Феномен для Хайдеггера – это сущее, которое само себя являет и обнаруживает (« Phanomen » это « das Sich – an – ihm – selbst – zeigende, das Offenbare ») [170] . Иначе говоря, феномен – это явление, которое непосредственно отождествляется с сущим. В этом и заключается основной смысл и основной порок феноменологии как онтологии.
Определяя понятие феномена, Хайдеггер одновременно стремится непосредственно слить его с сущим и отмежевать от явления. Коренное отличие феномена как являющегося бытия от явления в понимании Хайдеггера состоит в том, что явление – это нечто, что дает о себе знать ( sich meldet ) опосредствованно – через признаки, симптомы, символы. То, посредством чего оповещает о себе ( sich meldet ) явление, само должно непосредственно себя обнаруживать ( sich zeigen ).
Феномен прямо противопоставляется явлению, потому что последнее познается опосредствованно, феномен же – это бытие, которое само в себе раскрывается. Это представление о феномене и есть тот основной ход, посредством которого феноменология выдает себя за онтологию.
Явление, по Хайдеггеру, предполагает феномен – т. е. бытие, которое «само себя в себе показывает». Все при этом переворачивается вверх дном. Мы идем ко все более глубокому опосредствованному познанию сущего не от явлений; по Хайдеггеру, к ним можно подойти лишь после того, как сущее само в себе себя обнаружило и показало в виде феноменов.
Квалифицируя бытие как феномен и объявляя феномен бытием, феноменология Хайдеггера утверждает, что бытие само себя в себе обнаруживает.
Сами феномены могут быть от нас скрытыми или неадекватно раскрытыми; для их адекватного раскрытия нужна познавательная работа, нужен феноменологический анализ. Необходимость его не отрицается феноменологией; но дело в том, как этот анализ понимается. Феноменологический анализ, с точки зрения феноменологического метода, должен лишь устранить то, что закрывает или искажает феномены, и тогда они сами нам себя покажут. Феноменологический анализ лишь снимает завесу, которая заслоняет феномен от нас. Познание бытия не совершается путем соотнесения и анализа его собственного содержания в его взаимосвязях и опосредствованиях. Познание ничего, собственно, не выявляет в бытии, не познает в нем, а лишь устраняет то, что скрывает бытие от нас и мешает ему самому себя нам показать. Познание не проникает в самое бытие, в его содержание, не прослеживает, как различные его стороны друг друга опосредствуют. Феноменология – прямой антипод всякой диалектики. Она – интуитивное созерцание обособленных данностей, исключающее из бытия всякую взаимообусловленность, а из познания – всякое опосредствование. Познание выпадает из бытия и не мыслится как проникновение в него познающего человека [171] ; именно поэтому представляется, будто бытие в качестве феномена само себя нам показывает, что само оно непосредственно дано на своей обращенной к нам поверхности.
Сопоставление намеченного нами выше понятия явления с понятием феномена, составляющим ядро столь влиятельного в современной философии феноменологического направления, позволяет еще яснее и резче определить пути, которыми мы идем.
* * *
Таким образом, исследование научного мышления как познания показывает, что основными его процессами являются анализ и синтез . Оно показывает также, в чем заключаются анализ и синтез на уровне отвлеченного мышления.
Анализ выступил прежде всего в движении познания от непроанализированной конкретности чувственного созерцания к абстрактным понятиям; это анализ – абстракция. Синтез выступил прежде всего в движении познания от абстрактных понятий к мысленному восстановлению конкретного как проанализированного целого в соотношении его многообразных определений. Это никак не означает, что анализ и синтез внеположны, обособлены друг от друга, а только то, что в движении познания от конкретного, взятого как еще не проанализированное целое, к абстрактному на передний план выступает анализ, а в движении от абстракции к конкретному – синтез. Но при этом каждое звено анализа неразрывно связано с синтезом (как вдох и выдох, по выражению Гёте) и точно так же каждое движение синтеза – с анализом.
