«Стальное Сердце постоянно перемещает Конденсатора туда-сюда, – говорил Проф, – не позволяя ему долго оставаться в одном и том же месте. Однако все его передвижения подчинены определенной схеме. Он часто использует бронированный лимузин с шестью охранниками и эскорт из двух мотоциклистов. Если поймать момент его очередного переезда, можно атаковать его прямо на улице».
Намеков хватало. Даже при наличии энергостанций Стальному Сердцу недоставало электричества, чтобы поддерживать жизнь города, и тем не менее он каким-то образом производил те самые энергобатареи. В бронемодулях охранки не было источников питания, как и на многих вертолетах. То, что их напрямую обеспечивают энергией высокопоставленные члены охранки, ни для кого не являлось тайной. Все об этом знали.
Он был где-то там – даритель, способный создавать энергию в виде, пригодном для питания машин, заряда энергобатарей, даже освещения большей части города. С одной стороны, чудовищное могущество, а с другой – не большее, чем у Властителя Ночи или Стального Сердца. Самые могущественные эпики устанавливали свои собственные масштабы силы.
Фургон подпрыгнул, и я крепче сжал винтовку, которую держал направленной вниз в сторону дверцы, поставив на предохранитель. Незаметно, но удобно. Просто на всякий случай.
Тиа сегодня заметила нужный нам кортеж, и мы сразу же вышли на дело. Меган везла нас к точке, где наш путь пересекался с путем лимузина Конденсатора. Взгляд ее был, как обычно, напряжен, но что-то ее явно беспокоило.
– Что, считаешь, нам не стоит этого делать? – спросил я.
– Кажется, я ясно объяснила, – бесстрастно ответила Меган, глядя прямо перед собой. – Стальное Сердце незачем убивать.
– Вообще-то, я про Конденсатора, – заметил я. – Я же вижу, ты нервничаешь. Хотя обычно с тобой такого не бывает.
– Я просто сомневаюсь, что мы достаточно о нем знаем, – сказала она. – У нас даже нет его фотографий.
– Но ты точно нервничаешь.
Она продолжала ехать, глядя вперед и сжав руки на руле.
– Все в порядке, – сказал я. – Я сам себя чувствую словно кирпич из овсянки.
Меган посмотрела на меня, удивленно подняв брови. На мгновение в кабине наступила тишина, а затем Меган рассмеялась.
– Нет-нет, – быстро проговорил я. – Все правильно! Только послушай. Кирпич ведь, по идее, должен быть крепким. Но если его тайно сделали из овсянки, а другие кирпичи про это не знают, он будет все время волноваться из-за того, что он слабый, а все остальные крепкие. Что его раздавит, когда его положат в стену, а овсянка, из которой он сделан, смешается с тем раствором, что кладут между кирпичами.
Меган еще больше расхохоталась, с трудом переводя дыхание. Я попытался объяснять дальше, но обнаружил, что и сам улыбаюсь. Я никогда прежде не слышал, чтобы она смеялась по-настоящему – не усмехалась, не раздвигала губы в едкой ухмылке, но действительно смеялась. Когда она наконец взяла себя в руки, по ее щекам чуть ли не текли слезы. Пожалуй, нам повезло, что она не врезалась в столб или еще во что-нибудь.
– Дэвид, – проговорила она, тяжело дыша, – я ни от кого еще не слышала подобной чуши. И впрямь со смеху помереть можно.
– Гм…
– Треск, – выдохнула она. – А ведь мне действительно не хватало чего-то такого.
– Правда?
Она кивнула.
– Может… будем тогда считать, что я специально это придумал?
Меган посмотрела на меня, все так же улыбаясь, и в глазах ее мелькнули веселые искорки.
– Конечно. Дурные каламбуры – в своем роде искусство, так что почему бы не быть и дурным метафорам?
– Именно.
– А если это искусство, то ты выдающийся художник.
– Нет, так не пойдет, – сказал я с легкой усмешкой, – в хорошей метафоре гораздо больше смысла, чем в хорошей картине. Скорее уж я летчик-ас или что-нибудь в этом роде.
Треск! Оказывается, придуриваться намеренно тоже не так-то просто. Да и не слишком честно.
– Эй, с вами там все в порядке? – послышался в наушнике голос Коди.
Задние сиденья от передних отделяла металлическая перегородка, как в машине техпомощи. В ней имелось небольшое окошко, но Коди предпочитал использовать для общения мобильник.
– Все отлично, – ответила Меган. – Просто ведем абстрактную беседу на тему лингвистического параллелизма.
– Тебе это вряд ли интересно, – сказал я. – Шотландцы там не упоминаются.
