— Д-а-в-ай-й… убей сучку, — на моём лице блестит улыбка, которую не скрываю.
Я наслаждалась этим мгновением, я наслаждалась им. На моём горле был не один нож и все, кто его держал сейчас гниют, их телами едят черви, а я здесь, живу… Не знала пока что, превратится ли этот смельчак в минудобрение, поэтому наблюдала, впитывала эмоции которые он излучал, а уже мысленно смаковала ими, не сводила взгляда, но и он наслаждался тем, что вроде бы «сверху».
Мечтай…я разрешаю…
Страсть — вот, что было дальше. Страсть вперемешку с кровью, которая текла с моей шеи! Парень припал к ране и начал облизывать мою плоть, всю кровь, он каялся, а я умирала от неизведанных ощущений. Достала ещё один нож, который крепился на талии и поднесла к его горлу. Юрист замер, перестал дышать, а я снова наслаждалась. В глазах не было страха на этот раз, а были огни, которые затмевались из-за желания.
— О да, милый… следи… Перекрутила нож в руке и приставила к его кадыку, слегка нажала на него, а после этого начала двигаться вниз. Под острым лезвием ножа футболка с легкостью расходилась в разные стороны, открывая моим глазам тело. Нож плавно и медленно двигался до самого низа, оставляя за собой тонкую полоску из крови. Вовка следил за моими действиями, а я за ним.
— Что ты чувствуешь, — губы прошлись по кадыку, слизывая кровь. Красный след от губной помады остался на его теле и это, чёрт побери, неправильно!
Желание… — от этого слова я задрожала. Оно прозвучало низким, немного хриплым тоном так сексуально и неотразимо.
— Я твоя. Покажи мне себя. Завладей… — язык молол, но что взять с этого куска мяса, а вот разум подвел — не думал!
"Я твоя" — это сказала впервые.
Вырвалось как-то на подсознательном уровне. Я хотела быть его. Я хотела, чтобы только его член был во всех моих дырах. Я не хотела убить его и замариновать или засушить его «дружка». Я хотела его и живого, а главное — рядом с собой.
Я сама же нарушила своё правило: не привыкать, не заинтересовываться и понимаю, что правило о влюблённости также ушло под три черти или и не один десяток тех чертей. Нарушение не за горами. Никто, ни один мужчина, женщина, ни один член не вызывал таких эмоций, желания во мне. Я ходила по лезвию собственного же ножа. Я готова спасти его, а что получу взамен? Что он чувствует? Как относится к той, которая готова в любой момент убить его или для него? Я ангел для юриста, но не с белыми крыльями, не в белой мантии, а с розовой пушкой и бешеными глазами. Дикая, неправильная, стервозная, ненормальная, однако его… хоть и он не подозревает ничего. Пофиг. Привыкнет! Если же нет, то убью!
Эта ночь была кровавой и дикой настолько, что не укладывается в голове. Владимир брал то, что хотел, издевался надо мной, над моим телом, а я позволяла. Разум был слишком туманным настолько, что я отправилась в другую реальность и теперь уже с другим Купчинским.
Пока его член находился на таком максимуме в моём лоне, что казалось уже нет куда глубже, но парень слишком возбужденный и дикий, чтобы понять это. Но вот и я бешеная стерва, поэтому хотела слиться с ним до невозможного, того, что за пределами реальности.
Уснули мы с восходом солнца: вымученные, довольные и такие ненормальные, что всё тело ныло от наших ласк, которые и «ласками» назвать довольно трудно.
Глава 24
Маргарет — Кристи
Владимир ещё спал, когда я выскользнула из постели и вышла на балкон в компании сигареты.
На мне было только кружевное бельё, поэтому я собрала не один заинтересованный взгляд пока дымила, а ещё дала тему для разговора бабулькам, которые были недалеко от моего балкона.
Им был виден шикарный обзор голой бабы с гнездом на голове, вчерашним макияжем, которого уже не было, и дым, который я регулярно выпускала изо рта.
Эта квартира была на втором этаже, а балкон такой «не прозрачный» как дверь после пулемёта, поэтому «старушки в шоке!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но вот мне не было дела до них, ни в коем случае. И ни до того, что они видят, или может что слышали в ночи, ведь какая-то из них может быть моей соседкой.
