«тем принести пользу отечеству нашему», как было сказано в его прошении, опубликованному во всех газетах.
Начальником штаба все же поставили бывшего военного министра — генерал Куропаткин не пожелал отправляться «битым» обратно за Уральский хребет. Все же Цусимская победа сыграла свою роль — «пораженческие» голоса немного приутихли, за открытые статьи и призывы стали преследовать. Общество стало ожидать кто кого — все осознали, что наступил решающий момент, и армия готовится к решительному наступлению. И ситуация сейчас разительно отличалась от зимней — начались перевозки по спешно достроенной Кругобайкальской железной дороге, хотя паромные ледоколы продолжат работать до наступления зимы.
Начали прибывать подкрепления — из Петербурга была отправлена 2-я гвардейская пехотная дивизия и бригада гвардейской кавалерии. Из Москвы начата перевозка отборной 1-й гренадерской дивизии, в Маньчжурию отправлялись четвертые кадровые батальоны из многих пехотных дивизий на доукомплектование, мобилизованных запасных бородачей старших возрастов переводили на охрану тыла. А то, что бесперебойно пошли эшелоны с кубанскими, оренбургскими, терскими и донскими казаками, совершенно не поддающихся революционной пропаганде, говорило о том, что военное командование сделало определенные выводы, и война на обширном пространстве южной Маньчжурии примет маневренный характер.
— Хорошо, Николай Иванович, вижу, что вы расстроены. Если до конца месяца закончите первоочередные работы, то командиром порта назначим контр-адмирала Клапье де Колонга — ведь он вполне уверенно распоряжается на этой должности, будучи вашим помощником.
— Константин Константинович очень деятельный, думаю, он справится с должностью, тем более, в любую минуту я смогу оказать ему помощь. Так что мне лучше быть в море.
— Хорошо, вы примите под свое командование броненосные крейсера с «Ослябей», я подниму флаг на «Суворове», а контр-адмирал Бэр возглавит 3-й отряд береговой обороны. Война пойдет интересная, ведь мы с вами знаем, где будет то место, которые немцы называют «швер-пунктом», а «мой друг» Хейхатиро Того пока о том не догадывается.
— Сразу поймет, что к чему, как мы высадим десант. Тем более, шпионы во Владивостоке остались, хотя мы их тут хорошо «почистили». Но две стрелковые бригады и кубанцы с терцами слишком приметны, да и предварительные погрузки на транспорты уже сделали.
— Ничего страшного, слух ведь распространился, что высадка наших войск будет на Хоккайдо, и там нас ждут, — усмехнулся Фелькерзам. Теперь он знал, что царь не только прочитал его послание, но предпринял нужные меры, раз сам великий князь Николай Николаевич оказывает флоту всемерное содействие, согласовав с ним планы на личной встрече. В успехе десанта Дмитрий Густавович не сомневался, ведь операцию тщательно подготовил новый начальник штаба, недавно получивший чин контр-адмирала, а командовать десантом будет его старший брат генерал-майор, которого выдернули из кресла начальника Офицерской кавалерийской школы. И что немаловажно — он протеже главнокомандующего, который ему доверяет.
Да и в самом Владивостоке вот уже два месяца проводятся свои подготовительные мероприятия, которые с каждым днем становится все труднее и труднее сохранять в секрете…
Карта владений Японской империи по окончании русско-японской войны 1904–1905 годов
Часть четвертая
«ПОБЕДА ОПЛАЧИВАЕТСЯ КРОВЬЮ» август — октябрь 1905 года. Глава 42
— Отсель грозить мы будем шведу, назло надменному соседу'!
Карл Петрович только фыркнул с усмешкой, процитировав строчки известного стиха. Бонинский архипелаг оказался дыра дырой, если не на краю света, то уж империи Восходящего Солнца точно. Раскиданные в океане чуть искривленной полосой на триста миль, четыре десятка островов имели площадь меньше ста квадратных верст. Причем две трети приходилось на три больших острова, каждый из которых был площадью немногим больше двадцати квадратных верст. Два из них, Титисима и Хахасима, оказались вполне обитаемы, там проживало почти полторы сотни японцев. Причем эти острова могли принадлежать России с 1828 года, когда были осмотрены, изучены и картографированы, а затем объявлены русской территорией графом Федором Петровичем Литке, что посетил их на шлюпе «Сенявин».
И вот теперь Андреевский флаг снова поднят на них, население решили не вывозить в Россию, потому что добрую треть составляли не японцы, а океанические туземцы — и те остались возделывать сахарный тростник и выращивать прочие субтропические растения и фрукты. Даже рыболовецкие лодки не стали конфисковать — все же до Токийского залива на утлом челне шестьсот миль проплыть на веслах крайне затруднительно, просто пресной воды не хватит. Да и нет в том нужды — японцы уже сообразили, что с островами происходит что-то неладное, раз пара отправленных туда пароходов пропала. Они стали первыми трофеями эскадры, и сейчас переоборудовались в малые канонерские лодки, вооруженные парой 75 мм пушек и несколькими 47 мм и 37 мм орудиями.
Местные гарнизоны общим числом в восемь вооруженных матросов и двух полицейских сопротивления не оказали, да и как тут сопротивляться, если на каждую винтовку приходился противником целый вспомогательный крейсер, утыканный пушками. Так что захват островов произошел без жертв, что было воспринято моряками за «добрый почин». И русские принялись обустраиваться на вулканических островах, напоминавших вздувшиеся прыщи, как только было возможно в таких условиях.
Титисима представляла собой расплывшийся кляксой остров, на котором возвышались несколько вулканов. Русские моряки прозвали его «титькой», и по названию, и по рельефу. А к северу от него, отделенные узкими проливами, располагались два островка поменьше раза в три, но тоже с высокими «прыщами». Бухты имелись, вот только крейсерам и транспортам с большой осадкой туда хода не было, велик риск сразу встать там на «вечную стоянку», с разбитым штормами корпусом.
Хахасима (но тут русское название являлось совсем неприличным словом) находилась в стороне гораздо западнее, и представляла такой же остров, только более вытянутый и узкий, к югу от которого возвышались своими вулканами еще четыре островка, но очень маленьких, с версту каждый. Во всем остальном эти два архипелага были похожи друг на друга как близнецы — дыра дырой на краю света.
С возвращением островов японцам теперь придется изрядно повозиться — на каждом спешно ставили по две береговых батареи из пары 120 мм пушек каждая, с возможностью кругового обстрела. Кроме того высадили оккупационные войска в составе двух стрелковых рот и полевой артиллерийской батареи с двумя пулеметами. Даже десяток казаков оказались на берегу вместе с лошадьми, для посыльной службы вестовые нужны, даже телефонные провода протянули для связи между батареями, выгрузив динамо-машины. В общем, как рассчитывал Фелькерзам, эти острова не только должны были остаться за Россией, но стать пристанищем для будущих подкреплений. А то, что они будут, в том Иессен уже не
