переглядываясь между собой, неуверенно прошли в указанном направлении. Они поймали на себе осуждающий взгляд Боджинсон, отчего обоим стало не по себе, не считая стократно возросшего стыда. Амали тоже посмотрела на них, не только с удивлением, но и с обреченностью и безнадежностью, на что друзья тоже обратили внимание.
— Как раз сейчас решается судьба вашей подруги, — заметил ректор, сложив руки за своей спиной. — Если вы здесь, то смею предположить, что вы в курсе причины, поэтому перейду сразу к сути, — в кабинете на полминуты воцарилась напряженная давящая тишина, нарушаемая лишь механическим гулом глобуса над головами всех. — Думаю, что всем известно не единичное нарушение мисс Вальзард многих правил Института. В частности, это касается незаконных многократных побегов, использований опасной магии, а также связей с запрещенными высшими существами, а именно, демонами. Поэтому сейчас мы решаем, что делать с нарушительницей, — хладнокровно добавил старик. — Я за казнь мисс Вальзард, так как ее нарушения непростительны, и более того, несут за собой ряд последствий не только для нее, но и для других студентов, профессоров и Института в целом. Профессор Боджинсон за суровое наказание мисс Вальзард, так как она надеется на ее исправление и дальнейшее осознание тяжести проступков. Вы, мистер Фриштер и мисс Тетлери? За какую дальнейшую судьбу мисс Вальзард? — в прежнем неизменно невозмутимом тоне спросил Мальеттеро.
— Я за прощение Амали! Может, она и нарушила какие-то правила, но она вреда никому не причинила и не способна этого сделать! — уверенно заявила Шарьяна. — Пожалуйста, не нужно ее убивать!
— Считаю, что необходимости казнить Амали нет, — ощутив на себе требовательные взгляды окружающих, сказал Бавиард. — Пусть она и провинилась, но это не стоит того, чтобы отнимать ее жизнь, — без доли сомнения сказал свое мнение парень, заметив одобрительный кивок подруги и шокированную реакцию Вальзард.
— Остался один голос, — задумчиво и расстроенно произнес Мальеттеро, оглядывая присутствующих. — Решающее слово за тобой, Парлави.
Сумирьер, дернувшись, будто от неожиданности, обреченно вздохнул. На него с надеждой смотрели Бавиард и Шарьяна, стыдливо и виновато — Амали, и требовательно — Боджинсон и ректор. Но даже под таким натиском, он никак не мог решиться на какой-то определенный ответ.
— Сумирьер, ты считаешь, что мисс Вальзард нарушила ряд правил Института Высших Сил? — стал задавать наводящие вопросы Мальеттеро.
— Да, считаю, что нарушения правил имеют место быть, — аккуратно ответил мужчина.
— Считаешь ли ты, что за подобные нарушение правил следует применить наказание? — продолжал ректор, пытаясь добиться конкретного ответа от подчиненного.
— Да, считаю, что за нарушение правил следует применить к нарушителю наказание.
— Считаешь ли ты, что наказание должно быть суровым? — тон Мальеттеро становился все настойчивее и раздраженнее.
— Считаю, что наказание должно быть, — ответил Парлави.
— Суровым? Или щадящим?
— Уверен, что нарушитель правил не имел злого умысла, поэтому наказание должно быть не смертельным, — мужчина давал ответы, уверенно глядя в глаза старику, не смея перевести его на кого-то другого из присутствующих.
— С чего у тебя такая уверенность в отсутствии злого умысла у нарушителя? — удивился Мальеттеро. — Разве мисс Вальзард, беспрекословно следующая сюжету, не имела злого умысла?!
— Она не… — хотел заступиться за подругу Бавиард, но его тут же заткнули.
— Цыц! — шикнул ректор. — Разговор я сейчас веду не с Вами, мистер Фриштер!
— Простите… — постыдился парень, ловя на себе осуждающий и недовольный взгляд подруги.
— Мистер Сумирьер, скажите мне, — старик неожиданно перешел на непривычную форму обращения, — не связана ли Ваша попытка защитить мисс Вальзард с тем, что Вы являетесь обладателем редкой метки рода Вазельерри?
Сумирьер и Амали пораженно и испуганно посмотрели на ректора, а после многозначительно и стыдливо переглянулись между собой, а Боджинсон и двое студентов остались в недоумении. Женщина хотела задать конкретный вопрос, но ее порыв прервали только на первом слове. В эту минуту ректор оказался непривычно строгим и бескомпромиссным.
— Парлави, если через пять секунд ты мне не дашь конкретного понимания своей позиции в отношении Вальзард, то я считаю твой голос в пользу стороны, выбранной мною по решению совести, — хладнокровно и пугающе произнес старик, бросив кровожадный взгляд на Амали.
Бавиард и Шарьяна, заметив это, мгновенно приняли для себя решение о дальнейших своих действиях, в случае угрозы подруге. Сумирьер обратил внимание на это и, переключившись обратно на старика, глубоко вздохнул, чтобы дать ответ.
— Считаю, что нарушительница правил Института, мисс Вальзард, не заслуживает сурового наказания и, тем более, смерти, — уверенно произнес мужчина. — Трое против двоих, верно? — с довольной иронией добавил он, на что Боджинсон и Мальеттеро сильно нахмурились, раздраженно выдохнув.
Глава 24. Обещать не клясться
Время уже было почти после отбоя, но эти трое студентов не торопились возвращаться в свои комнаты, пока не закончат разговор. Они собрались в этом месте, чтобы обговорить успехи общего дела, а заодно выяснить, почему один из них уже несколько дней категорически отказывался общаться с друзьями, отсаживаясь от них даже в столовой. Его поведение было крайне нелюдимым и даже апатичным, но сегодня все должно было выясниться. Сай и Лин, обездвижив друга, утащили его в подвал, чтобы узнать все то, что тот скрывал. Радикальные меры, но им казалось, что иначе было нельзя.
Отойдя от снотворного заклинания, Ральд довольно долго ругался и злился, пытаясь сбежать и напоминая об их неправомерных действиях, что он мог пожаловаться на них кому надо, но все же успокоился и принял свое положение. Согласившись с необходимостью таких действий, парень «развязал» язык. Он рассказал обо всем том, о чем говорил с профессором Сумирьером, о чем знал и догадывался, но до этого момента никому больше не озвучивал. Сейчас его мучила совесть, что он не сдержал свое обещание молчать, но сожаления на лице парня, почему-то не было.
— Слушай, лично мне тоже не нравится эта тайна со «смертью» Амали, но ты же поклялся… — хмуро заметил Лин, но не договорил.
— Я знаю, что вы сейчас обо мне думаете, — с некими обреченностью и виной произнес Ральд, думая, что его уже считают потенциальным предателем. — Но прошу мне поверить.
— Понимаю, что перед давлением профессоров порой трудно устоять, но… — продолжал Сай, скептически глядя на друга, но не видя в нем того, кто может подставить.
— Я бы вас не предал никогда! — крикнул парень, ударив себя в грудь. — Я прекрасно осознаю, что есть вещи, о которых преподам не стоит знать. Не надо думать, что я…
— Ральд! Мы знаем! — перебил его Лин. — Мы тебя не обвиняем…
— Но вы же…
— Ральд, мы просто в шоке от того, что ты рассказал, — с суровым
