— Ты же говорила, что сбила двоих, — удивился я.
— Вон второй, — указала рукой куда-то в сторону легионеров воительница. — Мой клинок в плече утащил, паршивец.
— Мда, — вздохнул я, оглядывая жмущийся к стенке котлована и сократившийся почти на треть строй. — Кажется, мы их и вдвоем растоптать можем. Странно. Не нравится мне это. Что там на трибунах происходит, хотел бы я знать! Ты по губам читать случайно не умеешь?
— Увы, — покачала головой воительница. — Хотела научиться, но как-то не срослось. Могу лишь сказать, что на Глая с крайне самодовольной мордой орут штук десять офицеров чином повыше, чем он сам, а остальные с любопытством на это смотрят. Ну я же говорила, подстава. Знать бы еще какая.
— Склонен согласиться, — вздохнул я. — Знаешь, давай как попробуем остальных солдатиков просто вырубить. Аккуратно, но сильно. И желательно совсем не зрелищно, чтобы наше превосходство не являлось таким очевидным. Чую, это именно за него вставляют сейчас выговор центуриону.
— Можем попробовать, — подумав, решила воительница. — Если амулетчицу на себя возьмешь. И, кстати, притуши это свое колдунство. Нам силы еще могут понадобиться
— Ой, сейчас, — смутился я и кровь, кружащая в воздухе вокруг меня алым маревом начала скапливаться в компактный шарик, который можно было бы контролировать, прилагая минимальные затраты энергии. — Тебя подлечить?
— Не стоит, — покачала головой мутантка. — Лучше Кассандрой займись. И еще пару-тройку человек в норму приведи. Мне кажется, сама по себе слепота, наведенная магом-амулетчиком, будет проходить чересчур долго.
— Хорошо, — сказал я, начиная отступать в сторону основной массы заключенных, но не сводя, тем не менее, взгляда с легионеров и насилуя память в поисках того, что же за подраздел волшебников так называется. Если не ошибаюсь, так иногда именуют слабых волшебников, которым повезло разжиться довольно сильными артефактами, обычно изготовляемыми под заказ с учетом особенной ауры отдельной личности. Они их долго заряжают, но потом, в случае необходимости, способны активировать свои игрушки практически одновременно, на короткий момент переплюнув по эффективности полноценного чародея. Правда, позволить себе такие волшебные предметы может далеко не каждый из тех, кто обладает минимальными крупицами дара. — А в армии Империи таких много?
— Да не сказать чтобы, — пожала плечами воительница. — Но все же больше, чем обычных магов. Вы же, колдуны народ свободолюбивый и наглый, с дисциплиной и уставом малосовместимый, если они накоплению личного могущества мешают. Вот и ввел какой-то древний император для гильдий и орденов магов особый налог. Вместо денег они сдают цацки, которыми экипируются пришедшие в войска ведьмаки типа тебя.
Толпу сбившихся в кучку легионеров мы все-таки совсем чисто растащить не смогли. Амулетчица в чадре прицельно била нам по глазам яркими вспышками, взывающими слепоту секунд на тридцать и даже пыталась насылать нечто вроде проклятия дезориентации впрочем, не слишком хорошо действующими даже на обычных людей, но тем не менее из-за ее усилий один из солдат все-таки умер после того, как я нанес ему управляемым телекинезом мечом чересчур глубокую рану. Кстати, все солдаты действовали хоть и синхронно, но не издавая не звука. У меня даже зародились сомнения, живые ли они, но вовсю хлеставшая из ран врагов кровь была самой обычной.
— Все, — пробормотала Сандра, пиная в щит последнего солдата, загнанного в угол, но все еще пытающегося отмахиваться мечом. Женская ножка, одетая в облезший но все еще прочный сапог выбила из дерева сноп щепок и уронила легионера на пятую точку опоры. Выбить из рук солдата оружие и оглушить его после этого стало делом пяти секунд.
— И чего теперь? — задал вопрос я, задумчиво рассматривая лежащую на земле амулетчицу, с которой собственноручно содрал чадру просто затем, чтобы узнать, что под ней такое. Оказалось — самое обычное зареванное личико ненакрашенной девицы лет двадцати. На ее груди, кстати, и в помине не имеющий лифчика, обнаружилось нечто вроде изукрашенной полудрагоценными камнями бронзовой тарелки с выигрированной на лицевой стороне рожей какого-то типа с нимбом над головой. От артефакта тянуло светом и мне очень хотелось оставить его себе, несмотря на то, что прямые прикосновения к вещице темного мага обжигали. Мало ли, вдруг опять с демонами повстречаюсь? Имеющихся резервов может и не хватить — а тут такое подспорье. Перед тем, как клейменная аристократка приласкала слабосильную волшебницу рукоятью клинка по затылку, она разевала рот словно рыба и явно пыталась просить пощады. Вот только звука почему-то не было. — Мы вроде победили. Но барьер почему-то не убирают.
— Наверное, — подождать надо, предположила мутантка, наблюдая, как офицеры, сидящие на скамейках, оживленно переговариваются.
— Бой ведется до смерти одной из сторон, — чей-то сухой безжизненный голос раскатился нал котлованом минут через пять, заставив заключенных переглянуться.
— Не стоит торопиться, — одними губами произнес я. — А то потом окажется, что слышанной нами фразы никто никогда не говорил, а снаружи о ней из-за барьера никто и не догадывается.
— Угу, — кивнула головой Кассандра. — Или враги дедушки еще какую подлость сотворят. Нет уж, посидим, подождем. Если надо, хоть до завтра. Мне сомнительно, что офицеры продемонстрируют такое терпение.
Пожилой вор, не слышавший разговора и находящийся от нас на значительном удалении, карауля пару потерявших сознание солдат, потянулся к выданному ему мечу, явно примеряясь к горлу лежащего перед ним пленника.
— Стой! — камень, метко запущенный Сандрой, выбил оружие из рук осужденного на учебный легион преступника. — Не надо этого делать!
— Почему это! — возмутился он. — Они сами сказали…
— Ну и что, — перебила его мутантка. — Надо им, пусть сами сюда спускаются и дорезают!
— Слушай, женщина! — набычился уголовник, уперев руки в бока. — Не перечь мне!
— Слушай, мужчина, — Сандра отзеркалила стойку. — Еще одно слово и твои зубы будут равномерно рассеяны по всему котловану. Или ты сомневаешься, что я смогу это сделать?
Преступник опомнился и извинительно пробормотав под нос какую-то абракадабру сделал вид, будто его тут не стояло. Лежащий передо мной пленник, дольше всего остававшийся дееспособным, слабо дернулся и открыл рот. По идее оттуда должен был донестись стон, но ничего не было слышно.
— Может их связать? — предложила Кассандра. — Кто знает, сколько нам ждать придется. И хорошо бы выяснить, почему они как рыбы молчат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
