— И то и то, — вздыхает Аяно. — Сказал, что молодец, раз взяла Кирзу. Николай Николаевич понимает, что на месте мне было виднее. Только все равно обозвал дурой — за то, что не доложила ему до штурма. Хоть шаха нет здесь, основное войско по-прежнему движется на юг — брать Кандагар. Князя смущают китайцы — они резко тоже захотели побить наркоторговцев. Азиаты высадились рядом, на южной границе с Персией. Возможно, тоже нацелились на Кандагар. Так что Россия должна взять его как можно скорее. Нам достанется дворец хана.
— Вот Гоша обрадуется, — улыбается Ясна.
Царевич японку волнует в последнюю очередь. Во что бы то ни стало она должна снова увидеть лицо Перуна. Поймать с поличным, а затем потребовать объяснения. Взять под стражу, если придется. Возможно, даже пытать его. Раздеть донага… Стоп!
— У нас выходной, — размышляет Аяно. — Устроим пикник с шашлыками.
— С шашлыками? — удивляется Ясна. — Совсем на тебя не похоже, командир.
— Наверняка, поблизости найдется место с речкой, — Аяно не обращает внимания на слова подчиненной. — Где сможем покупаться.
— В водолазных костюмах что ли? — хлопает глазами Ясна.
— Нет, конечно, разденемся.
И разденем Перуна.
Если он расслабится, будет шанс сорвать маску, когда не будет иллюзии.
— В смысле в купальниках? Где мы их найдем на фронте?
Аяно недолго думает.
— У медсестер-знаменитостей. Эти фифы щеголяют в своем «клубе» в косметике и платьях. Купальники точно найдутся.
— Они сегодня уезжают. Видела, как дружинники грузили сумки в их машины.
— Быстро к ним!
Аяно, как штормовой ветер, уносится вниз к мечети. Рыжая спецназовка едва успевает за командиром.
Фу-ух, успели. Бывший айван, сводчатый зал для приемов, заставили двухъярусными кроватями. Постели были уже убраны, но «медсестры» еще не ушли. Знаменитости причесывались и одевались, чтобы уехать навсегда из Алмака.
— Чем могу вам помочь, госпожи офицеры? — подходит к Аяно стройная латинка. Звезда бразильских сериалов ослепительно улыбается, но ее огромные глаза словно плачут. Неужели разнеженной актриске не хочется покидать горячую точку? Опять Перун? Долбанный Казанова!
«Хорошо, что они уезжают, — неприязненно думает японка. Прямо перед ней сексуальная, как дьяволица, негритянка прыскает дезодорантом подмышки. — Слишком красивые. Только моих солдат отвлекают».
Опять Аяно в первую очередь думает о Перуне. А почему, собственно, и нет? Он тоже ее солдат.
— Мы конфисковываем для нужд армии все ваши купальники, — заявляет подполковник суровым тоном.
— Купальники? Для нужд армии? — латинка думает, что ослышалась.
— Именно, — подтверждает Аяно. — А также парфюм, косметику и выходные наряды. Парадные и прогулочные туфли тоже. Сложите на кровать. Я подожду. Ясна, сходи за грузчиками.
— Есть, — рыжая спешит исполнить приказ.
Они с латинкой остаются вдвоем. Для убедительности японка будто невзначай опускает ладонь на рукоять катаны. Актрису этот жест не впечатляет, но перечить не смеет. Пожав плечами, латинка отходит к соплеменницам и передает приказ командира «Красных зорь».
Вскоре перед японкой в черном мундире сгружают коробки с вещами. Перебирая разноцветные купальники, Аяно вдруг вспоминает о девушках Перуна. С школьницами тоже придется поделиться приобретением. Без них он вряд ли пойдет на пикник. Теперь девчонки прилагаются к нему. А еще надо поручить Вендиго и Саладу подготовить мясо и спортивный инвентарь. А также послать кого-нибудь в кишлаки — закупиться у басмачей водкой.
* * *
Мы возвращаемся в Алмак, и внутри крепостных стен меня, понятно, ждет рассерженная Аяно. Только вместо претензий из ее надутых губок вырывается:
— Готовьтесь к пикнику в долине Калай-Влагала.
— А?
— Купальники для твоих девушек ждут в вашей комнате. Пусть выберут по размеру.
— А?
— Через пятнадцать минут выдвигаемся. Приказ не обсуждается.
