- Успеешь ещё. - Бросаю в пакет несколько пачек его любимых сигарет, и друг смягчается.
- Лучше ты мне расскажи... как наши дела?
- Все в полном порядке, Дэни.
- Нашли сосунка? - Племянничек ублюдка уже у нас.
- Даже лучше. - Подвигаю стул к его койке, и сажусь рядом. - Выловили на границе. Уже везут. К вечеру должны быть.
- Я бы с удовольствием прирезал сученка.
- Не спеши. Он нужен нам живым.
- А с оружием что? - Дэни пытается приподняться, и я поднимаю ему изголовье.
- Всё гладко. Но впереди много работы. Введу тебя в курс дела, когда встанешь на ноги.
Бросаю взгляд на тумбочку, замечая на ней нетронутую тарелку с кашей. Не могу не улыбнуться.
- Я смотрю, Глория тебя хорошо кормит...
- Смотреть не могу на эти помои... - Корчит гримасу. - Мяса хочу.
- Будет тебе мясо. - Достаю из пачки сигарету и протягиваю другу. - Только поправляйся. Марк заезжал?
- Да. - Отмахивается. - Тоже фрукты приволок. Вы сговорились что ли?
Смеюсь. Дэни идёт на поправку, и это не может не радовать. Терять близких... для меня это должно было стать привычкой, но так и не стало.
- Что с твоей девчонкой?
- А что с ней? - Хочется сделать вид, что не понимаю, о чем речь. - Жива, здорова.
- Я так понимаю, что ты оставишь её себе.
- Правильно понимаешь. - Отворачиваюсь к окну.
- А дальше?
Бля... я сам не знаю, что дальше.
- Она уже знает?
Я киваю, и подаю ему пепельницу.
- Она рада? - Хмыкает Дэни, и давит сигарету об толстое стекло.
- Визжит от счастья. - Прячу тоскливую улыбку за своим кулаком. - Кстати, спрашивала о тебе... куда пропал?
- Скажи, что она мне надоела. - Дэни играет густыми бровями.
- Так и сказал.
- Что ты собираешься с ней делать? Домой ведь ты её не отправишь?
- Давай не будем об этом? - Начинаю раздражаться.
- Ты увиливаешь от ответа, Нико..?
- Просто не сейчас, Дэни. Окей?
- Окей. Как скажешь... Дай апельсин.
Достаю самый крупный из пакета. Вытаскиваю нож, и чищу цитрус.
Агата... всё слишком сложно. Даже для меня.
* * *
Я сидела в кресле, поджав под себя ноги. Наблюдала за тем, как крупные капли, соревнуясь друг с другом, стекают по стеклу, оставляя прозрачные дорожки. Отложила книгу на стол. Нико сказал, что лето в Мексике — это сезон дождей. Странно, что за всё время моего прибывания здесь, такой дождь я увидела только сегодня...
К парадному входу подъехал чёрный седан. Николас уезжал на другом автомобиле.
Дверь со стороны водителя открылась, являя мне тёмную макушку, и стянутые на затылке в небрежный хвост волосы. Марк. Насторожилась, когда мужчина, захлопывая за собой дверь, и не боясь промокнуть, остановился. Махнул кому-то рукой. Улыбнулся ослепительной улыбкой, и перевёл взгляд на окно библиотеки, словно почувствовав мой взгляд на себе. Ещё один пёс.
Я замерла. Сжала губы в тонкую полоску... Марк поприветствовал меня кивком головы, и тут же отвлёкся на приближающегося к нему охранника. Вручил ему ключи от дорогого авто, что-то сказав напоследок, и больше не глядя на меня, двинулся в дом.
...
Я выждала около десяти минут. Приоткрыла дверь библиотеки и, удостоверившись в том, что гостя поблизости нет, прошмыгнула на лестницу.
Вбежала в комнату, плотно закрывая за собой дверь, и сталкиваясь нос к носу с молодой девушкой, что прижимала к своей груди корзину с грязным бельём.
- Ола. - Прошептала ей, хотя знала, что та мне ничего не ответит.
Как и ожидалось, кареглазая девчушка, лишь опустила глаза, и крепче обхватила свою ношу.
Я отошла в сторону, позволяя ей выйти.
Осталась одна, и в очередной раз проглотила обиду.
Уселась на постель, и только сейчас заметила на тумбе небольшую корзину с необычными цветами голубого цвета.
