— Это не более чем гадание. Мы пытаемся поймать свой хвост.
— Не будьте таким жутким пораженцем, Дэвид. Сотни тысяч людей заняты этим делом. Кто-нибудь обязательно найдет что-то.
— Почему? Мы имеем дело не с безумцами.
Глаза Саттертвайта вспыхнули за сильно увеличивающими линзами.
— С кем же мы имеем дело?
— Профессионал и группа хорошо обученных новичков. За ними стоит не правительство и не движение за народное освобождение. Мы не отыщем организации, способной взять ответственность за такое дело, хотя мы можем найти такую, которая оплачивает расходы.
— Но почему?
— Потому что вы не сообщили мне ничего обратного.
— Я не улавливаю смысла.
Лайм стряхнул пепел мимо пепельницы, смахнул его с брюк.
— Если бы за этим стояло какое-либо ведомство, ваши сотни тысяч агентов уже получили бы какой-нибудь намек. Это не такая операция, которую бы предпринял мощный блок. Единственный политический эффект, который вытекает из нее, состоит в укреплении существующих режимов. Коммунисты будут на нашей стороне, они не станут помогать похитителям. Они надеются на такое же отношение, если кто-нибудь схватит одного из них, они не могут позволить себе выпустить джина из бутылки. Это открыло бы путь вседозволенности покушений и похищений. На таком уровне нельзя строить международные отношения, и, начиная с Клаузевица, все это понимают — вспомните, что случилось после убийства в Сараево.
Лайм выбросил окурок в пепельницу и захлопнул ее.
— Подумайте, какой мотив двигал ими? Вы слышали условия выкупа. Похоже, что все их требования сводятся к семи террористам. Это метод Маринельо — в нем нет ничего необычного. Они арестовывают ваших, вы похищаете их и совершаете обмен.
— Но все мы знаем, кто управляет этим представлением, — заметил Саттертвайт. Его глаза удовлетворенно остановились на Лайме.
— Возможно, — совершенно бесстрастно ответил Лайм. — Но мы ведем поиски Стурки и его людей уже больше недели. Он мог залечь на дно — это могла быть абсолютно другая компания.
— Вы хватаетесь за соломинку, — прорычал Саттертвайт; он еще сильнее наклонился вперед, в его голосе появилось злое шипение. — Как вы думаете, какого черта мы вынуждены были втянуть вас в это дело?
— Потому что вы считаете, будто я знаю, что это был Стурка.
— И Стурка — ваш парень, Дэвид. Вы знаете его лучше, чем кто-либо другой, — вы доказали, что знаете его образ мыслей. Вы работали в том же районе, что и он.
— Мне никогда не попадался на глаза этот человек.
— Но вы знаете его.
— Возможно, за этой выходкой и стоит Стурка. Но я бы не стал класть все яйца в одну корзину. Логика указывает на Стурку, но логика — только критерий последовательности рассуждений, а не истины. Если это не Стурка — а я пытаюсь вести игру так, как будто это он, — в итоге мы окажемся значительно дальше от цели, чем были в самом начале. Я привык работать с фактами, неужели вам это не понятно?
— Допустим, что это Стурка, Дэвид. Что из этого следует?
Лайм покачал головой.
— Мы уже сделали слишком много ложных допущений. Дайте мне факт, и я приступлю к работе. — Он нашел в мятой пачке еще одну сигарету. — Но вы не прилетели бы сюда просто для того, чтобы сообщить мне о том, что я думаю, что это был Стурка. Вы уже знали это. Или вы курсируете взад вперед через Атлантику, чтобы следить за мной?
— Не будьте идиотом.
— Я только хочу прояснить ситуацию. Я полагаю, сейчас тот случай, когда у вас есть указания для меня, — нечто такое, чего вы не можете доверить даже скремблеру.[19]
— Прекрасно. Если вы знаете так много, посмотрим сможете ли вы угадать, каковы же они.
— В первую очередь, вы хотите вернуть его до дня инаугурации.
— Да, но вы знали это. У вас есть чуть больше шести дней.
— Это маловероятно.
— Сделайте это вероятным.
— Не будьте ослом.
— Понимаю. Ладно. Предположим, что я скажу вам, что привез из Лэнгли команду А.
— Тогда я скажу вам, что вы совершенный идиот. Я полагаю, вы привезли их, чтобы они слонялись по испанскому побережью, пялясь при своем масштабе возможностей на овец и крестьян.
— Едва ли. Они находятся на борту «Эссекса». Когда они вам понадобятся, попросите Шестой флот прислать «Ранних Пташек», и они вертолетом прибудут в ваше распоряжение.
