этой борьбе. Её улыбка стала шире, озаряя всё вокруг, и в этот момент она почувствовала, что наконец-то нашла своё место в этом мире.
— Фурия — Королева Наёмников, — повторила она, смеясь от радости, — Никогда не забуду!
— Спасибо тебе, Дженсен.
* * *
Фурия нашла в себе силы улыбнуться от нахлынувших на неё воспоминаний. Как оказалось, она действительно не заметила, как светлые и приятные моменты проникли в её жизнь. Всё это время она думала, что её история наполнена лишь болью, страданиями и предательствами, но она чертовски ошибалась. Жаль только, что она осознала это, находясь на смертном одре.
«Чёртов пацан… Он всё-таки оказался прав», — шире улыбнулась девушка, вспоминая разговор с Сином.
С мучительной медлительностью Фурия начала подниматься, каждой клеточкой своего ослабевшего тела ощущая острую боль от ранений. Её дыхание было прерывистым и тяжёлым, как будто она поднималась не на ноги, а на гору, которая становилась всё круче с каждым мгновением. Она опиралась на стол, слабо дрожащими руками, стараясь преодолеть силу гравитации и боли, что клубилась внутри неё.
«Всё это время ты поддерживал меня и помогал мне, а я забыла это всего лишь из-за одной ошибки. Какая же я дура», — корила себя девушка.
Дженсен, отступив на некоторое расстояние, наблюдал за ней, его выразительное лицо отражало беспомощную боль и отчаяние. Он старался сохранить спокойствие и хладнокровие, но сцена, что разворачивалась у него на глазах, не могла оставить его равнодушным.
— Что ты делаешь? — задал вопрос он, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
«Дженсен… Ох, мой милый Дженсен… Прости меня за то, что я отказалась от тебя. Прости меня, что пыталась отчаянно забыть все наши тёплые моменты, пережитые вместе. Прошу, прости меня за мою глупость и моё коварство».
— Не поднимайся! — более эмоционально кричал бывший солдат, наблюдая, как Фурия с болью пыталась подняться на ноги, — Ты всё равно умрёшь!
«Я никогда не была умной девочкой, потому теряла всё, что только могла. Мои тщеславия, жадность и коварство стали управлять мной, затуманив мой разум. Полагаю, ты тоже стал заложником собственных чувств и принципов».
Фурия продолжала вставать, её лицо переплеталось борьбой с болевыми ощущениями. Она медленно наклонялась вперёд, поддерживая себя на руках, в глазах у неё пылали смешанные эмоции — решимость, беспокойство, и, странно, даже некоторая форма умиротворения. Её дыхание становилось все более ровным, чело укрывалось голубыми волосами, пропитанными потом, грязью и кровью. На лице же её слегка светилась улыбка.
— Пожалуйста, остановись, — перешёл на мольбу Дженсен, отведя взгляд, — Я не хочу вновь причинять тебе боль!
«Мы уже ничего не изменим — увы, у нас нет такой привилегии. Сейчас я бы отдала всё, чтобы вернуть те дни, когда мы были вместе. И лишь из-за них и любви к тебе я должна подняться и сделать это. Если я сейчас сдамся и упаду, этим я растопчу всю твою веру, все твои надежды и все твои старания».
С каждым медленным движением Фурия продвигалась вперёд, несмотря на боли, которые словно обжигали её изнутри. Её решимость и упорство переплетались в этом мучительном танце стойкости и слабости, создавая невероятно трогательное зрелище, что удивляло и трогало одновременно. Волны эмоций разметали её внутренний мир, но она все же продолжала двигаться вперёд, стараясь собрать последние капли сил.
«Всё это время я пыталась убедить себя в том, что ненавижу тебя, но это было не так. На самом деле… Я любила тебя, Дженсен. Даже осознавая это, я пыталась обмануть не только себя, но и тебя в том, что ничего к тебе не чувствовала, и что лишь пользовалась тобой. Наверное, ты уже понял, что всё это — ужасная ложь».
— Просто сдайся уже, Фурия!
В его голосе звучала глубокая отчаянная боль, раскалывающая его сердце и душу. Он бился внутри себя, зная, что любая его помощь сейчас бесполезна, но отказываясь признать это. В этот момент он понимал, что не мог предотвратить её страдания, не мог защитить её от смертельного исхода. Он был бессилен перед этим коварным финалом.
«Ты же прекрасно знаешь, что я не сделаю этого, глупенький. Я всегда была упрямой и плохой девочкой».
Фурия, наконец, достигла своей цели и стояла, поддерживая себя при помощи стола, вся дрожа от усталости и боли. Её взгляд встретился с взглядом Дженсена, и в этот момент в её глазах мелькнула невероятная сила и решимость. Она улыбнулась ему слабой, но теплой улыбкой, словно хотела успокоить его, передать ему свою невероятную внутреннюю силу.
— Я никогда не сдамся! — заявила она уверенным голосом, — Я всегда буду идти до конца! — произнесла она и достала из кармана маленький пульт с единственной красной кнопкой.
Дженсен, осознав, что хочет напоследок сделать его собеседница, занервничал. Увидев пульт в руках Фурии, он ощутил, как его сердце замерло на мгновение. Шок и ужас охватили его, когда он осознал, что девушка, судя по всему, собиралась активировать взрывчатку. Он попытался сдержать внутреннюю панику, устремив свой взгляд на её улыбку, что была слабой, но в то же время полной решимости. В её глазах он увидел отражение силы, которая в этот момент была её опорой.
У мужчины был момент недоумения, когда он не мог поверить, что она могла довести ситуацию до такого критического состояния. Но в этом мгновении, когда он увидел, как Фурия готовится выкинуть свой последний фокус, он вдруг вспомнил все их совместные приключения, каждую улыбку, каждое мгновение, когда они боролись вместе. В этот самый момент в нескольких метрах от него стояла та самая безумная и упрямая девица, в которую он был влюблён, и это вызвало на его лице довольную ухмылку.
— Вот же упрямая! — произнёс с гордостью и радостью в голосе он.
— Ещё бы! — самоуверенно и гордо ответила девушка, уверенно взглянув в глаза мужчины, — Я же Фурия — Королева Наёмников! — прокричала она, — Запомни это имя на всю свою жизнь! И никогда не забывай! Фурия — Величайшая Королева Наёмников Нью-Йорка! — с улыбкой прокричала она и всё-таки нажала на кнопку.
«Надеюсь, мы ещё встретимся с тобой на небесах. Нам есть, о чём поговорить».
«Спасибо тебе за всё, Дженсен. И прощай».
По мере того как Фурия нажала на красную кнопку, взрыв развернулся в мгновенном коктейле огня и разрушения. Сначала он начал распространяться от места, где стояла Фурия, а затем быстро охватил все
