыжки.
– Как так? В самом деле? О! Но тогда…
Веки совсем закрылись, прикрывая нескромно блестящий взгляд:
– Тогда… Если дела в таком положении. Я понимаю, что вам необходимо найти монет. Но это чрезвычайно просто – ступайте в ломбард. За ваше колье, – да, под колье, которое я продал вам на днях, – вам дадут не меньше шестидесяти-семидесяти франков.
– Шестьдесят франков под залог колье, за которое я вам должна четыреста?
– Ну да! Черт возьми! Ведь вы сами знаете, что такое ломбард: скверная штука. Под четырнадцать каратов золота они дают очень мало.
– О!
– Но если вам мало шестидесяти франков, ведь вы можете продать это колье.
– Вы не купили бы его снова, господин Селадон?
– Я? Упаси меня бог!.. Что бы мне сказала госпожа Селадон. Кроме того, у меня нет денег, подумайте только! – ни одного луидора! Нет, купить его снова я не в состоянии. Но я знаю кое-кого, кому хотелось иметь это колье еще раньше вас. Мы только разошлись в цене, а то… Может быть, теперь… Угодно будет вам, чтобы я известил это лицо? Он мог бы приехать к вам, как бы случайно. Вас это ни к чему не обяжет. Так как же? Прислать его к вам завтра утром? Или даже, если удастся, сегодня вечером? Он проживает в Мурильоне совсем недалеко от вас.
Ящички водевиля открывались и закрывались с изумительной точностью.
Два часа спустя дело было улажено. Птичка угодила головой прямехонько в искусно протянутую сеть: Селадон, мошенник, ростовщик, поверенный и обольститель, лишний раз не потерял даром день.
Когда Селадон, обольститель, мошенник, поверенный и ростовщик, несколько дней спустя появился на вилле Шишурль, Селия с изумлением услышала неожиданные для нее речи.
– Милая дамочка, – начал посетитель в виде приветствия, – у меня есть для вас подарочек… Поступите так, как я того хочу, и завтра же ваша копилка будет полна золота и серебра!
И усевшись – Селия обратила внимание на то, что Селадон впервые сел без приглашения, – он стал входить в разные подробности, беззастенчиво и свободно.