На каждом этапе того пути, который в целом может быть охарактеризован как аналитический, поскольку анализ выступает в нем на передний план, анализ непрерывно переходит в синтез и наоборот; подобно этому на каждом этапе того пути, который в целом может быть охарактеризован как синтетический, поскольку в нем синтез выступает на передний план, синтез непрерывно переходит в анализ и наоборот: они взаимообусловлены. Соотносительность анализа и синтеза на всем пути движения мышления обусловлена уже тем, что, насколько синтетической ни была бы понятийная характеристика какого-либо явления, она все равно представляет собой продукт анализа действительности и абстракции от ряда ее сторон. Подобно этому, насколько далеко ни был бы продолжен анализ, ведущий к какому-нибудь понятию, это последнее все же заключает в себе закономерную связь (синтез) существенных сторон явления. И чем дальше продвинут анализ, тем шире синтез, который осуществляет заключенное в понятии обобщение. Собственно, строго говоря, вообще нет двух путей или двух отрезков пути познания, из которых один представлял бы собой анализ, а другой – синтез. Анализ и синтез – две стороны единого процесса. Каждое звено познания, каждая категория мышления есть абстрактный продукт анализа конкретной действительности и вместе с тем звено синтетического процесса – мысленного восстановления конкретного в его уж проанализированной закономерности.
Анализ и синтез формируются в практической деятельности и в зависимости от ее уровня выступают в разных формах. Задача изучения мышления в этом отношении состоит не в том, чтобы везде констатировать наличие анализа вообще или синтеза вообще, а в том, чтобы проследить движение анализа и синтеза и выявить те качественно различные формы, которые они принимают на различных уровнях и этапах познания. На уровне чувственного отражения анализ выступает в двух формах – различения и дифференцировки. Дифференцировка совершается через замыкание связи дифференцируемого раздражителя с ответной реакцией организма; дифференцирование – это анализ, осуществляемый посредством синтеза. Дифференцировка тех или иных чувственных свойств совершается ко мере того, как новые стороны вещей приобретают сигнальное значение для поведения. [172]
От анализа-дифференцировки надо отличать анализ-различение. Как и дифференцировка, элементарное чувственное различение осуществляется анализаторным аппаратом, адекватным действующим на него раздражителям, в силу своей структуры способным их анализировать. (И. П. Павлов потому и назвал эти аппараты анализаторами.) В результате анализа, совершающегося в процессе взаимодействия анализатора с действующими на него раздражителями, в результате воздействия раздражителя на рецепторную часть анализатора – в его ответной деятельности совершается чувственное различение окружающих вещей. Оно образует ту канву, на которой дифференцировка чертит свой узор. Различение – предпосылка для синтеза элементов, выделяемых в ходе этого различения. Синтезом является всякое соотнесение, сопоставление, всякое установление связи между различными элементами. В чувственном познании, в восприятии синтез выступает в виде изменения чувственных элементов, их конфигурации, структуры, формы и той или иной их интерпретации в результате соотнесения выделенных анализом составных частей его смыслового содержания.
Единство синтеза и анализа на уровне эмпирического познания отчетливо выступает в сравнении . На начальных стадиях ознакомления с окружающим миром вещи познаются прежде всего путем сравнения. Сравнение начинается с соотнесения или сопоставления явлений, т. е. с синтетического акта, посредством которого производится анализ сравниваемых явлений – выделение в них общего и различного; выступающее в результате анализа общее, в свою очередь, объединяет, т. е. синтезирует, обобщаемые явления. Таким образом сравнение – это анализ, который осуществляется посредством синтеза и ведет к обобщению и новому синтезу. Сравнение – это конкретная форма взаимосвязи синтеза и анализа, осуществляющая эмпирическое обобщение и классификацию явлений. Роль сравнения особенно велика на уровне эмпирического познания, на начальных его ступенях, в частности у ребенка.
На уровне теоретического познания анализ и синтез выступают в новых формах. Анализ, вычленяя существенные свойства явлений из несущественных, необходимые из случайных, общие из частных, переходит в абстракцию. Синтез выступает в переходе от абстракции к мысленно восстанавливаемому на его основе конкретному. Он осуществляется здесь: 1) путем соотнесения при объяснении конкретных явлений нескольких закономерностей (например, законом Бойля —
