Еще более развернутую картину особенностей соблюдения постов мы имеем по Тальцынской вол. Орловского у. (одноименной губ.). Здесь также отмечается особенно усердное соблюдение всеми Великого и Успенского постов (надо заметить, что большая строгость этих двух постов по сравнению с Рождественским и Петровским вполне канонична, т.е. соответствует церковному уставу). Но были различия между постящимися и во время двух строгих постов: некоторые не ели масла (растительного, разумеется) по средам и пятницам, а другие в эти дни вообще ели лишь хлеб с водою один раз в день и не вдоволь (воду и то старались лишний раз не выпить); старики квас в эти дни совсем не употребляли. Великим и Успенским постами мужики здесь совсем не пили водку. Во время этих двух постов старались не есть рано, в особенности по средам и пятницам. Не только старики, но и молодые бабы, и девки-невесты ничего не ели до позднего обеда. "Разве только та баба позавтракает, которая кормит грудью ребенка или нездорова". Детей кормили, когда запросят, но молока не давали Великим постом с трех лет. Мяса же в эти дни поста ни в коем случае не давали, даже больным детям. Беременные брали у священника благословение на нарушение поста. "Если же кто, забывшись, ел рыбу Великим постом, то считают себя недостойными в этот пост говеть и причащаться".
В Петровский же и Рождественский посты здесь богатые мужики (кроме стариков) ели рыбу, за исключением только среды и пятницы (женщины, судя по выделению корреспондентом мужчин, и эти посты соблюдали строго). По церковному уставу на Рождественском и Петровском постах рыба разрешается в субботы и воскресенья, а также в дни некоторых святых. Без каких-либо оговорок об исключениях по социальным, возрастным или половым группам отмечено соблюдение отдельных дней особо строгого поста: 29 августа Усекновение главы Иоанна Предтечи, 14 сентября - Воздвиженье, Рождественский и Крещенский сочельники, среда на Крестопоклонной (четвертой) неделе Великого поста (средокрестье), среда и пятница на Страстной - в эти дни совсем ничего не ели (в Рождественский сочельник - до восхода звезды, в Крещенский - до приноса из церкви святой воды от вечерней службы).
В иных сообщениях отмечены были различия во взглядах на пост даже в соседних волостях одного уезда. Так, в Дулёвской волости Жиздринского у. на несоблюдение постов смотрели снисходительно. Снисхождение относилось к той части молодежи, которая ходила работать на завод и на этом основании ела по постам скоромное: "голодными много не наработаешь". Эта подтачивающая религиозное осознание постов формулировка, пришедшая от таких городских рабочих, которые в значительной мере уже отошли от православного образа жизни, начала проникать и в крестьянскую среду. В то же время автор ответов сообщает, что, например, в д. Ивашковичи Будчинской вол. даже больной не станет есть постом скоромное, если и врач прописал. Здесь же подчеркивается, что многие крестьяне считают грехом даже говорить про скоромное Великим постом.
Из сообщений выступает достаточно широкий диапазон различий в исполнении постов и в отклонениях от них, и все же в целом крестьянство соблюдало посты, считало пост важной своей обязанностью пред Богом. Во многих ответах на программы слово "строго" сопровождает характеристику выполнения постов. И не только в этих источниках, но и в разного рода воспоминаниях. Ф. Зобнин, вспоминая свое детство в Усть-Ницынском селе Тюменского у. (в 73 верстах от уездного города), отмечает отношение детей к Великому посту. Вот, в самом конце поста, в Великую субботу, раздают в семье крашеные яйца - всем поровну. "После дележки всяк уносит свой пай до завтра, а завтра может расходовать, как кому вздумается. Нам, полным и бесконтрольным хозяевам своих паев, конечно, и в мысль не входило воспользоваться ими накануне: семь недель постился и несколько часов не додюжил - вот уже постыдно. Отец как-то рассказывал нам, что он в городе видел "воспод", которые и в Великий пост "кушали мяско". Мы сильно дивились и не верили, что есть такие безбожники...".
В "Записках русского крестьянин" И.Я. Столярова читаем о его детстве в деревне Воронежской губернии: "Рождество ждали с нетерпением еще и потому, что с наступлением этого праздника кончался сорокадневный филипповский пост, который нас сильно изнурял. Посты в деревне соблюдались очень строго: не ели ни мяса, ни яиц, не пили молока не только взрослые, но даже и дети. Только серьезно больным детям давали молоко (у кого оно было) и то только с разрешения священника. (...) Только два раза во время 40-дневного поста разрешалось есть рыбу: на Введение во храм Пресвятой Богородицы и иногда на Николин день". Здесь строгость выполнения Рождественского поста (он же Филипповский) приближается к Великому.
