Я обернулась, чувствуя тошноту в животе и обещая себе, что больше не буду оглядываться через плечо во время всего мероприятия.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джек, и мои глаза скользнули к нему. Он смотрел вперед, его челюсть снова напряглась.
В каком-то смысле я знала, что он не спрашивает, что я чувствую по поводу ситуации. Я полагала, что он спрашивает, что я чувствую по отношению к своему бывшему жениху.
Я честно ответила ровным голосом.
— У меня все болит. — Это было именно то, что я чувствовала, хотя я также чувствовала облегчение от того, что не совершила ошибку, выйдя замуж за такого человека, как Джошуа — человека, который так легко и часто говорил мне, как сильно он меня любит, но в конце концов, очевидно, совсем не имел этого в виду. Я даже не могла понять, как он мог быть с Джоди. Они знали друг друга через меня. Мы несколько раз ужинали вместе с семьей, когда Гэри приглашал его к себе, и они болтали время от времени, когда мы сталкивались друг с другом, но я никогда, никогда не могла представить… этого — даже от Джоди, и уж точно не от Джошуа. Он всегда говорил мне, что считает Джоди ледяной принцессой, а ему такие не нравятся.
Мои руки лежали на коленях, почти замерзшие, поэтому, когда рука Джека накрыла мою, я опустила глаза, наблюдая, как он медленно соединяет наши пальцы снова, как он делал так много раз за последний час. Меня это настолько заворожило, что я отпустила все мысли о том, что Джоди и Джошуа, очевидно, вместе, и сосредоточилась на единственной вещи, которая согревала меня изнутри.
— У тебя холодные руки, — пробормотал Джек себе под нос, и я поняла, как близко мы сидели друг к другу.
Он пересел? Он держал наши руки на моем бедре, мои крепко сжимал в своих, и я решила, что мне нравится это ощущение, тяжесть и тепло. Поэтому я держалась так же крепко.
— Я знаю.
Его большой палец начал катать мое обручальное кольцо по пальцу.
Туда-сюда.
Взад и вперед.
Это было такое странное ощущение — чувствовать его кожу на своей. Чувствовал ли он то же самое? Покалывание?
Он кивнул один раз, и я посмотрела на него из-под ресниц, стараясь не быть слишком очевидной. Что с того, что он просто притворяется? Я могу сделать то же самое. Я могла принять от него этот комфорт и позволить себе почувствовать себя любимой. Я могла просто перестать думать и наслаждаться секундами и минутами, проведенными с ним. Мне не нужно было анализировать каждый свой шаг. Я могла просто быть с Джеком такой, какой хотела, пока мы были вот так на людях. Я могла обманывать себя, радоваться, пока нам не пришлось вернуться в реальный, суровый мир.
Подняв голову, я посмотрела на него. Два места за нашим столиком слева от Джека были свободны, остальные четыре места были заняты двумя женщинами и двумя мужчинами, которые разговаривали между собой.
— Джек, поговори со мной, — попросила я, когда на сцену вышел ведущий вечера и свет немного приглушился. В зале воцарилась тишина, но то тут, то там раздавались тихие разговоры, поэтому я не чувствовала себя виноватой за недостаток внимания.
Глаза Джека были устремлены на сцену, но они повернулись ко мне, и я повторила свои слова.
— Просто поговори со мной.
Он вздохнул.
— О чем ты хочешь поговорить?
Я пожала плечами, радуясь, что он не стал сопротивляться.
— О чем угодно. Обо всем. Все, что захочешь.
Между его бровями прочертилась линия, когда он изучал меня в течение короткого мгновения.
— Сколько чашек кофе ты продала сегодня? Ты не написала.
Я улыбнулась, мое сердце немного успокоилось. Как бы он ни утверждал, что не умеет вести светские беседы, мне всегда нравилось его общество. У него была своя манера поведения. Во-первых, он редко хмурился, но в моих глазах это только усиливало его привлекательность. Он мог хмуриться на меня всю ночь, и я все равно не возражала бы против этого. Я расслабилась в своем кресле, наконец-то начав оттаивать.
— Сто восемьдесят шесть.
— Это несколько больше, чем вчера, не так ли?
Я кивнула.
— Значит, ты счастлива? — спросил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я улыбнулась ему еще шире.