«Слишком мало сна, слишком много сигарет». У него разболелась голова, во рту появился металлический привкус. Абсурдно было и думать об этом. Лэнгли обозначало огромное здание штаб-квартиры ЦРУ в Вирджинии, строго засекреченное место, — по информации журнала «Тайм». «Команда А из Лэнгли» было эвфемизмом подразделения убийц.
— Они лучшие профессионалы во всем агентстве. Двадцать восемь человек. Три вертолета.
— И, несомненно, имеют при себе такое количество оружия, как на тяжелом крейсере.
— Это прямой приказ президента, Дэвид.
— Имейте мужество признаться. Это было ваше слабоумное изобретение, вы довели его до Брюстера, и он одобрил.
— Не совсем так. Я только предложил методику.
— Это гарантия того, что вы не получите Фэрли живым.
— Напротив. Вы не будете использовать их, пока не вытащите Фэрли. Фэрли и похитителей. После этого вы подключите их.
Лайму стала ясна подоплека приказа. Она основывалась на шатком предположении относительно места нахождения похитителей. За идеей Саттертвайта стояла догадка, что похитители укрылись на территории, принадлежащей режиму, который не окажет содействия в их задержании и не согласится на выдачу их Соединенным Штатам, даже если ему удастся схватить их. Таким образом, они должны проникнуть туда, взять их, вывезти оттуда и не оставить за собой улик, указывающих, что они когда-то там были. В целом это сильно напоминало «Дикого Билла Донована», и Лайм находил это утомительным.
— Дэвид, если мы поставим их перед судом, мы должны будем признаться, как и где их схватили. Это может вызвать затруднения.
— Затруднения? Ради Бога. — Лайм покачал головой. — В любом случае вы берете этот вывод с потолка.
— А вы впустую теряете время в Испании, когда должны быть там.
— Это не так. Мне по-прежнему нужен факт. Предположим, что они на полпути в Албанию?
— Вы медлите без нужды. Все указывает на Африку — и вам это известно.
— Я уверен, у вас там уже везде снует множество сыщиков.
— Чертовски мало из них так хорошо знает территорию, как вы. И никто из них не располагает вашими знаниями о Стурке.
— Это лишь два предположения — место и личность — и я не принимаю пока ни одного из них.
— Почему?
— Из-за арабских халатов.
— Следовательно, это обман, — сказал Саттертвайт. — Вам и раньше попадались ловушки.
— Лодка направлялась на север. Это что, такой же обман?
— Очевидно, это обман с другим знаком.
Еле сдерживая гнев, Лайм проговорил:
— Вы должны понять это. Я не могу действовать сам по себе. Я должен получить факт, а затем я могу начать извлекать преимущества из их ошибок. Мне нужна их помощь.
— У вас хороший шанс получить ее.
— Я не знаю. Мне только нужно, чтобы я помогал планировать их ошибки.
Саттертвайт помолчал некоторое время, наконец он сказал:
— Я собираюсь с этого момента оставить вас в покое. Но я хочу, чтобы было ясно, что вы получили приказ использовать команду А, если и когда вы выйдете на похитителей.
— Это такая дерьмовая дешевка.
— Это политика. Лучше не просите кого-нибудь сделать вам одолжение, если только обстоятельства не вынуждают вас к этому, — чтобы не оказаться в положении должника. В такой компании мы не можем позволить себе быть обязанным кому бы то ни было.
— Тогда используйте посредника. Русских?
— Ими могут оказаться китайцы, и мы так же, не хотим ходить у них в должниках.
Саттертвайт откинулся назад, дотронулся до дверной ручки, но не открыл ее.
— Да, вы интересовались группой крови Фэрли — мудрый вопрос. К сожалению, у него третья группа; резус отрицательный. Я оставил инструкции, чтобы на борту «Эссекса» был готовый к вылету вертолет с контейнером. Все в порядке?
— На этот момент — да.
Час спустя Саттертвайт находился на обратном пути в Вашингтон, а Лайм водил электрической бритвой по подбородку в вонючем туалете пристроенного крыла административно-правительственного здания. Ему хотелось принять душ, хорошо поесть и поспать часов двенадцать; но пришлось довольствоваться быстрым умыванием и ленчем на углу стола, состоящего из хлеба, сыра и кувшина сангре из ближайшего кафе.
Он заперся в крошечной комнате офиса, растянулся на полу, подложив под затылок переплетенные пальцы, уставился в потолок и попытался связать воедино все факты. Способ, которым удавалось добиться этого, заключался в том, чтобы дать простор воображению. Мысли мгновенно унеслись к Бев Рейланд, но он не стал делать усилий, чтобы изменить их направление.
