— Ясно. Эта идея не проходит. Тогда еще одно. Вы там у себя в Полудне используете что-то вроде подслушки, что невозможно отследить при нашем уровне знаний?
— Если да, то это не в моей компетенции. В свободном доступе таких данных нет. К сожалению, идея уже обсуждалась, и я ничего не узнала. То, что контроль над населением Земли существует, и очень жесткий, я убедилась. Но вот кто этим занимается, выяснить не смогла. Задавать прямые вопросы или связываться с экстремистскими организациями побоялась. Так недолго и к себе внимание привлечь.
— А у вас есть? — с неподдельным изумлением спросил я.
— У нас все есть, — улыбнулась Лиза, — мы не в вате живем, и свободу слова никто не отменял. Просто ты представляешь себе при этом обвешанного оружием мужика с диким взглядом и страстным желанием убить, а у нас это гораздо более цивилизованно. Если серьезная часть населения недовольна каким-то решением, будет обязательно серьезный разбор, вплоть до Всемирного Совета. Игнорировать проблему они не могут. А недовольные всегда начинаются с маленькой группы. Смогли убедить людей в Сети, демонстрациями или общественными выступлениями — молодцы. Нет — их проблема. Да, — кивнула она, — я знаю, как легко самую замечательную идею довести до абсурда и в борьбе с дураками дойти до крайности. Но мы все-таки очень четко обозначаем требования морали. Не закона, а именно как сказано: «Не делай другому того, что не хочешь, чтобы сделали тебе». Так нас воспитывают, — развела она руками, — и так мы себя ведем. Сам хоть головой об стену, если хочешь, твое личное дело, других об стену нельзя. На этом и построено большинство наших развлечений. Риск, иногда запредельный.
Тем не менее подняла я из интереса кое-какие медицинские данные, когда впервые зашел об этом разговор с Ником. Есть у нас кто-то бдящий и следящий. Встречаются направления на лечение, — она замялась, — по исправлению опасного для общества поведения, и дает их некое Управление по проверке психической стабильности. Уклониться нельзя. А вот кто это конкретно и какие права имеет Управление, в свободном доступе информации не имеется. Я ведь имею отношение к медицине, и не на любительском уровне, а попробовала разговорить кое-кого, а в ответ стеклянные глаза. И в специализированной литературе молчок. Мне после этого стало всерьез неуютно, и я почти перестала домой заглядывать. Если критерии нестабильности неизвестны, не являюсь ли я опасным экземпляром. Деятельность наша насквозь подозрительная и соответствующими инстанциями официально не одобренная.
— А здесь замечательно? По улицам бродят оборотни, вампиры, аниматоры, ведьмы?
— Еще и фейри с троллями и самый натуральный дьявол, — серьезно продолжила Лиза. — Он здесь не проживает, но прислать парочку демонов после соответствующего ритуала — запросто. Масса странного. Это в первый момент страшно. Потом осматриваешься и выясняешь, что столкнуться с ними случайно — очень маленькая вероятность. То есть на миллион человек где-то под тысячу нелюдей или их потомков. Конечно, бывают очень неприятные случаи, но не чаще, чем с маньяками, и каждое такое происшествие гремит на всю страну.
На самом деле они чаще всего живут замкнутыми общинами в поселках, где все свои, или семьями, если город большой, и никому до тебя дела нет, и очень редко открыто себя проявляют. Это просто опасно для них самих, а так в Вашингтоне или Чикаго бандиты больше убивают. Правда, — поправилась она, — про их внутренние разборки информация наружу редко выходит, они не любят плохой рекламы, но бывает. Нас совершенно не касается. Как внутренние проблемы во вьетнамской общине в Москве. Пока друг друга грабят или убивают, никому не интересно. Не ходи в тот район, и с тобой ничего не случится. Впрочем, ничего не произойдет, если и наведаешься. Сейчас в Сент-Луисе целый развлекательный квартал специально для туристов вампиры держат. Тоже способ нервы людям пощекотать, а для нежити — заработок.
А вот оборотни вполне себе люди, заразившиеся. Как можно заразиться СПИДом у недобросовестного врача или подцепить экзотическую болезнь при поездке в Африку. Многим делают даже прививки, но это временное решение проблемы, надо регулярно повторять. Передача вируса возможна из организма носителя в организм жертвы при попадании в кровь.
— В смысле укус?
— В том числе и чаще всего. Бывают совсем дикие случаи, когда у тебя во рту зубы шатаются, а ты попил из чужого стаканчика. Нечасто, но возможно. Инфицированные вирусом ликантропии получают очень специфический возбудитель. На самом деле он не один, их несколько десятков таких, просто чаще всего встречается в Европе вервольф, остальные вымерли в незапамятные времена, но среди оборотней бывают очень экзотические виды. Ходят слухи даже про саблезубого тигра, но не доказано.
Вирус отбирает часть ресурсов у клеток пострадавшего и внедряет собственную последовательность цепочки РНК в ДНК больного. Это даже не вирус — ретровирус, что доказано и подчеркивает древность его происхождения и страшную живучесть. Иногда его находят и у животных. Так что играться с волками и разными хищниками очень не рекомендуется, а заболеть можно и при столкновении с обычным животным. Опять же редко, но случается. Несколько случаев зафиксировано уже в двадцатом веке.
Инфицированность означает, что строение клетки изменилось и обратного хода нет. Копируя себя в человеческое ДНК, он одновременно включает часть ДНК предыдущего носителя в нового хозяина. Клетки больного начинают вырабатывать вирусы самостоятельно. Сразу это никак не проявляется, и человек может даже не подозревать о своем несчастье. Луна здесь роли не играет — это чистый фольклор, хотя опять же не доказано. Даже сегодня оборотни не стремятся полностью раскрыться. Можно изучать традиции индейцев с Амазонки, но оборотень про дела стаи болтать не станет. Что-то просачивается, но без конкретных подробностей. Во всяком случае, точно известно, что Луна не главное. Важнее стресс. Человек иногда месяцами не подозревает о своих проблемах, потом срывается из-за семейных проблем или еще по какой причине — куча трупов и шум в газетах.
Еще недавно, а во многих странах и сейчас, подобных типов убивали на месте при обнаружении. Оборотням совершенно не нужны неприятности там, где они живут вполне легально. Очень многие служат в армии, спецслужбах, теперь и в полицию их стали брать. Там их нестандартные умения вполне к месту. А в маленьких городках, вроде нашего, их днем с огнем не найдешь. Если и есть, то все об этом прекрасно знают и помалкивают. В сельской местности приехавший несколько лет назад до сих пор считается чужаком. Двери видел?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
