— Какого черта они не выходят?
— Надеются, что грузолет все же прилетит, — ответил Кинес. — Несколько минут у них еще есть.
Он смотрел на восток.
Все повернулись туда же. След червя им не был виден, но тем не менее в воздухе висело тяжелое напряжение.
Герцог взял микрофон, включил командную частоту своей группы, распорядился:
— Двоим выкинуть из машин экранные генераторы. Все, сколько есть! Тогда в каждую машину можно взять еще одного… Чтобы никого этой твари не оставить!
Он снова перешел на рабочую частоту, гаркнул:
— Эй, на Дельта Аякс Девять! Все наружу, немедленно! Это приказывает ваш герцог! Быстро — или я сейчас разнесу краулер лучеметом.
В передней части краулера откинулся люк, еще один у кормы, третий — наверху. Оттуда посыпались люди — они соскальзывали по обшивке, карабкались… Последним спустился высокий человек в залатанном рабочем комбинезоне. Он сперва спрыгнул на гусеницу, затем на песок.
Герцог вернул микрофон на пульт, соскочил на ступеньку над крылом, закричал:
— По два человека — в ваши наводчики!
Человек в комбинезоне с заплатами выдернул из толпы своих людей несколько пар, подтолкнул их к орнитоптерам, севшим по противоположную сторону комбайна.
— Еще четверо — сюда! — кричал герцог. — Четверо — в тот топтер! — Он ткнул пальцем в ближайший орнитоптер сопровождения. Солдаты как раз натужно выволакивали из него громоздкий силовой генератор. — И четверо — туда! — Герцог показал на другую машину, которая только что освободилась от своего генератора. — По три человека в каждую из оставшихся машин! Бегом, волки Пустыни!
Высокий человек закончил пересчитывать своих людей и с тремя оставшимися тяжело побежал по песку.
— Я слышу червя. Но не вижу, — сообщил Кинес.
Теперь услышали и остальные — шелестящий, шуршащий, наждачный звук, звук трения песка, далекий — но постепенно усиливающийся, приближающийся.
— Р-работнички… — пробормотал герцог. — Что за разгильдяйство!..
Вокруг послышалось хлопанье крыльев взлетающих орнитоптеров. Оно напомнило герцогу джунгли родной планеты — выходишь на поляну, раздвигая ветви, и огромные птицы-трупоеды поднимаются с мертвого быка.
Меланжеры добежали до их орнитоптера, полезли в кабину за спиной герцога. Халлек помогал — заталкивал их назад.
— Живей, ребята, полезайте! — погонял он. — Живее!
Пауль, затиснутый в угол потными и пыльными рабочими, чувствовал запах испарины страха, запах испуга. Он заметил, что у двоих меланжеров плохо подогнаны шейные уплотнители дистикомбов — и запомнил эту деталь на будущее. Надо, чтобы отец приказал усилить дисциплину в части внимания к дистикомбам. Стоит ослабить внимание к подобным вещам, и люди начинают разбалтываться.
Последний меланжер, задыхаясь, влез в кабину и выговорил:
— Червь! Он уже почти здесь! Взлетайте! Герцог уселся в свое кресло-, нахмурился:
— У нас еще почти три минуты, если исходить из первоначальной оценки времени. Разве не так, Кинес? — Он захлопнул дверцу и проверил, как та закрыта.
— Так, милорд, — почти три минуты, — отозвался Кинес и подумал: «А он хладнокровный, этот герцог!»
— Все в порядке, сир, — доложил Халлек.
Герцог кивнул, проследил, как стартовал последний из орнитоптеров охраны, включил зажигание, еще раз пробежался взглядом по крыльям, приборам. Включил реактивную тягу.
Стартовое ускорение вжало герцога и Кинеса в спинки кресла, навалилось на тех, кто сбился в задней части кабины. Кинес наблюдал, как герцог управляет орнитоптером. А тот вел машину мягко и уверенно. Вот аппарат оторвался от земли, и герцог снова проверил приборную панель, оглянулся налево-направо — на крылья.
— Машина перегружена, сир, — заметил Халлек.
— Но в пределах допустимого, — возразил герцог. — Или ты думаешь, что я стану рисковать ее грузом, Гурни?
Халлек ухмыльнулся:
— Что вы, сир.
Герцог широким поворотом повел машину вверх.
Пауль был притиснут возле окна и видел огромную брошенную машину внизу. Метрах в четырехстах от комбайна след червя исчез, и теперь песок вокруг машины словно бы слегка шевелился.
— Червь сейчас под краулером, — проговорил Кинес. — Сейчас вы увидите то, что видели очень и очень немногие.
Вокруг краулера над песком поднялись легкие облачка пыли. Огромный механизм накренился на правый борт, осел… Чуть правее краулера начала образовываться чудовищная воронка, словно водоворот в песчаном море. Песок в воронке двигался все быстрее. Теперь пыль и песок клубились над участком в несколько сот метров диаметром.
И они увидели это!
В песке открылась, — нет, из него вынырнула! — огромная дыра. На усеивавших ее изнутри молочно-белых остриях сверкало солнце. Диаметр этого провала, прикинул Пауль, по меньшей мере вдвое превосходил длину комбайна. Машина на его глазах соскользнула в глубину страшной дыры посреди целой лавины песка и пыли. Дыра закрылась — и исчезла.
— Боги, что за чудовище!.. — пробормотал кто-то над ухом Пауля.
— Слопал всю нашу Пряность! — добавил другой меланжер.
— Кому-то придется за это дорого заплатить, — пообещал герцог. — Можете быть уверены.
По ровному звучанию его голоса Пауль почувствовал, как сильно разгневан отец. И он разделял этот гнев. Это было настоящее преступление — столько выброшено на ветер!
В наступившей тишине послышался голос Кинеса.
— Благословен будь Податель и вода Его, — негромко говорил он. — Благословенно явление и прохождение Его. Да будет очищен мир Его деянием. Да хранит он мир сей для людей своих…
— Что это? — спросил герцог. Но Кинес внезапно замолчал.
Пауль взглянул на сбившихся вокруг меланжеров. Все они испуганно глядели в затылок Кинеса. Кто-то прошептал: «Лиет».
Кинес хмуро обернулся и бросил грозный взгляд на произнесшего это слово. Тот в замешательстве отпрянул.
Другой меланжер вдруг сухо, резко закашлялся. Наконец он сумел выговорить:
— Будь проклято это чертово пекло!..
Высокий арракиец, который последним покинул краулер, сказал успокаивающе:
— Тише, Косе, тише. Ты только сильнее будешь кашлять. — Он протиснулся немного вперед так, что оказался позади герцога. — Вы, конечно, и есть герцог Лето? — спросил он. — Мы вам обязаны жизнью. Признаться, мы уже думали, что нам крышка, — если бы не вы…
— Тихо, приятель, не мешай: герцог ведёт машину, — сказал Халлек.
Пауль взглянул на Халлека. Гурни тоже заметил напряженные складки в углах губ отца. Когда герцог бывал в гневе, все старались не привлекать его внимания и ходили на цыпочках.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
