Апокалипсис — наказание грешников в представлении средневековых теологов (с гравюры А. Дюрера)
Грамоты отпускали абсолютно любой грех, тяжесть прегрешения определяла единственно стоимость индульгенции. Получается, что каждое преступление имело свою фиксированную цену. От совести и Бога можно было без проблем откупиться, приобретя индульгенцию. Наиболее страшные преступления оценивались высоко, мелкие проступки были сравнительно дешевы. Интересна классификация грехов (преступлений) по их стоимости. Она недвусмысленно показывает, что некоторые страшные злодеяния считались католицизмом слишком ничтожными, чтобы человек платил за них большие деньги.
Одним из самых дорогих преступлений являлось убийство церковного лица высокого сана, например епископа. Индульгенция, отпускающая этот грех, стоила 9 дукатов. Нужно заметить, что индульгенции отпускали грехи не только свершенные, но и будущие. То есть если кто-то задумывал убийство церковного лица, то он мог заранее очистить свою совесть покупкой соответствующей грамоты. Немного дешевле стоило прелюбодеяние в стенах монастыря. Отпускающая этот грех индульгенция продавалась в большинстве городов средневековой Европы за 8 дукатов.
Убийство обычного священника стоило дорого, но все же в 2 раза дешевле чем убийство лица высшего сана, а именно 4 дуката. Нарушение поста считалось сравнительно большим проступком и оценивалось в 2,5 дуката. Гораздо менее страшными преступлениями являлись поджог и воровство, от ответственности за эти грехи освобождала индульгенция ценой в 2 дуката. Ровно столько же, т. е. 2 дуката, стоило убийство жены с целью жениться на другой женщине. Отравление оценивалось в 1,5 дуката. Убийство ближайших родственников (отца, матери, брата или сестры) прощалось церковью за ничтожно малую сумму, равную всего 1 дукату.
Современному человеку эти суммы и сам откуп от грехов покажутся в высшей степени странными. Ведь в числе библейских заповедей на первом месте стоит «не убий». Разве уместен торг, когда речь заходит о таком преступлении? И почему нарушение поста более тяжкий грех, чем, скажем, отцеубийство? Неудивительно, что средневековые порядки, даже будучи упраздненными, в дальнейшем отрицательно повлияли на нравственность и духовность не только католиков, но в какой-то степени и представителей других направлений христианства.
Многие народы прошлого указывали на единственно правильное наказание, получаемое человеком за сколько-нибудь тяжелые проступки. Это угрызения совести. Те же греки создали миф о богинях Эриниях — дряхлых старухах, умевших летать. Эринии олицетворяли собой угрызения совести. Эти богини преследовали любого раскаявшегося преступника и грешника, истязая его разум и душу, причем скрыться от страшных старух было невозможно, т. к. они проникали повсюду. Единственным недоступным для Эриний местом являлся храм. Только у алтаря, взывая к богам, преступник ненадолго освобождался от мук совести.
Великий афинский философ V в. до н. э. Сократ, предполагавший, что существует только один бог — Небо, верил, будто человек в состоянии услышать голос божества тогда, когда прислушивается к голосу собственной совести. Классическим положением христианства, нерушимым и не подлежащим отмене или изменению, является утверждение, что человек может искупить свои грехи через «сердечное покаяние».
Здесь содержится ответ на вопрос, можно ли получить отпущение грехов на исповеди, через чтение молитвы, через лишения или просто через покупку индульгенции. На самом деле нельзя. Ни исповедь, ни молитва не освобождают человека от греха, если не было искреннего раскаяния. Лишь оно одно позволяет человеку реально оценить свой поступок и прислушаться к голосу совести, которым, наверное, действительно говорит с нами Бог.
Человек может верить или может быть атеистом, но он не вправе отрицать законы нравственности, создававшиеся человечеством на протяжении тысячелетий и прошедшие длительную эволюцию, в ходе которой они получили современное значение. Даже атеист вынужден признать, что ненаучное понятие греха предельно точно отражает социальную оценку морального зла. Нельзя отрицать и того, что муки совести — единственное по-настоящему эффективное наказание, которое несет человек за свои преступления.