"Но вот, наконец, наступал рождественский сочельник. Этот день, как и канун Нового года и "Свечки" (так называли у нас Крещенский сочельник), считались в нашей семье днями строгого поста, днями очистительными, днями подготовки к встрече больших праздников. С утра перед образами горела лампадка. Вся семья постилась: не ела "до звезды", т.е. до вечера, пока не появится на небе первая звезда. Мне бывало очень трудно провести целый день без еды. Чуть не с полдня я начинал ходить за матерью по пятам и просить ее позволить мне съесть "хотя бы кусочек хлебца". Я ей так надоедал, что ее материнское сердце, в конце концов, не выдерживало, смягчалось, и я добивался желаемого".
Особая атмосфера создавалась в доме под Рождество еще до ухода в церковь, когда с появлением на небе первой звезды вся семья собиралась за столом. Хозяин приносил охапку сена или овсяной соломы и расстилал на столе. Хозяйка покрывала стол поверх сена скатертью, ставила сочельниковую кутью сочиво - в чашке и выкладывала ложки. Все семейство становилось перед образами на молитву. В некоторых домах хозяин читал "Христос рождается". Затем все садились за стол и ели кутью. Сено, освященное этой сочельниковой трапезой, делили понемногу всему скоту.
Духовная сторона поста проявлялась, прежде всего, в подготовке к исповеди и причастию и в совершении их. В доме в связи с каждым исповедником возникало настроение, приобщавшее в какой-то мере и других к этому событию, и тем более если причастников было сразу несколько. Но и в другое время следили, чтобы развязные разговоры не противоречили духовной очистительной цели поста. Характерна в этом отношении критическая пословица - "постное едим, да скоромное отрыгаем", которая осуждает суесловие во время поста. Воздерживались от ссор и брани. Существовали особые постовые песни протяжные грустные; исключались плясовые, шуточные мотивы и, тем более, частушки. В некоторых местах во время поста не разрешались никакие песни, даже детям запрещали петь. Мужья не вступали в супружеские отношения с женами на протяжении всего этого времени.
Некоторые крестьяне налагали на себя посты сверх церковного устава; те из них, кто постоянно был связан со священником, брали на это у него благословение. Чаще всего это желание усилить пост сверх общепринятого было связано с пятницами. К пятнице, как к дню распятия Спасителя, в русском народе было особое отношение. Широкое распространение разных рукописных редакций апокрифического "Сказания о двенадцати пятницах" определялось стремлением выделить некоторые из них для усиления пищевого поста (например, не есть до вечера), более последовательного отказа в этот день от работ, укрепления молитвенного состояния.
Иные крестьяне удлиняли короткий (две недели) Успенский пост или добавляли срок к однодневному посту в день усекновения главы Иоанна Предтечи. "Успенский пост самый обильный всеми поспевшими овощами и потому считается самым легким и приятным постом для всех, начиная с зажиточных помещиков и до беднейших крестьян", - писал В.В. Селиванов по наблюдениям в Зарайском у. Рязанской губ. "Многие набожные старухи" увеличивали его до дня Иоанна Предтечи (т.е. добровольное продолжение составляло тринадцать дней с 16 по 25 августа); иные добавляли предшествующую неделю к Иоанну Постному.
Приняты были также дополнительные посты по обету. Иногда мирянин в связи с какими-то исключительными обстоятельствами брал обет понедельничать всю жизнь; но мог этот пост по понедельникам по обету распространяться только на определенный срок - например, на время Великого Поста. Обычно это означало, что в понедельник не ели ничего, а только пили воду. Разновидностью обетного поста был полный отказ от мясной пищи. Дополнительный обетный пост принимали на себя или по конкретному поводу (болезнь, неудачные роды и др.), или "ради подвига". По обету прекращали пить спиртное - навсегда или на конкретный срок.
Иногда возлагали на себя дополнительный пост за какой-либо конкретный грех. Например, в случае потери шейного креста постились в пятницу перед Крещением. Нательному кресту придавалось особое значение, как защите от вражьих сил, и считалось, что потеря его есть грех (хотя бы и невольный) и предвещает несчастье. Поэтому брали на себя добровольный пост (совсем не ели) именно перед Крещением - 12-я пятница по "Сказанию о двенадцати пятницах".
