моей старой квартиры, я пыталась успокоить бешено стучащее сердце. Добравшись до квартиры, я замерла на мгновение. Руки инстинктивно сжались в кулаки, ожидая встречи, которой не хотела и не планировала до сегодняшнего дня. Опустив взгляд, я заметила, что нижняя часть двери была обуглена. Как будто кто-то пытался выкурить моего отца из квартиры.
Я прислушалась, но за дверью было тихо. Сжав сильнее дверную ручку, я медленно повернула ее и вошла. Квартира была освещена тусклым светом лампы под потолком, который периодически подрагивал.
Отдаленно слышались голоса. Спустя мгновение я поняла, что это были неживые люди. Пройдя в комнату, я увидела его: отец сидел в кресле, уставившись в телевизор. Я сделала шаг внутрь и остановилась на пороге. Он не сразу заметил меня, и я успела рассмотреть его лицо. Оно было таким же, как я помнила, – грубое, с глубоко посаженными глазами и кривым ртом.
"Он заслуживает смерти", – повторил голос внутри меня. Я сделала шаг вперед, и отец, наконец, обернулся. Его глаза расширились от удивления, а затем в них вспыхнула паника. Он попытался встать, но я была быстрее. Выхватив нож из своей сумки, я бросилась к нему.
– Не ожидал меня увидеть, мразь? – процедила я сквозь зубы, прижимая острое лезвие к его шее.
По его испуганным глазам я поняла, что так оно и было.
– Здравствуй, папа, – злобно поприветствовала я его, не скрывая своего сарказма. – Я так понимаю, ты соскучился по мне?
Он криво улыбнулся, отгоняя страх.
– Всегда знал, что ничего хорошего из тебя не выйдет, – прохрипел он. – Давай. Сделай это. Докажи, что ты хуже, чем я.
Сохраняя внешнее спокойствие, я ответила:
– Я не хуже тебя. Ты – убийца. Я – нет.
Мои мышцы пульсировали от ярости. Я еще крепче сжала рукоять ножа в руке. Отец не шевелился, только пристально прожигал меня глазами.
Я никогда никому не рассказывала о том, что видела. Но пришло время.
Выждав паузу, я внимательно посмотрела на него, и спустя мгновение к нему стало приходить осознание.
– Я была там… – ком в горле не давал мне сказать это спокойно. Много лет я несла на себе тяжелый груз. – Ты убил их.
Там, где раньше был панический ужас, теперь царила гордость. Наконец-то я нашла в себе силы не просто ему противостоять, но еще и признаться в самой страшной тайне, которую хранила столько лет.
– Ты убил их обоих, – повторила я.
Меня так и подмывало прикончить этого ублюдка прямо здесь, но я переступила через себя и убрала нож. Как бы сильно мне не хотелось оборвать его жизнь, я никогда не стала бы марать свои руки его кровью. Я должна найти другие способы.
– Если бы все это было так, неужели ты думаешь, что услышала бы честный ответ?
Это простое заявление убило все желание продолжать беседу. В глубине души я знала, что он никогда не признается. Мой отец был пенсионером МВД. Наверняка он предполагал, что я решила записать наш разговор на диктофон.
– Зачем ты сделал это?
Я посмотрела ему в лицо. Он был спокоен и неподвижен. Изучал меня. Эти глаза заставляли меня почувствовать себя беззащитной. Так всегда было в моем детстве, но сейчас я должна найти в себе силы противостоять ему. Отец считал, что я вот-вот могу сломаться, но я не та Лера, что была раньше.
– Я ушла из дома. Избавила твою жизнь от своего существования. Зачем ты это сделал?
В воздухе повисло напряжение, когда мы пристально смотрели друг другу в глаза. Надеюсь, он хоть что-нибудь скажет, но он продолжал молчать.
– Зачем? – закричала я.
Мои глаза начали гореть от слез, но у меня получилось их сдержать.
– Ты и твой дружок должны понести наказание.
Я шокировано вытаращила глаза, не понимая, о чем он говорил. Отец заметил мое колебание, и на его лице показалась улыбка сумасшедшего.
Я помнила ее с детства, и никогда не смогу забыть. Слишком часто за этим следовали избиения.
Я почувствовала, что у меня начинается приступ паники. Хотя я знала, что отец не в состоянии сделать мне больно, детские воспоминания стали волнами накатывать на меня. Этот страх вмиг распространился по мне, как ядовитая грязь, омрачая все вокруг. Комната стала кружиться, и воспоминания стали появляться картинками одна за одной.
– Папа! – завопила я, бросаясь под кровать. – Пожалуйста, не надо!
Отец нагнулся и схватил меня за волосы. Я взвыла от боли и стала брыкаться.
– Иди сюда, маленькая дрянь! – рявкнул он, вытаскивая меня из убежища. – Как ты посмела взять деньги?
– Папа, я просто хотела кушать!
Мой голос звучал отчаянно. Неистово.
– Ах, ты сука!
Удар. Еще удар. И из моего носа фонтаном брызнула кровь.
Мои руки дрожали, а сердце бешено колотилось. Все потому, что детские воспоминания, которые я заперла на тяжелый замок в своей душе, вновь вырвались наружу.
– Какой дружок? – наконец дошли до меня его слова.
– Тот, кто искал тебя. Кто нашел твой телефон.
И тут меня осенило. Никита…
– Это ты подослала ублюдка. Вы оба за это ответите.
Я удивленно уставилась на него, все еще пребывая в шоке. Шея отца была напряжена, дыхание хриплое. Он был очень зол, но я его не боялась. По крайней мере, я убеждала себя в этом.
– Это по его вине я сейчас похож на овощ.
Я посмотрела вниз на его руки, которые все еще покорно лежали на своих местах. Я знала, что отец перенёс инсульт, но насколько сильно это ударило по его физическому состоянию, мне не известно.
– Я вытрясу из тебя все до копейки, – презрительно сказал он, глядя мне прямо в глаза.
Его голос стал все более напряженным с каждым произносимым словом. Еще более вымученным.
Я не могла произнести ни слова в ответ, все еще находясь в шоке. Никита сделал это с ним? Исходя из документов, которые мне предоставил адвокат, отца избил неизвестный. Он получил серьезные травмы. В том числе и черепно-мозговые. Находясь в больнице, отца вдобавок ко всему схватил инсульт. Он долгое время был прикован к постели. А потом, когда пришел более-менее в себя, подал на меня в суд на взыскание алиментов. Вы представляете? Я должна до конца жизни содержать этого ублюдка. Мой отец был жалким куском дерьма, но, получив первое письмо из суда, я в этом убедилась окончательно.
Я помню этот день. Тогда мне показалось, что весь мир вокруг меня вновь рушится, хотя я только-только научилась наполнять его красками: переехала наконец-то в