Женщина — сосуд зла
Глубокое убеждение в том, что все женское по своей сути изначально темное и инертное, существовало очень давно. Пожалуй, наиболее красноречиво об этом свидетельствует разделение древними китайцами всего сущего на Инь и Янь, и именно женскому началу Инь приписывалось все то темное, что есть в человеке вообще. Если заглянуть еще глубже в прошлое, то легко вспомнится, что именно лицо женского пола (т. е. Ева) была причиной (правда, опосредованной) изгнания людей из рая.
Случайно ли это? Проявление ли это патриархальности большинства человеческих цивилизаций, отдающих приоритет и приписывающих высшие качества полу мужскому? Истории развития этого мифа и взгляду современного человечества на этот вопрос мы и посвятим дальнейший разговор.
Как обычно, все начинается с древних мифов и мифических символов, обозначающих все и вся. Итак, женское начало, как, впрочем, и мужское, сводилось к изображению гениталий. Древние индийцы использовали для их обобщенного обозначение слово «йони» (источник). В мифологии йони использовалось для обозначения угрозы и даже смерти. Конечно, нельзя опровергнуть суть именно мужского взгляда на женщин. Это подтверждается тем фактом, что в ритуалах становления юношей мужчинами использовались образы возвращения сына в лоно матери, символизирующие смерть с последующим возрождением уже в другом качестве.
Еще выразительнее образ «зубастого лона» — йони, которое символизирует чудище. У некоторых племен и народностей Южной Америки до сих пор распространен миф о том, что во влагалище женщины живут змеи. А индейцы айапа ушли в своих фантазиях еще дальше, считая, что во время полового акта влагалище «съедает» половой член. Такие взгляды объяснимы тем, что женские гениталии являются для мужчин объектом сексуального влечения, овладение которым сопряжено с определенными трудностями и даже опасностями.
Древние эротологи, освещавшие детали сексуальной жизни человека, отводили женщине роль объекта мужского желания, не допуская активности и желания самой женщины. Прогрессивное Новое время мужскими руками лишало женщин даже теоретического наличия собственных желаний или сексуальности в целом.
У некоторых народностей Судана и в настоящее время существуют эксцизии — удаление клитора женщины для уменьшения ее половой возбудимости. Думается, что подобные проявления абсолютно патриархального общества призваны увеличить значимость мужчин в собственных глазах любыми методами, в т. ч. чудовищными и варварскими. О какой мифической обусловленности здесь может идти речь?
Женщина в христианской религии, если она неверная и порочная жена, является источником похоти и бесовского соблазна для мужчины. Апостол Павел говорил, что «…хорошо человеку не касаться женщины…». Человеком назван мужчина, женщина же существует только в качестве жены. В православии же сексуальное желание и похоть изображались исключительно в женском обличии.
Итак, миф о том, что женщина — сосуд зла, является порождением исключительно патриархального общества. Совсем иной взгляд на женщин имели общества матриархальные. Что же символизирует женское начало по своей сути? Конечно, в первую очередь — это плодородие и источник жизни в целом. В связи с этим неслучайны очень распространенные выражения, такие как «мать — сыра земля», «матушка природа» и пр. Если рассматривать значимость особи женского пола в природе вообще, то выясняется, что большинство животных сообществ сосредоточено как раз вокруг них. Самцы конкурируют между собой за право на самку, т. н. общественные животные (пчелы, муравьи, термиты) строят отношения в своих колониях так, чтобы «центральная фигура», т. е. матка, была обеспечена всем необходимым. Именно поэтому тысячи мужских особей заняты тем, что поставляют ей питание и охраняют от хищников.
Более того, природа не знает таких популяций животных, которые бы имели исключительно «мужской состав», а вот женские сообщества распространены довольно широко. Способ развития новых организмов из яйцеклетки, не оплодотворенной сперматозоидом, носит название партеногенеза. Не только простейшие, но и довольно сложно организованные животные, например скальные ящерицы, размножаются таким способом и прекрасно себя чувствуют, их популяции состоят исключительно из самок.
Еще более ошеломляющим покажется тот факт, что в некоторых случаях и яйцеклетка млекопитающих (к которым относится человек) способна начать делиться и давать начало новому организму под воздействием физических факторов. Таким образом, исключительность и «безусловное» превосходство мужского пола над женским с точки зрения природы просто нелепо.
