тебя, думаешь ты готов стать отцом?
— Я не подросток, Пётр Николаевич, а состоявшийся в жизни мужчина. Я умею зарабатывать, не боюсь трудностей. Конечно я готов стать отцом, тем более что ребёнок от любимой женщины. Я в любом случае буду участвовать в его жизни, независимо от того простит ли меня Ксения.
— Что ж, я услышал всё, что меня интересовало, выздоравливай, — сказал он и вышел со странной улыбкой на лице.
Весь этот разговор утомил меня. Слишком много потрясений для одного дня в моём нынешнем состоянии. Сам не заметил как уснул.
35
Ксения
Рома очень быстро пошёл на поправку. Но врачи сказали, что ранение было серьёзное и, во избежание осложнений, ему лучше задержаться в больнице хотя бы на три недели. Каждый день я приходила его навестить. Мы как будто заново узнавали друг друга. Сейчас мы могли общаться не в формате похититель и пленница, а как обычные люди. Конечно он был прав, когда предположил, что небезразличен мне. Ведь не будешь же так переживать за того, кто тебе абсолютно не важен. Но и перестроиться так быстро я тоже не могла. Ещё недавно я ненавидела его и придумывала способы как сбежать, а сейчас мы пытались наладить отношения и стать одной семьёй. Слишком разительные перемены за такой короткий срок.
Нет, я уже не считала Рому мерзавцем и подлецом. Один единственный его поступок перечёркивает все эти характеристики в его адрес. Он поехал за мной и не побоялся в одиночку противостоять вооружённой шайке бандитов. Он рискнул жизнью ради меня и чуть не лишился её. До последнего он переживал за меня и ребёнка и хотел нас спасти ценой своей безопасности. Конечно я не могла не оценить этот поступок. Позже, когда выяснилось, что Рома будешь жить, я много раз в голове прокручивала и анализировала все его действия. Он поступил как настоящий мужчина. Это было доказательством того, что у него действительно есть ко мне чувства.
Каждый раз, когда я смотрела на него, я чувствовала прилив нежности. Мне хотелось обнять его, поцеловать. Но был какой-то внутренний барьер, который мне было трудно перешагнуть. Тем более, что я сама попросила его в порыве эмоций не торопиться. И конечно же вскоре пожалела об этом, это так свойственно нам девочкам. Роман как мужчина, взял инициативу на себя, за что я была ему очень благодарна. Прямо из больницы он умудрялся делать мне разные сюрпризы. Каждый день мне доставляли букет из свежесрезанных ароматных цветов. Всевозможные экзотические фрукты и ягоды, аккуратно упакованные в специальные подарочные коробочки, регулярно красовались на моём столе.
Дома меня окружили максимальным вниманием и заботой. Тётя Маша, узнав о моей беременности, постоянно так и норовила закормить меня всевозможными вкусностями.
— Тёть Маша, я же лопну, — говорила я ей, взглянув на очередной, ломящийся от продуктов стол.
— А это не для тебя, а для крохотулечки, что внутри тебя растёт, так что кушай не сомневайся.
Тётя Маша была одинокой и мы для неё были частью её семьи. Как и она для нас. Поэтому, чтобы не обижать приходилось делать вид, что ем. Какое же это счастье было вернуться опять к нормальной жизни.
После того как всё закончилось и я вернулась домой к привычной жизни, я встретилась с девчонками: Дашей и Ликой. Не утаивая ничего, рассказала им всё, что со мной приключилось. Поначалу они очень негативно были настроены по отношению к Роме. Но по окончании истории, как и я, поменяли своё мнение.
— Знаешь, Ксюша, а он ведь действительно был готов пожертвовать собой ради тебя, это так романтично, — сказала Лика.
— Я вообще в этой истории вижу только одного подонка, и это точно не Роман, — заметила Даша, — я про того, кто убил отца Романа, как так можно было предать друзей и как таких только земля носит. Ксюнь, мой тебе совет, живём один раз, не оглядывайся назад на сомнительные обстоятельства. Если он тебе действительно не безразличен, будь с ним и плевать на всё остальное. Но только не ради ребёнка, ради себя.
И я разделяла их мнение. Да ещё и папа как-то странно всё время интересовался как у нас дела с Ромой. Словно с минуты на минуту ожидая нашего воссоединения.
— Ксюша, ты же знаешь, я поддержу тебя в любом случае, — говорил он, — но Роман показался мне неплохим парнем. С ним ты будешь как за каменной стеной. К тому же он сын Валеры. Валерка был настоящим человеком, с большой буквы. Роман очень похож на него.
Да и семья Ромы очень хорошо ко мне относилась. Сейчас мы очень сдружились с Никой. Часто выбирались вместе в город или встречались у них дома. Подолгу гуляли с Настюшей в саду. Девочка очень привязалась ко мне. И мне было приятно её внимание. Именно Ника поехала со мной на первую консультацию по беременности. Всё официально подтвердилось и меня поставили на учёт на 11-ой неделе. В этот же день мне сделали первое узи. Я так жалела, что в этот момент со мной рядом не было Ромы. Жалела, что это Ника держит меня сейчас за руку, а не он. По окончании обследования мне выдали конверт со снимками ультразвукового исследования. Я поспешила в больницу к Роме показать ему фото нашего ребёночка.
Прошло две недели с момента, как его перевели сюда из реанимации и он уже мог самостоятельно передвигаться по палате. 2 дня назад ему сняли швы. Рома настаивал, что после снятия швов может долечиться и дома. Но врачи, заручившись поддержкой родственников, уговорили его задержаться в больнице на всякий случай ещё на несколько дней. Когда я зашла в палату, он лежал на кровати и что-то читал в телефоне. Увидев меня, он как всегда, улыбнулся своей фирменной сногсшибательной улыбкой. Сдвинулся вбок на кровати и ладошкой похлопал по пустому месту рядом с собой, подзывая меня. Ну вот как ему можно отказать? Я прилегла на кровать рядом с ним. Он уже не первый раз так делал, наплевав на больничные правила. Врачам и медсёстрам пришлось смириться с нашим поведением. Тем более, что персонал не был обделён материально. Роман и Андрей щедро вознаграждали их за хороший уход и всякого рода допустимые поблажки в режиме лечения.
— А я уже успел соскучиться, — сказал он и поцеловал меня в щёку. — Чем занималась сегодня?
— Мы с Никой ходили в женскую консультацию. Хорошие новости. Ребёночек развивается хорошо, всё в пределах нормы. И