И взметнув косой разворачивается и стремительно уходит. Я смотрю на ее упругую задницу в форменных черных штанах. Пикник? Это что, название рейда на жаргоне коммандос? Впервые слышу. А купальники тогда что? Амуниция? Нахрена она моим поляницам?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как оказалось, ни черта это не армейский сленг. На мою раскладушку правда свалили ворох купальников. Мои девушки удивленно смотрят на разноцветные рюшечки на лифчиках.
— Переодевайтесь, — хмуро бросаю. — Едем на пикник.
Сам выхожу в коридор, предварительно сняв полисплав. Поискать что ли Ясну, пускай объяснит этот дурдом.
Комната рыжей спецназовки за поворотом коридора. Дежурного у двери, понятно, нет. Только командирам положены адъютанты и обслуга.
Отодвинув полог занавеса, я вхожу внутрь:
— Ясна…
— П-перун!
Ко мне спиной стоит абсолютно голая, не считая синих купальных шортиков, девушка. В руках она держит лифчик. Лавина рыжих волос ниспадает на мускулистую незагорелую спину. Идеальная осанка, привыкшей к ратному труду женщины, вся на виду. А еще — спортивная сочная попа, которую так и тянет куснуть.
Я застываю, чувствуя нарастающее напряжение в паху.
— Ты по делу? — отходит от удивления Ясна, поворачиваясь немного боком. Теперь я вижу еще и начало ее груди — бледной и нежной, как мякоть персика.
Секундный шок у девушки прошел, и теперь она нисколько не стесняется. Вот что значит военная до мозга костей, да к тому же Ясна командир группы. За свою солдатскую жизнь не раз, поди, трясла сиськами в казармах перед солдатами. В окопах не до этикета.
— Да, — отвечаю. — Куда мы едем?
— На пикник. Мононоке разве не сказала?
— Сказала, и я посчитал это бредом.
— Может и бред, но у нас приказ ехать на пикник. А приказы не обсуждаются, — Ясна прижимает чашечки лифчика к объемным грудям. — Не поможешь застегнуть?
— Меня к тебе сам Сварог послал, — подхожу ближе и, протянув ладони над ее покатыми плечами, беру завязки лифчика. Фасон у купальника такой, что бюстгалтер завязывается на шее узелком. Поэтому, несмотря на глубокий вырез, купальник удержит даже немаленькие формы Ясны.
— Уверен, что не Лель*? — криво улыбается девушка.
*/ Лель — славянский бог любви и страсти.
— Вряд ли, — завязываю лифчик, касаясь пальцами ее нежной кожи. — Лель бы меня пораньше прислал. До выхода осталось около десяти минут.
Ясна поворачивает голову на бок.
— Мне хватит.
— А мне нет, — мои глаза смеются.
На самом деле Аяно меня совсем не обрадовала. Ближайшую округу мы, конечно, зачистили от моджахедов, но все равно придется оцеплять район пикника. Будто у Имперских мечей нет занятия поважнее. Ох, у японки точно женские дни. Можно послать Аяно в жерло Эразина, но мне еще понадобится ее лояльность. «Зори» полезная команда, а она их командир, как-никак.
Улыбка Ясны становится шире, она разворачивается навстречу, едва не стукаясь об меня шикарными грудями, обтянутыми синим купальником. Ее пальчик аккуратно тыкает меня в грудь.
— Самонадеянный мальчик. А если я не удержусь и захочу проверить?
— Демонстрация не вопрос, — серьезно отвечаю. — Но для большего нужно доверие.
Ясна замирает, округлив глаза.
— Разве у нас его нет? Разве мы не прикрывали друг другу спину от автоматных очередей и когтей чудовищ? Ты меня что, хочешь обидеть, Перун?
Моя ладонь поднимается и оглаживает ее подбородок.
— Я хочу, чтобы было искренне, — теперь мой палец тыкает ее в купальник на груди. — А здесь у тебя сидит неуверенность.
Когда убираю руку, Ясна не тянется за ней. Смотрит обиженно.
— Конечно, я ведь с самого Джавру не видела твоего лица. Никто из нас не видел.
Я отворачиваюсь и иду из комнаты.
— Когда увидите, тогда всё и решится.
* * *
Аяно с Бестией переодеваются вместе. Заодно, с подготовкой к отдыху, японка хотела допросить спецназовку об их с Перуном операции в горах.
— Сначала выкурили, затем разбили иномирян, похожих на мух и работниц с улицы Красных фонарей, — сообщает Бестия, надевая розовый купальник с рюшечками. Странный выбор для убивающей одним прикосновением, считает японка. Видимо, для Перуна наряжается. — Девушки Перуна очень талантливые. Почти не теряются, не боятся замараться, как избалованные дети. Просто умницы.