Но я вот думала о взгляде Владимира, когда он держал нож на моей глотке.
Что он чувствовал? Какие эмоции хотели взять верх? Я в курсе, что победила похоть, и он это так круто доказал, что до сих пор ноет между ногами. Такое впечатление, что на месте половых губ появилась булочка для хот-дога, в которую явно многовато дали дрожжей — сыпанули от души! И все это глупости на фоне дикого взгляда, который я никогда не забуду. Такое впечатление, что перед своими последними вздохами я буду вспоминать именно эти глаза, этот взгляд.
Бабульки что-то оживленно обсуждали и нагло оглядывали меня, когда я выбрасывала бычок им в клумбу, которую и клумбой не назовёшь — им же потрещать да погреть радикулит на солнце, а не цветочки полить.
— Надеюсь успокоительное никто не пил?! — со смешком выкрикиваю я к бабкам.
Читать мыслей не умею, как и читать по губам, но вот фырканье долетело.
— И на этом спасибо, — бубню под нос и иду обратно в квартиру.
— Это кого ты только что благодарила? — слышу сонное бормотание и сразу же улыбаюсь.
— Бабульки на лавочке совещание устроили.
— Тогда понятно, — потягиваясь в постели, отвечает юрист, а я не перестаю улыбаться от уха до уха, ведь он идеален когда сонный. — Иди ко мне.
— Слушаюсь и повинуюсь, — заскакиваю в объятия Купчинского и крепко прижимаюсь к нему.
— Это с каких пор киллеру можно указывать?
— Ты просто заслужил, — со смешком отвечаю, а сама вожу когтем по вчерашней траектории ножа.
Я лежала довольно спокойно и в голове было пусто. В тот момент я думала не совсем головой. Я бы сказала мной завладели эмоции настолько, что я была готова перейти грань и действительно убить его. От осознания этого по моему телу пробегает невыносимый холод, а я сама прислоняюсь к парню.
"Я действительно могла бы убить вечером юриста?" — спрашиваю сама у себя и начинаю ковыряться в сером веществе, чтобы найти ответ на поставленный вопрос. Перебираю извилины, поднимаю их и сопротивляюсь ответу, который мне подкинул разум сразу же после вопроса.
"Да" — повторяю в мыслях предоставленный мне вариант и начинаю бояться сама себя, но вот не за себя, а за Владимира. Даже если бы я дала шанс для нас, послала в гости к чёрту прошлое, забила на все причины, то где гарантия, что в одиночку не убью его, не снесу юристу голову, не перережу горло, а может и вовсе задушу галстуком во время секса?
— Нужно выметаться из этой квартиры. Вставай, — впопыхах говорю и перелажу через парня.
— Что случилось? — спрашивает Владимир и крепко держит меня на месте, не давая возможности пошевелиться и слезть с него.
— Мне нужно разобраться с Вигом.
— Нам, а не мне, — поправляет меня юрист с серьёзным выражением лица.
— А вот тут ты не прав. Виг хотел заполучить меня, а ты просто попался на его пути.
Володя долгое время молча изучает меня, а потом бросает словесную гранату:
— Почему ты не убила меня? У тебя была куча возможностей. Почему?
На мгновение я забываю как дышать, как говорить, мышцы каменеют, как и я сама. Но этот миг не вечен, поэтому я нахожу что ответить:
— Я была удивлена, когда увидела тебя в клубе, именно поэтому твой член удовлетворил моё желание, а не другой. После секса я хотела убить тебя, а особенно когда узнала о потере ребёнка, но твой дружок послужил мне хорошую службу, поэтому я отложила казнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пусть это будет больно услышать, но так надо. Лучшее для нас — это по разные стороны баррикад, но отнюдь не на одной.
В его глазах застыла боль. Не знаю, это от слов о сыне, или о том, что до сих пор я его просто использовала.
Все как-то так полилось из моих уст, что я на мгновение забыла, что именно этого человека я хочу как меньше всего ранить. Я хотела просто исчезнуть, отпустить, пройти мимо при следующей встрече, а вместо этого растоптала юриста в пух и прах.