— Да. На следующей неделе будет неделя корицы, и я очень этому рада. У тебя есть особая просьба? Возможно, я смогу ее выполнить.
Его взгляд на мгновение оторвался от моего, когда весь зал разразился смехом, а затем аплодисментами. Я заметила целую армию официантов, копошащихся вокруг столов, двое из них обогнули наш с тарелками в руках. Джек отпустил мою руку и откинулся назад, чтобы официант мог сделать свою работу. Утрата его прикосновения навалилась на меня, и я не знала, что должна чувствовать по этому поводу. Они заказали нам напитки: белое вино для меня и виски со льдом для Джека.
Как только они оставили нас наедине с нашими странно окрашенными ризотто и пошли за заказами на напитки, я снова наклонилась к ним.
— Какие-то конкретные заказы на корицу?
Я бы предпочла, чтобы он снова схватил меня за руку, но вместо этого он небрежно перекинул руку через спинку моего стула и повернулся ко мне всем телом.
— Все, что ты сделаешь сама, оставь немного для меня.
— Я сделаю это плетеное блюдо с корицей. Это шведский рецепт, и я его обожаю. Я могу сделать его, если ты хочешь.
— С удовольствием, — просто ответил он, и нам пришлось немного отстраниться, когда принесли наши напитки. Я не любила алкоголь и редко пила, но чувствовалось, что в этот вечер это будет необходимо.
Я сделала глоток своего вина, а он сделал глоток своего виски.
— Ты много людей здесь знаешь? — спросила я, отодвигая свой бокал.
Он посмотрел через плечо, и черты его лица ожесточились. Любопытно, я проследила за его взглядом и увидела, что Джошуа снова уставился на меня, хотя Джоди сидела рядом с ним. Его рука лежала на ее стуле, почти так же, как рука Джека лежала на моем. Я отвела глаза и снова положила ладонь на заросшую щетиной щеку Джека. Слегка надавив, я повернула его голову обратно к себе.
— Джек, ты многих людей здесь знаешь? — повторила я, когда он одним махом осушил остатки своего виски. — Сегодня вечером мы будем только вдвоем, хорошо? Мы не будем обращать внимания ни на кого другого. Мы должны выглядеть как счастливая супружеская пара, поэтому мы будем только вдвоем. — Казалось, что если я повторю достаточно раз, то, возможно, и сам поверю в это.
— Несколько. Я знаю несколько человек, — наконец ответил он, его голос огрубел от алкоголя.
Когда официант был уже достаточно близко, он заказал еще одну порцию. Я сделала маленький глоток своего вина и попробовала маленький кусочек ризотто. Это было не самое худшее, что я могла съесть. Я посмотрела на людей, сидящих напротив нас, и заметила, что никто из них тоже не интересуется происходящим на сцене.
Когда я заметила, что что-то капнуло из моего носа на скатерть, все мое лицо вспыхнуло, и я быстро потянулась за салфеткой, проклиная себя за то, что у меня нет маленькой сумочки, в которую я могла бы спрятать несколько вещей. Убитая горем, я надеялась, что Джек — или кто-либо еще, если на то пошло, — не видел моего насморка. Стараясь быть незаметной, я промокнула салфеткой верхнюю губу и немного нос. Я уже чувствовала, как покраснели мои щеки, и начала паниковать. Я опустила взгляд на салфетку и увидела только чистую жидкость, пропитавшую салфетку. Отодвинув стул, я встала, и Джек поднялся вместе со мной.
Я тихонько фыркнула, поднеся руку к носу. Разница в росте пошла мне на пользу, так как я могла держать голову откинутой назад, глядя на него сверху.
— Просто иду в ванную. Тебе не обязательно идти, Джек.
Он не послушался и последовал за мной до самого конца зала. Я поспешила внутрь и, поблагодарив, что там больше никого не было, встала перед зеркалом. Потянувшись вверх, я вытащила вату из носа и просто уставилась на нее. Она была пропитана до такой степени, что я могла сжать ее и смотреть, как с неё капает. Я понятия не имела, что именно происходит, но была уверена, что это уже не просто насморк. Наверное, у меня была аллергия на что-то. В понедельник у меня уже была назначена встреча с врачом, чтобы он выписал мне спрей для носа, чтобы этого не случилось, но до тех пор я должна была быть осторожной, чтобы не капать на других людей.