– Ну, собственно, – заметил Коди, – изначально язык моей родины…
Мы с Меган переглянулись, а затем одновременно отключили связь с Коди.
– Абрахам, дай знать, когда он закончит, – сказал я в свой аппарат.
Абрахам на другом конце линии вздохнул:
– Хочешь поменяться со мной местами? Я бы сам сейчас с удовольствием отключил Коди. Вот только, увы, это не так-то просто, когда он сидит рядом.
Усмехнувшись, я взглянул на продолжавшую улыбаться Меган. При виде ее улыбки мне вдруг показалось, будто я совершил нечто выдающееся.
– Меган, – сказала в наушнике Тиа, – продолжай ехать прямо. Кортеж движется по дороге, не отклоняясь от маршрута. Вы должны встретиться с ним минут через пятнадцать.
– Принято.
Снаружи мигнули огни уличных фонарей, как и свет в окнах многоквартирного дома, мимо которого мы проезжали. Очередной сбой в подаче электричества.
До грабежей дело пока не доходило. Улицы патрулировала охранка, и люди были слишком напуганы. Проезжая через перекресток, я увидел трехметровый механический бронемодуль с пулеметными стволами вместо рук, неуклюже двигавшийся по переулку. Его сопровождал отряд охранки из пяти человек. Один из солдат нес энергетическое оружие, выкрашенное в предупреждающий ярко-красный свет. Несколько выстрелов из него могли сровнять с землей здание.
– Мне всегда хотелось управлять таким бронемодулем, – заметил я, когда мы проезжали мимо.
– Не больно-то весело, – ответила Меган.
– Ты что, пробовала? – потрясенно спросил я.
– Угу. Внутри тесно, и они очень медленно реагируют. – Она запнулась. – Хотя, если честно, когда палишь из обоих пулеметов, позабыв обо всем, и впрямь чувствуешь какое-то первобытное наслаждение.
– Погоди, мы еще обратим тебя в новую веру. Забудешь про свои пистолеты.
– Не надейся, – ответила она, поглаживая кобуру под мышкой. – Что, если придется драться в ближнем бою?
– Тогда бей противника прикладом, – сказал я. – А если он слишком далеко, всяко лучше, когда у тебя в руках не пистолет, а винтовка, из которой ты в него точно попадешь.
Меган бесстрастно взглянула на меня.
– Винтовка отнимает слишком много времени. Ей не хватает… спонтанности.
– И это говорит женщина, которой не нравятся импровизации?
– Мне не нравятся твои импровизации, – ответила она. – А не мои собственные. К тому же далеко не все пистолеты стреляют неточно. Когда-нибудь стрелял из MT-318?
– Хорошая пушка, – согласился я. – Если бы мне пришлось носить пистолет, я бы подумал насчет MT. Проблема в том, что он настолько слаб, что с тем же успехом можно швырять пули вручную и вреда будет столько же.
– Если ты хороший стрелок, останавливающая сила особого значения не имеет.
– Если ты хороший стрелок, – торжественно произнес я, приложив руку к груди, – ты, вероятно, уже пользуешься винтовкой.
Меган фыркнула:
– А какой пистолет выбрал бы ты?
– «Дженнингс» сорок четвертого калибра.
– «Спитфайр»? – недоверчиво переспросила она. – Да они стреляют не точнее, чем если бросить горсть пуль в костер.
– Конечно. Но если мне приходится пользоваться пистолетом, значит я лицом к лицу с противником. Шанса на второй выстрел у меня может не быть, и потому мне нужно быстро его свалить. На таком расстоянии точность значения не имеет.
Меган закатила глаза и покачала головой:
– Ты безнадежен. Ты все строишь на предположениях. Из пистолета можно стрелять столь же метко, как из винтовки, и им можно пользоваться на более близком расстоянии. Кстати, по-настоящему опытные стрелки пользуются пистолетом, потому что это сложнее. Из винтовки любой слонц может попасть.
– Скажи, что ты этого не говорила.
– Но тем не менее сказала. И я за рулем, так что мне решать, когда закончить спор.
– Но… это же полная бессмыслица!
– Вовсе нет. Не больше, чем кирпич из овсянки.
– Знаете, – сказала в наушнике Тиа, – вы оба могли бы просто взять по винтовке и пистолету.
– Не в этом дело, – сказал я одновременно с Меган. – Ты не понимаешь.
– Как хотите, – ответила Тиа.
Я услышал, как она прихлебывает колу.
– Десять минут.
Судя по тону, наш спор ее утомил, однако она не могла видеть наших улыбок.
«Треск, а мне нравится эта девчонка», – подумал я, глядя на Меган, которая, похоже, считала, что вышла в споре победительницей, и нажал кнопку на мобильнике, отключавшую связь со всеми.
