"Главное, сильно не кричать, главное не расплакаться. Главное..."
В этот момент, Тодми получила свой первый удар, и взвыла так громко, что Кристина засомневалась, сможет ли сдержаться и не раскричаться еще громче. Удары наносил Джейсон-Молчун. Он, с абсолютно бесстрастным лицом заносил плеть над головой, и резко поворачивая кисть, выбрасывал руку вперед, ударяя по голой спине привязанной девушки. После второго удара, Тодми возобновила крик, уже весьма охрипшим голосом, крик этот вскоре перешел во всхлипывания, а еще через немного в рыдания, в которых чувствовалась злость - становилось понятно, что она плачет больше от унижения, чем от боли. Третий удар - самый сильный, повалил ее на колени. Вскоре ее отвязали, и унесли прочь, держа за подмышки. К Кристине двинулись двое, но она пошла сама, ступая легко, не ощущая ни капли нервозности. Она подошла к столбу, послушно протянула руки немолодому гвардейцу, который крепко привязал их, шепнув при этом: "держись!". Затем, он, проверив путы, быстро отошел. Кристина, скосив глаза, глянула на капитана Ливиса, который как раз в этот момент кивнул Джейсону, давая тем самым команду начинать. Кристина услышала резкий свист, а в следующий миг ее спины коснулся ад. Она так сильно выгнула спину, что громко захрустели шейные позвонки. С ее губ сорвался пронзительный вопль, который тут же, вопреки ее желанию сменился очередным приступом смеха. Второй удар выбил из нее этот смех, заставив подавиться им, закашляться. Слезы катились по щеке, из здорового глаза, со рта капала слюна, попадая на гладкий столб. Третий удар просто впечатал ее, она приложилась лбом, ноги подкосились, и она повисла на веревках, даже не пытаясь подняться. Уши заложило, поэтому, окружающие звуки слились в один бессмысленный гул. Каждая клетка тела вопила от боли, в голове стучало так, словно туда тараном пробивали путь. Когда гвардейцы подскочили к ней, намереваясь унести ей, как недавно Тодми, Кристина все еще предпринимала попытки выдавить из себя срывающийся, булькающий смех...
ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ.
Сжигать тела погибших, было принято еще с тех времен, когда храмовые жрецы Даллада и Галладии имели власти не меньше, чем иные лорды. Упадок влияния религии давно произошел, а многие обычаи сохранились по сей день. И в Черном и в Белом Корах было написано, что надобно сжечь тело умершего, для того чтобы он мог возродиться в Истинном мире. Хоронили только атеистов. И этот обычай, по мнению Альтаира, был гораздо цивилизованнее, чем во многих других религиях. К примеру, последователи древней богини Сайварры съедали тела своих погибших, за праздничным столом. На занятиях по теологии, Альтаир слышал и другие, не менее приятные примеры, однако не хотел их вспоминать.
Много людей пришло проститься с Каспером Ангрелем. За семь дней до церемонии сожжения тела, Альтаир повидал почти всех представителей Домов Саргии. Лорд Марк Аэльтэ прибыл со своей женой на второй день после убийства (накануне, он праздновал в Ниссаде, и, принимая соболезнования, Альтаир вынужден был задержать воздух, дабы не упасть от волны перегара), следом приехали лорд Шарин Бертион и сын лорда Ансига Де-Ройни - Дэль. Так же, замок господина Ангреля посетил живущий по соседству лорд Бенджамин Кейдвэйр, однако остаться на церемонию не смог, сославшись на проблемы своего Дома. Альтаир с презрением поглядывал на собравшихся среди траурной процессии лордов и членов их семей.
"Все они завидовали отцу, ненавидели его. Ведь он, по сути своей - простолюдин, сумевший разбогатеть настолько, что большинство присутствующих здесь лордов даже близко к такому не приблизились (и неважно то, что дед был в свое время известным и уважаемым человеком). Сколько из них строили козни против отца? Лорд Марк? О да, этот старый болван, с опухшей от каждодневных попоек рожей не раз пытался доказать якобы незаконные махинации Каспера Ангреля и Мариона Сарда. А все потому, что друзья отказались вступать в Гильдию торговцев, в которой занимал важное место зять лорда Марка Аэльте. Лорд Кейдвэйр постоянно завидовал успеху господина Ангреля, и часто занимал у него золото. Лорд Дэвид Уэбстер, открыто презирал Каспера до тех пор, пока не вынужден был выплатить крупную сумму банку братьев Брекретов. Тогда, на лорда Уэбстера ополчились даже свои, так как он готовился заложить древнее родовое имение. Но Каспер Ангрель его выручил. Теплоты в отношениях это не очень прибавило. Ну, не считая показной. Пожалуй, только прибывший в последний миг лорд Мэтт Хардаир был искренне опечален смертью отца. Немудрено - они долгие годы дружили. О, нет, только не ты. Пройди мимо, пройди мимо!"
