клинок невосприимчив к любым магическим воздействиям и способен убивать эфирные тела для которых любое другое оружие безвредно.
Взглянув на кинжал со столь великой историей, парень слегка задрожал. Владеть таким оружием должны только настоящие герои, а не ему подобные мальчишки.
– У меня тоже вопрос, – неуверенно произнесла девушка, решив задать давно засевший в голове вопрос, будто чувствуя, что именно стоящий перед ней должен знать на него ответ. – Когда я увидела перед собой Статиса, то почувствовала нечто. Какие-то странные чувства окружили меня. Я словно чувствовала его, и он также чувствовал меня. Словно у нас была с ним какая-то…
– …связь. – задумчиво продолжил за неё Реммао.
– Да. – подтвердила Зема следящая за помрачневшим лучником. – Что такое?
– У меня нет ответа на твой вопрос. Прости, – явно что-то недоговаривая сказал рыцарь и девушка заметившая его странное поведение непременно бы заставила того дать ответ если бы он вдруг не поспешил удалиться. – Прошу меня простить, но я должен вас покинуть. Встретимся на совете.
Как только он скрылся из виду за стеной оттуда же прибежал слуга и поспешил доложить:
– Госпожа и господин, вас ждут на заседании срочного совета через час в помещении лазарета.
Через час
Оборудовав зал, в котором лежал Кефар со своим грузным другом новыми креслами, слуги превратили его в место прохождения совещания. Кефар не мог встать в связи с ранениями. Несмотря на то, что кинжал нанёс ему несерьёзную рану в области плеча, его физическое состояние было весьма удручающим. Всё тело покалывало так, что царь не мог даже пошевелить рукой без неприятных для себя последствий в виде болей. Тяжело дыша, он сидел на кровати, лёжа на нескольких подушках под спиной. Слева от него спокойно сидел северянин, а напротив в кресла были усажены Кесей и Зема. Кроме них в помещении никого не было, и даже стража стояла на достаточном расстоянии от двери чтобы ничего не услышать о предмете совета.
Вдруг раздался скрип дверей и вошёл Реммао. Он одетый по «граждански» в серые простые одежды с чёрными сапогами встал напротив кровати Кефара и склонил голову.
– Не стоит, – прервал его тот. – Ты спас мне жизнь. Это мне было бы должно поклониться тебе. Ну, а теперь рассказывай всё что ты знаешь. У каждого из нас есть к тебе вопросы.
– Как ты выжил? – раздался женский голос.
– Что ж. Я должен признаться, – начал своё объяснение тот. – Я не совсем человек. Точнее я человек, но помимо меня в этом теле присутствует еще одна сущность. Я всю свою жизнь служил Белому союзу и однажды во время одного задания меня подстрелили. Раненый я волочился по лесу и уже было отчаялся, но вдруг мне послышался чей-то голос. Я увидел перед собой силуэт, сотканный из чистого света, что предложил мне сделку…
– Ну же, – нетерпеливо буркнул Табит. – Что за сделка? И что за силуэт?
Поняв, что лучше начать рассказ издалека, Реммао продолжил:
– Во времена, когда миром правили Пятеро, а человеческие расы процветали, на службе у создателей был особый вид существ. Каждый бог имел несколько легионов воинов, где каждый легион символизировал одну из его составляющих. Так один легион назывался «силы» и символизировала силу этого бога. Каждый раз, когда их хозяину нужно было приложить усилие для чего-либо, то все они как единое целое складывали свою энергию и передавали её под контроль своего господина. Тот, совместив силу воинства со своей мог свершить что угодно. Другая часть воинства называлась «мощи» и представляла собой воплощение разрушительного могущества бога. Каждый ряд отличался от предыдущего уровнем своих сил и самым последним и самым слабым был ряд посыльных, чьим предназначением было доносить волю господина до смертных. Вся эта структура была единым целым со своим владыкой. Легионы питали бога, а тот питался от них. И когда четверых не стало, то бесчисленные воинства утратили свои силы. Большинство из воинов ослабело до такой степени, что больше не могли иметь телесную форму и превратились в бестелесные сгустки энергии. Однако им нужно было питаться, чтобы поддерживать своё существование, и они нередко находили смертных готовых принять их в своём теле. Таких как я. Я впустил одного из таких духов в себя, и он спас мне жизнь. С тех пор мы стали одним целым. Он питался моей силой, а я черпал из него знания. Нередко дух помогал мне в битвах, делая меня сильнее, быстрее и неуязвимее.
– И это он спас тебя в тот раз?
– Да. Это отняло у него много сил. Рана была страшной, и только задействовав наши общие силы нам удалось исцелить её.
– Он не захватывает власть над тобой? – спросил Кефар. В свете последних событий тема одержимости стала для него личной.
– Нет, – отвечал Реммао. – Я могу с ним общаться и при необходимости передавать ему «бразды» правления. Впрочем, он может говорить и самостоятельно, но сейчас он, как и все мы, не в лучшей форме. Он хочет говорить с вами.
В этот момент келеориец закрыл глаза и когда открыл их, то те светились жёлтыми огоньками. Выражение лица мгновенно переменилось и стало ясно, что теперь перед ними не Реммао.
– Приветствую тебя, царь Тер’хорнский, и вас храбрые воители. – голосом своего носителя начал говорить дух.
– Как твоё имя? – спросил Кефар.
– У меня нет имени, только номер, но его значение ни о чём вам не скажет. Лучше я отвечу на ваши вопросы. Их ведь у вас не мало.
– Что со мной было? – задал первый вопрос царь. После одержимости Саманеем его сковывали непривычные ощущения. Покалывание по всему телу не давало покоя, а тот факт, что из времени, которое он находился под контролем лжебога почти ничего не помнил вообще вызывал у него страх.
– Ты был под властью такого существа, что смеет называть себя тем, кем он на самом деле не является. Саманей – один из многих лжебогов заполонивших этот мир. Хоть они и обладают огромной мощью, но они не стоят даже сотой доли могущества настоящего Бога. Тем не менее, присутствие такого мощного источника энергии вызвало у твоего тела шок. Ты не развиваешь свои магические способности, а потому твоё тело не способно проводить магию в больших количествах. А позже, когда дух Саманея был уничтожен белым клинком, это чуть не убило тебя. Я помог поддержать в тебе жизнь пока не прибыла помощь, но впредь не позволяй больше никому вселяться в тебя. Далеко не