Что это?
Подошла к находке, и недоверчиво оглядела красоту. Сбоку торчала записка.
Развернула плотную бумагу...
Ни единого слова. Лишь нарисованная синей ручкой снежинка...
* * *
Николас
Обнаружил Агату, свернувшуюся в клубок на широкой кровати. Её волосы были непривычно собраны на затылке к тугой хвост. Поджатые ножки были покрыты мелкими мурашками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тихо прошёл в гардеробную и достал плед. Укрыл снежка, стараясь не разбудить, и сел в кресло. Мне нравится наблюдать за ней в то время, когда она спит. Безмятежная, с чуть подрагивающими ресницами и приоткрытым ртом.
Маленький островок спокойствия. Такая слабая, но не сдающаяся. Её вечные попытки противостоять мне, всегда заканчиваются предсказуемым поражением. Но она всё равно не сдаётся. Хватается за свою гордость, и за каждую возможность найти выход. И ведь, наверняка понимает, что её шансы практически равны нулю. Но борется.
Глядя на неё, на её вечные взбрыкивания, я вспоминаю своего отца. Мне было лет семь, когда я услышал вырванные из контекста фразы. Папа разговаривал со своим другом, и моим будущим опекуном. Я играл в его кабинете в войнушку, когда они, сидя за стаканами чего-то горячительного, обсуждали женщин.
Он утверждал, что для сильного мужчины, женщина не должна быть покладистой. Не должна быть со всем согласной. Мужчина не должен бояться конкуренции в лице своей избранницы. Равная себе женщина — это признак сильного и уверенного в себе мужчины. У неё должен быть характер, она не должна бояться заявить о своих желаниях, и высказывать свои мысли... было много чего сказано, но суть разговора я уловил. И запомнил.
И вот наступил момент, когда я уверен, что встретил такую.
Пусть я давлю, заставляя её привыкнуть к себе, возможно, ломаю. Но она борется. Ей страшно, но она борется не только со мной, но и со своими страхами. Иногда напрочь отбивая во мне желание, ломать. Я уверен, что скоро настанет момент, когда я сам склоню перед ней голову. Я сам боюсь этого момента. Знаю, что он неизбежен.
Противоречу сам себе, и глядя на себя в зеркало после очередного "боя" с ней, называю себя слабаком и ублюдком.
Агата меня ненавидит, а я привязываюсь к ней с каждым днём всё сильней. Я слаб перед ней. Теряю голову, напрочь забывая о рассудке.
Вижу записку, торчащую из-под её локтя.
Я не знал, что написать. Слова ничего ведь не значат. Нарисовал снежинку, и запихнул в корзину, в надежде сделать ей приятное.
* * *
Успокоилась после вечернего звонка маме. Разговаривала на громкой связи. Николас сидел напротив меня, медленно смакуя свою сигарету, и слышал каждое моё и её слово. Отвёл глаза в сторону, когда мама спросила о дате моего возвращения.
Заученная ложь, уже ставшая привычной. Её тяжёлый вздох, и моё пустое обещание, что всё будет хорошо.
- Агата, откуда у тебя деньги на ремонт дома?
Перевожу взгляд на Николаса. Тот невозмутимо смотрит на горизонт, и продолжает курить. Ремонт?
- Я... - Ищу ответ у себя в голове. - Ты была дома?
- Меня отвезли, чтобы я забрала некоторые свои вещи. И сразу назад. - Торопливо отвечает мама.
- Считай, что я выиграла в лотерею, мам. - Кусаю нижнюю губу, больно впиваясь зубами в чувствительную кожу. Слышу, как фыркает мулат, и недовольно свожу брови. Чем он недоволен?
После телефонного разговора, Нико снова избавляется от сим-карты.
- Это твоя инициатива? - Глупый вопрос. Знаю, что его.
- Ты о чем?
- О ремонте. О чем же ещё?
- Не понимаю, как можно было жить в таких условиях. Дом следует отремонтировать и продать к херам.
- Что? Зачем?
- Твоей матери нужно начинать новую жизнь. Желательно без своих друзей собутыльников.
- Зачем ты это делаешь, Нико? - Я не понимаю этого человека. С каждым днём он запутывает меня все больше. Его игры сводят меня с ума. Он постоянно меняет правила.
- Потому что я оставляю тебя себе. - Так просто об этом говорит. Будто я бездомная зверушка, которую он подобрал в непогоду.