Но нет, Мартин Эйк, напялив на лицо грустное выражение лица, подошел к Альтаиру, и уже в который раз за день с тяжелым вздохом похлопал парня по плечу.
- Эхх, - протянул он, устремив печальный взгляд вдаль, - до сих пор не могу поверить в произошедшее...
Альтаир поджал губы, но ничего не ответил. Синяк, оставленный ему убийцей отца, за неделю почти сошел, грудь же, перестала болеть лишь пару дней назад. Альтаиру очень хотелось сбросить с плеча руку Мартина, который продолжал свою речь, но он сдержался. За неделю, Мартин Эйк умудрился надоесть еще пуще прежнего, донимая Альтаира попытками провести задушевную беседу о том самом дне. Альтаир и без того был на грани: он почти не спал, а если и удавалось уснуть, во сне непременно являлся мертвый отец, с мечом в животе. Не меньше поводов для беспокойства ему давало чувство ужаса, при воспоминании о той ночи. Первые два дня он вообще находился в оцепенении, плохо понимая, что же все-таки случилось. Осознание пришло вместе со страшной усталостью и невыносимым отчаяньем. Мысли в голове путались, стоило закрыть глаза, как возникал проклятый кабинет. Боль от потери отца была, но не такая сильная, какой, по мнению Альтаира, она должна была быть. И за это он себя ненавидел. Вызванный из Ниссада жрец Даллада стоял у большого погребального костра и вел прощальную речь. Его ослепительно белая мантия отлично гармонировала с длинными черными волосами и не менее длинной бородой, перетянутой лентой у пояса.
- Жизнь, - говорил он, - это лишь незначительная часть пути, но от того как ты ее проживешь, будет зависеть то, какая дорога достанется тебе после смерти - так говорится в Белом Коре, книге, написанной посланниками истинного Господа нашего. Будем надеяться, друзья мои, что глубокоуважаемый господин Каспер Ангрель заслужил лучшую из дорог!..
Альтаир не слушал. Его отношение к религии было известным. В отличие от его отца. Не сказать, чтобы Каспер был примером праведного последователя Даллада, но, тем не менее, он верил, и нередко посещал городской храм, особенно перед очередным отбытием за новыми диковинными товарами. Господин Ангрель неодобрительно относился к позиции сына, по отношению к религии, и винил в этом Исагерна, полагая, что влияние волшебника сделало Альтаира атеистом. Что ж, по большей части это являлось правдой. Альтаиру очень хотелось, чтобы Исагерн был рядом. Хотелось сильнее, чем в тот день, когда он впервые переступил порог Айгенверского университета, и, несмотря на внешнюю уверенность, страшно волновался. Сейчас, разумеется, Альтаиру было гораздо хуже. И не только потому, что он потерял отца. Парень не знал, что ему делать дальше. Его мучили вопросы, главный из которых был: кто же расправился с его отцом? В толпе людей, Альтаир заметил имперского следователя, который прибыл в замок буквально к началу церемонии. Этот человек и должен был заняться расследованием убийства Каспера Ангреля. На вид ему было около сорока, среднего телосложения, смуглое лицо, густые брови, под ними маленькие, глубоко посаженные глаза, бегающие по окружающим, и то и дело останавливающиеся на Альтаире. Парню было не по себе от такого пристального взгляда, и он старался не замечать следователя, который назвался Эдвиром, когда подходил выразить соболезнования. На нем была темно-синяя мантия служителя Дома правосудия, а на шее висела толстая золотая цепь. Судя по тому, как лорд Ноард приветствовал Эдвира, - они были хорошими приятелями. Да, правитель Ниссада прибыл на церемонию, собственной персоной. Несмотря на открытую неприязнь, он не мог проявить такого неуважения - в конце концов, господин Ангрель был известным человеком. Хотя, надо сказать, выглядел лорд Ноард вполне безмятежно, иногда легонько улыбаясь и перекидываясь словами со своим спутником - высоким незнакомым господином.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
