Мандельштейн быстро сориентировался, что кайзер не захочет огласки своих девиаций и при помощи всего лишь конверта и человеческих страхов он, Карл, сможет добиться своей главной цели – войны с ненавистной Россией. Новые территории для Германии будут очень полезны, давно пора расширить границы на восток, а Мандельштейн уже и новые виды оружия разработал, и результаты исследований в области химии его воодушевляли. Он знал, что если сумеет грамотно создать условия для нападения, то возможные потери Германии не пойдут ни в какое сравнение с тем, что она сможет приобрести. О такой мелочи, как жизни солдат и искалеченные судьбы мирного населения, он думал в последнюю очередь. Каждый должен заботиться о себе, а слабакам в этой жизни не место. Это естественный отбор.
У Карла Мандельштейна были все основания считать себя исключительной личностью, он был обладателем изысканного вкуса, сильного характера и гениального ума. Такого же мнения придерживались и его союзники, и враги. Он предпочитал вести поединки благородно, хотя само понятие благородства у него было искажено.
Сострадательность, как рудиментарная функция, не была ему свойственна, ведь уже много веков назад тамплиеры на полях сражений научились даже не подбирать и не хоронить павших товарищей. Его холодный рассудительный ум помогал управлять людьми не хуже, чем техникой, а единственной достойной привязанностью он считал любовь не к персонам, а к идеалам.
И вот – последняя игра, которая, безусловно, стоила свеч, и его партнерами в ней выступят его давнишние союзники, соратники его семьи на протяжении столетий – рыцари древнего масонского ордена.
Глава 7
Густая шевелюра хмеля источала дурманящий запах, зрелые шишечки белели гроздями. Пряный аромат пропитал окружающий воздух, утяжеленный испарениями с реки, тихо журчавшей где-то далеко внизу.
Мария подставила палец, и божья коровка, осторожно вытянув тонкие лапки, ухватилась за край ногтя, аккуратно перебралась на кончик пальца и закрутилась на месте.
– Пожалуйста, без считалки, – шепотом предупредил Георгий, ухмыльнувшись.
Насекомое, словно обидевшись на слова молодого врача, вскинуло пятнистые крылышки и улетело прочь. Очеретина, проводив взглядом красную точку до места посадки, укоризненно посмотрела на Георгия.
В открытом автомобиле находилось двое. Вильгельм в сером полевом мундире что-то спокойно говорил сидящему рядом бородачу в черном костюме, при этом сердито осматривая встречающих. Высокий седой мужчина с офицерскими усами, очевидно сам Мандельштейн, в графитового цвета кимоно с драконами вопросительно застыл под острым взглядом кайзера и терпеливо ждал, когда прибывшие выйдут из автомобиля. Слуги открыли дверки, и гости выбрались из автомобиля. Кайзеру это далось с некоторым трудом, несмотря на предложенную помощь, от которой он резким движение руки отказался.
Поправив складки на брюках, Вильгельм, хмурясь и покусывая ус, направился в сторону беседки следом за Мандельштейном – окружающие красоты его не радовали. Его нагонял чернобородый спутник.
Родин и Мария бесшумно сделали несколько шагов вперед, их взорам открылся стол, уставленный блюдами и бутылками с вином. Сбоку разместился небольшой бочонок с пивом.
Запах хмеля перебивал дурманящий аромат запеченной свинины и козьего сыра. Пестрая пирамидка экзотических фруктов возвышалась в серебряной вазе посреди стола. Георгий проглотил слюну и, скосив глаза, увидел, как облизнулась Очеретина.
Заросли, откуда вели наблюдение разведчики, находились довольно близко к месту дислокации кулинарных изысков. Беседку, где должен был состояться деловой разговор, было плохо видно, но здесь главное – слышать. Правда, дурманящие запахи блюд мешали сосредоточиться.
Голоса приближались, и скоро около столов остановились три человека. Слуга, отвесив поклон, спешно удалился.
– Лорд Перт, – бородач протянул руку хозяину замка.
