Буховцев зябко закутался в гиматий, добавил хламиду поверх и устроился у борта на корме. Путешествие от Том до Афин запечатлелось в его памяти очень хорошо. Гораздо лучше, чем многие туристические туры в его жизни в будущем. В тот раз буря мотала их кораблик почти три дня, и три дня Валерий вместе с командой черпал воду, налегал на весла, когда их не вертело на месте, и был шанс идти вперед. Он был в сырой, прилипшей к телу тунике, а соленая морская вода поливала его снаружи и попадала внутрь. Как только буря утихла, Буховцев, обессиленный, завалился в свою каморку и уснул.
Византий или как здесь его называли Бизантион, встретил Валерия шумом большого торгового порта и длительным отдыхом в доме Диогена Сотера. Дом Диогена, как и дом Леонида представлял целое поместье, в котором трудилось множество народа, в основном на складах. Однако, все эти подробности, и сам дом, Буховцев увидел позже. Его сначала интересовало ложе, жесткое или нет без разницы, лишь бы не качалось. Все-таки видимо, моряки люди особенные, с особенным вестибюлярным аппаратом. В Византии они провели десять дней. Сотер постоянно пропадал по своим делам. Приходил ближе к ужину, который здесь всегда был засветло. Время торжественных встреч прошло, и они довольствовались тем, чем питались местные жители. Пара пшеничных лепешек, чаша моченых оливок, козий сыр или немного мяса, в основном козлятина. В обычной жизни питались эллины скромно. Буховцев подозревал, что даже эта еда для кого-то была роскошью.
Пока Диоген отсутствовал, Валерий с сопровождающими прогуливался по Византию. Город производил странное впечатление. Несомненно, город по местным меркам не маленький, но на видимые до этого понтийские города, он был не похож. Огромное количество портовых сооружений, складов, площадок с товарами, поднимались вверх от порта к городской стене. Половина города это старые здания, приземистые домики из крупных блоков тесаного камня, покрытых кое-где облезлой штукатуркой. Среди них встречались и бывшие когда-то роскошными маленькие дворцы, облицованные старым в трещинах, мрамором. Но все это производило впечатление запущенности. Разросшаяся растительность с преобладанием крапивы усиливала это впечатление, так же как и приносимые ветром затхлые запахи. Новая часть города поражала своей суетой. Одно и двухэтажные дома плотно прилегали друг к другу и выходили на улицу бесчисленным количеством лавок, выстроившихся в длинный торговый ряд. Чего здесь только не было. Мясо, лепешки, козий сыр, перемежались с лежащими на полках соседней лавки изделиями из железа. Новый город упирался в обветшалые городские стены, которые вероятно помнили еще осаду Филиппа Македонского, и кое-где выходил за них.
За время прогулок Буховцев потратил из своих денежных запасов горсть бронзовых понтийских монет и пару серебряных афинских драхм. Его имущество пополнилось симпатичным кинжалом, хитоном и кожаной безрукавкой.
После ужина Диоген брал охрану, и они выходили за город. Там устраивались на пологом холме и не спеша беседовали, попивая разбавленное водой вино. Вдали была бухта Золотой Рог, а внизу, у холма, трудились на площадке каменотесы. Погода все это время стояла чудесная.
Вскоре большой торгаш до Афин был готов, и они снова отправились в путь. За неделю неспешного хода добрались до Иолка, где у Сотера тоже были дела. В этом небольшом городе провели день, а затем окунулись в наплывшую неизвестно откуда пелену тумана.
И вот теперь Афины, вернее сначала Пирей. Валерий осмотрел корабль. Торгаш был как минимум в два раза больше их понтийского кораблика, а экипаж раза в три. Шестьдесят человек гребцов были рабами, и еще десяток вольнонаемных моряков управлялся с рулем и парусом. Остальные тридцать человек пассажиры - торговцы и сопровождающие груз. Плотноупакованные в грубую ткань и кожи свертки, вместе с амфорами лежали под палубой и вообще везде, где возможно. Эта часть пути была не такая познавательная, как плавание по Понту. Очень многие торговцы знали Диогена и часто подходили поговорить. Сотер знакомил их с Валерием, но содержательного разговора не получалось. Слишком разные были у них интересы. Нет, Буховцев был не против узнать больше о торговле в этом мире, и даже уместными вопросами снискал уважение у этих людей, но постоянные разговоры о ценах, качестве товара, а также нужных для дела людях, напрягают. Так что он был рад концу плавания, как собственно и все другие. Как говорится, груз цел, все живы - здоровы, пора и на берег.
