Я захихикала, а вот Никита уже был очень зол и взглядом прожигал друга, который выглядывал из-за плеча Вадима. А вот Майер стоял, скрестив руки на груди и, кажется, был не очень доволен.
— Ну все, беги, полудурок, тебе хана, — пообещал Ник и рванул за Ваней, который заржав, начал бегать вокруг Мая. Никита, соответственно бежал за ним, желая вредного друга прикончить. Вадим, вздыхая и смотря на друзей, как на последних идиотов, пока что молчал. Я смеялась, наблюдая за этим всем.
Ангел хохотал, наворачивая вместе с Никитой круги вокруг Майера. А ведь этим двоим на вид можно было дать не меньше двадцати. Потом, Ваня, все таки устав, остановился, а Никита на него налетел и эти двое упали на землю и начали громко ржать. Люди, что проходили мимо, оборачивались, некоторые быстро уходили, а бабушка, взглянув на парней, пробормотала что-то про наркоманов. Я хохотала, Май улыбался, качая темноволосой головой.
— Некит, не убивай меня пожалуйста, а? Я же это, типо друг твой, — невинными глазами смотрел на друга Ваня. — Лучше меня и нет никого.
— Ладно, сегодня не буду, — пообещал Ник, вставая с земли. — Но завтра я могу быть злым, так что ты, Ванек, не попадайся мне на глаза.
— Обязателтно попадусь и разозлю еще больше, обещаю, — заверил Ваня, как будто это было его долгом.
— Ага, это же твоя обязанность, — смотря на то, как Ангел, усмехаясь, встает, вздохнул Никита. — Придурок.
— Не обижайся, лысый, — хмыкнул Ваня.
Я, если честно, несмотря на то, что ребята здорово меня развеселили, стояла и зевала, захотев спать. Это не укрылось от внимательного взгляда Вадима.
— Ладно, хватит препираться, пошли провожать Малышку, она спать хочет, — кивнув на меня, сказал Май.
Ангел и Ник, взглянув на меня, кивнули. Ну да, меня же, как всегда, никто не спрашивает. Ладно, так и быть, можете меня проводить, парнишки.
— Даш, ты же придешь ко мне? — спросил у меня Май, обняв за плечо.
— Чего? Куда? — Не поняла я, удивившись.
Май мне тепло улыбнулся. Так улыбаются детям, когда они чего-то не понимают, а потом им объясняют еще раз.
— Сэмми, походу у тебя плохая память. Вечеринка у меня дома.
Я хлопнула себя по лбу. Точно. Вот ты, Дарья, конкретно отупела.
— Приду, конечно, — покивала я. — А когда? Этого ты не говорил.
— В пятницу, — призадумавшись, ответил Вадим. — Арту я об этом писал, но он проигнорил, как всегда.
— Утырок, — вставил свое слово Никита, который в свое время с Артуром чуть не подрался.
Мы зашли в тихий двор, где пока что почти во всех домах горел свет, и решили сократить через него. Фонари освещали стоянку с разноцветными машинами и салатовые кусты, что росли возле подъездов.
— А чего у вас случилось? — спросила я, так как любопытство меня просто сжирало. — Почему он так общается с тобой?
Друзья Мая усмехнулись, переглянувшись. Вадим виновато улыбнулся.
— Майер, не томи, говори Даше правду, или она тебя прибьет, — пригрозила я, выжидающе смотря в сине-зеленые глаза.
— Когда-то я совершенно случайно…
— Переспал с телкой Артура, — заржал Ник, не дав договорить Вадиму.
Май, недовольно посмотрев на друга, перевел свой взгляд на удивленную меня.
— Случайно я это сделал… — Тут Майер усмехнулся, посмотрев почему-то вверх, а потом взглянул снова на меня. — В общем, я не знал, что это была девушка Артура, и он все узнал.
— Узнал, и хотел побить нашего Мая, — не утихал Ник, смеясь. — Но не тут — то было. Эй, Дашка, ты знала, что Май-то у нас машется не хило?
Я удивленно усмехнулась.
— Да?
Ник охотно покивал, под ироничный взгляд Вани, а Май лишь с усмешкой на губах закатил глаза.
— Ага, ага, — заверил он, а потом гордо добавил, — Но я все равно круче рожи бью.
— За что частенько бывает у мусарков, — наклонившись к моему уху, проговорил Ангел, и я хохотнула.
Никита снова нахмурился.
— Чего ты ей там наплел? Про меня? Про меня, да, тупой удод.
Ваня лишь расслабленно усмехнулся.
— Отвали, лысый.
Я перевела заинтересованный взгляд на Мая, который шел и смотрел вперед.
— Эй, Майер, — толкнула я его плечом.
— М?
— А дальше что было? — почему-то тихо спросила я, внимательно смотря в лицо парня.
Май немного задумался, вспоминая.
— Мы с Артом сцепились, но нас потом кое-как разняли. Я не знал, что это его девушка, — пожал плечами Вадим. — После этого мы перестали нормально общаться, Артур меня ненавидит, меняет девушек очень часто.
— Он ее любил? — осторожно спросила я.
Май кивнул, и на лице его пояаилось сожаление и грусть. Но через секунду он скрыл это все белоснежной улыбкой и посмотрел на меня.
— Ну что, Малышка, тебе понравилось гулять со мной? — поинтересовался он.
Мы уже подходили к моему дому, а я грустно на него смотрела, так как уходить от брюнета совсем не хотела и уже начинала скучать.
— А с нами? — Тут же встрял Никита, встав рядом с Майером. — С нами понравилось? Скажи да.
Ваня, одарив друга насмешливым взглядом, лишь слегка улыбнулся.
— Понравилось, понравилось, — пробормотала я.
А еще я не хочу домой, так что заберите меня с собой. Но тогда мама меня точно убьет.
— Тогда встретимся завтра, Сэмми, — Вадим мне подмигнул. — Пока.
— Пока, — попрощалась я и пошла к подъезду.
— Начинай скучать по мне, — послышалось за спиной.
— Я уже скучаю, — отозвалась я на автомате, и мигом покраснела.
Что я натворила?! Блин. Вот блин. Теперь Майер будет знать, что я скучаю.
Друзья Вадима расхохотались, а я пошла быстрее.
— Я тоже скучаю, Даша, — отозвался Май и я, против своей воли обернулась, увидев как Май смотрит на меня и широко улыбается.
Еще больше покраснев и изобразив подобие улыбки, я скрылась в подъезде.
Ну ты и дура, Даша!
ГЛАВА 28
Я подскочила от громкого звона будильника и резко ударила по нему несколько раз. Круглорожий гад замолчал и я, сонно зевнув, упала на мягкую подушку укрывшись одеялом. Кажется, сегодня я опаздаю и буду не очень доброй.
Дверь в мою комнату со скрипом приоткрылась.
— Дарья, — послышался голос мамы.
Я приоткрыла один глаз и увидела мамину голову, которая выглядывала из-за двери. В комнате тут же запахло приятными духами. Кажется, мамочка уже была собрана, не то что ее разгильдяйка-дочь. Наверное, если я устроюсь на работу, меня уволят на следующий же день.
— Даша! — Уже строже позвала мама.
Я приоткрыла второй глаз и с великой грустью и печалью, посмотрела на маму. Та лишь приподняла бровь. Ей совсем не было меня жалко.