– Будьте добры… – Мандельштейн вопросительно наклонил голову вбок, спрятав руки за спиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ах да, извините, – аккуратно перебил бородач, показав золотой перстень с молоточком и мастерком. – Лорд Перт, мастер английской ложи вольных каменщиков, правая рука короля Эдуарда Седьмого, основателя сей ложи.
Мандельштейн удовлетворенно кивнул и вытянул вперед руку с отвисшим шелковым рукавом. На пальце блеснул другой перстень – мастера великой германской ложи.
Лорд Перт поклонился, так что колыхнулась метлой густая черная борода. Кисти с перстнями скрепились в странном рукопожатии – обстановка обросла таинственными ритуалами. Со стороны даже непосвященному стало бы понятно, что персона германского правителя была умалена ловко сыгранным показом могущества тайной организации.
– Масоны, – в голосе кайзера почувствовалось лезвие ненависти и презрения. – Вас не видно, но вы есть. Вы малочисленны, но ваши дела ужасны. Вы молчите, но вашим языком говорят правители. Для меня всегда останется загадкой, как отец с дедом оказались в ваших рядах, – Вильгельм заметно нервничал, говорил резко и сжато.
– Ваше величество, боюсь, вы несправедливо судите о небольшом сообществе, уже много веков служащем человечеству. Заметьте, мы не делим себя на классы, не воюем между собой и общаемся без всяких преград. Мы умеем договариваться с внешним миром, с которым, между прочим, живем в полнейшем согласии. Смею обобщить – мы передовой отряд, мы есть элита человечества.
– Однако не по Божьей воле я здесь, – прекратил его монолог кайзер, – у меня много государственных дел, от которых я сейчас вынужден отвлечься. Все ваши манипуляции с масонскими регалиями мне неприятны, о чем вам, господа, хорошо известно. Если у вас ко мне разговор и если вы готовы уничтожить порочащие меня фотографические карточки, то прошу не медлить и начинать.
– Думаю, что сказанное сейчас не будет новостью, и я постараюсь быть предельно краток, – Мандельштейн посмотрел на заросли хмеля, отчего Родин с Марией присели.
– Так вот, – продолжил он, – мы, масоны, уже давно обеспечиваем армию вооружением – артиллерийскими орудиями, крейсерами, способными изменить вектор силы в любом бою. Все это сделает Германию сильнейшей державой. Мы готовы пойти на серьезные финансовые потери, потому что перестаем торговать военной техникой с другими странами, а это, вы понимаете, сделает Германию еще могущественнее. Да, можете забыть о наличии фото и негативов, вы их собственноручно сегодня уничтожите. Копий не сделано, лично я ручаюсь своей репутацией. В дальнейшем посещение вами известных заведений перестанет отслеживаться нашими людьми.
– При чем здесь англичане? – глянул на бородача кайзер.
Тот вежливо поклонился и ответил:
– Среди вольных братьев нет ни эллина, ни иудея, как завещал апостол Павел, ни германца, ни бритта – ибо все мы одно во Спасителе нашем. Мы, со своей стороны, гарантируем поддержку Германии в Марокко. Франция, оставшаяся без признания соседями прав на территории, потеряет возможность контролировать северную часть и северо-запад Африки. Результатом станет отход марокканского султаната под ваше влияние. Недоразумение с племенами гереро и нама, которые вы немного истребили, чем заслужили необоснованное международное неприятие, легко разрешимо с нашей помощью, – сделал небольшой шаг к кайзеру лорд. – Да, и еще: известна ваша заинтересованность в новинке, которая показала себя очень неплохо в бою.
– Что вы имеете в виду? – спросил кайзер.
– Я о пулемете «Максим», который вам очень понравился на смотре техники. Это новое оружие дает многократный перевес в сражениях. Вы сбережете жизни своих солдат и сыщете у них уважение. Мы готовы продать Германии лицензию на его производство за чисто символическую сумму, – Перт замолчал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Все присутствующие замерли – Вильгельм молчал, сидя в кресле, лорд с Мандельштейном смотрели друг на друга, пытаясь взглядами договориться о том, кто из них двоих скажет нечто важное. Это придало окружающей обстановке торжественность.
