себя необычайно гибким и быстрым, словно огромная кошка, а еще хитрым и сильным – как егерь-шалгарн, который убил ее.
Кентон окинул взглядом то, что осталось на полках. Он взял себе от силы пятую часть артефактов, но этого хватило бы, чтобы доверху наполнить дюжину повозок.
– Пожалуй, хватит, – сказал Кентон, обращаясь к оставшимся предметам, словно те были людьми: узниками, пристально наблюдавшими за ним в ожидании, что он наконец даст им свободу.
Да, хватит. А если ему понадобится что-то еще – он всегда может вернуться.
Кентон накинул на голову капюшон, повел плечами, разминая мышцы спины, и запахнулся в черную, как ночь, гладкую материю. Мир его презирал. Мастера и древние травили. Тосан выставил его посмешищем. Аннев сделал его чудовищем.
Они заплатят за это – все до одного.
Таинственные артефакты, которые Академия веками выслеживала, собирала по всей Империи и хранила как зеницу ока, превратились в оружие, которое ударит по ней же самой без всякой жалости. А он, Кентон, больше не мастер проклятий, а властелин проклятой магии.
А сейчас требовалось выбраться отсюда.
Кентон задумался. Можно прорубить себе путь наверх – теперь, имея в своем распоряжении сотни артефактов, это не составит труда. А можно воспользоваться плащом-порталом и в два счета оказаться на поверхности. Второй вариант, хоть и выглядел намного проще, Кентону нравился меньше: плащ-ловушка по-прежнему не вызывал у него доверия.
Кентон взял Милость в правую руку, на которую надел перчатку, – голос артефакта стал почти неслышным, – и направился ко входу в Хранилище. Там он некоторое время стоял, задумчиво взирая на громадную дверь из железного дерева, потом потер шершавый от щетины подбородок и вынул из кармана ключ-отмычку. Приблизившись к двери, Кентон осмотрел цилиндрический замок. Чутье подсказывало, что отмычка тут бесполезна, но Кентон все равно решил попытать счастья и сунул ее в механизм. Чуда не произошло – как он и предполагал, артефакт открывал лишь обычные замки. Кентон снова положил ключ в карман и повернулся к двери спиной. Его взгляд без труда проник сквозь стеллажи с артефактами, и Кентон увидел в полу люк, через который он сюда и попал. Однако возвращаться в камеру ему вовсе не хотелось. Что, если опять начнет трясти и на него обрушится потолок? Может, насмерть его и не раздавит, но он все равно может задохнуться. И даже если с помощью магии ему удастся выжить, он снова будет погребен под тоннами камней, и надежда на то, что он когда-нибудь выберется из-под них, крайне мала.
Так что же делать? Вдруг внимание Кентона привлек сияющий ручеек, стекающий в злополучную камеру. Кентон направился вдоль ручейка в центр комнаты, откуда и изливалась золотая жидкость. Подойдя ближе, он заметил, что источник аклумеры обнесен невысокой каменной стеной, а все полки с артефактами заканчиваются примерно в двадцати-тридцати шагах от нее.
Все это время Кентон держался как можно дальше от источника. Стоило ему лишь взглянуть в его сторону, как внутри все холодело от животного ужаса. Ему до сих пор было страшно, однако теперь, облаченный с ног до головы в артефакты, он чувствовал себя чуть более уверенно и отважился подойти к бассейну почти вплотную. Кентон слегка наклонился вперед, чтобы оценить, насколько он глубок, и оторопел: это оказался самый настоящий колодец. Здесь не обнаружилось ни ворота, ни ведра, с помощью которых можно было бы зачерпнуть волшебной жидкости, но стена, окружавшая источник, доходила Кентону едва ли до бедра, а сияющая поверхность колыхалась всего лишь в нескольких дюймах от края. Достаточно лишь протянуть руку…
Кентон сделал еще шаг и нагнулся над колодцем. Субстанция, переливающаяся всеми цветами радуги, манила и завораживала. Кентон увидел, что она заполняет очень глубокую шахту, которая оканчивается гротом. Магия клубилась внутри колодца и вырывалась наружу, окутывая Кентона своей аурой, а он все глядел и глядел в ее глубины, не в силах оторвать глаз от пленительной игры света и красок.
Аклумера.
Магическое вещество, состоящее из кваира, люмена и т’расанга и существующее лишь в мифах. Символ безграничного потенциала. Легенда и ложь. Материал, из которого были созданы боги и мир. Все эти слова являлись для Кентона пустым звуком: он считал их недостойными внимания россказнями и, естественно, даже подумать не мог, что жидкость, которой Аннев его ослепил, представляла собой аклумеру. А теперь он стоял у колодца, до краев наполненного субстанцией, существование которой всегда отрицал.
Она весело бурлила на дне колодца, заключая в себе все бесконечное множество вариантов будущего. Источник жизни и смерти, земли и металла, воздуха и воды, света и огня – аклумера двигалась, не останавливаясь ни на долю секунды, и движение ее не было беспорядочным. В нем чувствовался особый смысл, словно сама субстанция являлась живым существом.
И тут Кентон понял, что она действительно живая. В потоках магии носились души мертвых и еще не рожденных. Кентон видел личики детей и младенцев, иссохшие, морщинистые лица стариков – они кружились в водовороте аклумеры, запертые в пространстве между мирами, и чем дольше Кентон смотрел на них, тем отчетливее понимал, что души и есть магия, это из них состоит золотая жидкость и исходящий от нее радужный свет…
И вдруг одно из лиц вынырнуло из вязкого потока, и призрак начал быстро расти, приобретая четкие формы. Это был дух мужчины, высокого и худощавого, с суровым лицом и аккуратной козлиной бородкой.
Старейший Тосан!
Издав оглушительный вой, призрак бросился на Кентона и проник ему в глаза, наполнив юношу холодной волной страха, отчаяния и гнева.
«Ты!» – прошипел разъяренный голос у Кентона в голове.
«Тосан? – Аватар отшатнулся от колодца. – Во имя Кеоса, что…»
«Ты, мастер Кентон, – продолжил голос, – владеешь магией. Как и тот проклятый кеокум Айнневог. И все это время ты успешно водил всех за нос… даже меня».
«Как вы это делаете? – Ошарашенный Кентон пятился все дальше, пока не наткнулся спиной на стеллаж. – Как вы оказались у меня в голове?»
«Тебе и правда интересно? – с издевкой спросил Тосан. – Все пошло не так! Я должен был, как Брон Глоир, занять тело первого попавшегося человека, а вместо этого застрял здесь, с тобой!»
«Это Аннев привел тех монстров в деревню? Это они вас убили? В Академии я не видел вашего тела…»
Кентон чувствовал, как призрак копается в его воспоминаниях, ворошит их и перетряхивает, выбирая нужные. Ощущение было премерзким, и Кентон замотал головой, пытаясь выгнать из нее назойливый дух.
Но тот лишь рассмеялся, зло и презрительно.
«Вы любили мою дочь, не так ли, мастер Кентон?