Небольшая южная бухта была забита кораблями. Видимо, из-за тумана даже тем, кто не хотел останавливаться в Пирее, пришлось это сделать. Сотер оставил груз на попечении двух своих помощников, и они отправились в портовую таверну перекусить. Таверны здесь располагались вдоль всей бухты одна за другой, чуть выше портовых сооружений. Выбрали ту, что была ближе к их кораблю. На широкой, мощеной камнем площадке, за грубоватыми столами из толстых деревянных плашек, частью под открытым небом, частью под навесом сидело человек тридцать. Было хмуро и прохладно, и посетители кутались в гиматии и хламиды. Сотер что - то заказал хозяину и сел с Валерием за стол.
- Возьми - он протянул Буховцеву серебряную монету - когда пройдем через портовые ворота, нужно будет отдать сбор.
- У меня есть серебро - возразил Валерий.
- Посмотри. Это римский денарий. В Афинах сейчас запрещено расплачиваться афинскими монетами, поэтому официально используют эти.
Валерий осмотрел монету. Да, вместо головы Афины и совы на ней красовалось изображение Августа, хотя по весу и размеру одно и тоже.
- А неофициально?
- Неофициально все пользуются афинскими. Видишь ли, когда римляне хотели чеканить свои монеты они рассчитывали на местные серебряные рудники - Диоген хитро улыбнулся - но когда сунулись туда, то узнали, что в рудниках мало чего осталось.
- Может поменять тебе еще несколько монет - добавил он задумчиво.
- Диоген, я бывал на рынках нескольких городов и не видел, чтобы там расплачивались серебром. Когда в Византии достал афинскую драхму, то думал, что торговец умрет от счастья.
- Византий, Марк, конечно древний и важный город, но по сравнению с Афинами это просто большой склад. Когда ты здесь пойдешь на Агору, тебе обязательно будет нужно серебро.
Принесли вина, на этот раз неразбавленного и подогретого. На квадратных глиняных тарелках источало аппетитные ароматы жареное мясо. Сотер с Валерием преломили пшеничные лепешки и принялись за еду. Постепенно туман редел, и солнечные лучи окрасили в розовый цвет порт и сам Пирей. Внизу царила оживленная суета, среди прочих разгружали и их корабль.
Из Пирея они отправились в сопровождении нескольких больших, влекомых быками повозок, под завязку забитых товаром. Вместе с ними в сторону Афин вился редкий людской ручеек. В толпе было видно другие повозки и скот. Буховцев шел рядом с ними, смотрел на дорогу, на приближающийся город, на остатки Длинных стен и пасущихся на них коз. Так начинался его месяц в Афинах.
Дом Диогена находился примерно в полукилометре от городской стены между холмом Ликабет и небольшой речушкой Илисс. Впрочем, назвать эти полуразвалившиеся остатки городской стеной у Валерия не повернулся бы язык. Но здесь это видимо, уже никого не беспокоило, и за развалинами тянулась дорога, по краям застроенная небольшими домами и усадьбами. Они свернули в сторону Илисса и поднялись на небольшой холм, где за высокой каменной изгородью высилось двухэтажное здание. К нему вела мощеная мраморной щебенкой дорога, по краям которой под ветром качались стройные кипарисы.
- Шикарно - первое, что пришло в голову Буховцеву, когда он увидел сам дом и его внутренности. Он знал, что Сотер богат, но не предполагал что настолько. Посреди дома, окруженный мраморными коринфскими колонами, был перистиль метров двадцать в длину с небольшим садиком посередине. Здесь собрались местные обитатели и приветствовали хозяина и его гостя. Туман уже развеялся, и Валерий с интересом наблюдал делегацию из десяти человек, отблескивающую разноцветными одеждами на облитом солнцем, мраморном пятне двора.
Один из стоящих, пожилой мужик небольшого роста, вышел вперед.
- Приехали господин? - он казалось, лучился от счастья.
- Приехал, Аксий. Так что готовь горячую воду и обед. Мы с моим другом, благородным римским патрицием Марком Валерием Корвусом, хотим отдохнуть. И распорядись с вещами, покорми людей. Если увидишь Филиппа, позови ко мне.
Буховцев с удивлением обнаружил, что с пятого на десятое понимает разговор. Практика во время путешествия пошла ему на пользу. Диоген раздал ценные указания, и они пошли осматривать дом. Камень, мрамор, искусная мозаика на полу и стенах, резная мебель в комнатах - все выглядело богато. За домом находился сад. От деревьев частью еще зеленых, а частью уже поредевших шли сладковатые запахи. Ставни окон второго этажа были открыты, а сами окна прикрывались лишь развевающимися на ветру занавесками из неплотной ткани. М-да, здесь жить можно. Сколько же все это стоит?
