Она говорила со всем человечеством». Садат отправил официальные соболезнования по поводу «столь значительного события». Надгробный камень национального кладбища на горе Херзль в Иерусалиме имеет лишь простую надпись, содержащую имя и дату смерти.
Голда Мейр оставила посмертную записку: «Запрещаю сочинять по мне панегирики и не хочу, чтобы что-либо называли в мою честь». Это пожелание строго соблюдается в Израиле, но библиотека Висконсинского университета в Милуоки носит имя женщины, приехавшей в город восьмилетней Голдой Мабовец.
Менгеле Йозеф (Mengele Josef)
(1911-1979)
Нацистский врач печально известен своими бесчеловечными смертельными экспериментами на тысячах узников Аушвица. На несколько дней Менгел : был задержан в 1945 году наступающими американскими войсками. Поработав какое-то время на ферме в Баварии, он перебрался с помощью своей семьи через Геную в Аргентину и затем в 1959 году в Парагвай. Перепуганный поимкой и выдачей Адольфа Эйхмана Израилю в мае 1960 года, он переехал в Бразилию. Тринадцать лет он прожил под Сан-Паулу в семье венгра Гезы Стаммера. Не терпящий возражений и постоянно живущий в страхе, что его найдут, Менгеле угрожал нормальной семейной жизни Стаммеров. Они помогли ему купить маленькое бунгало в предместье Сан-Паулу, в Эльдорадо. Там Менгеле жил в одиночестве, все более падая духом и временами помышляя о самоубийстве, он страдал от повышенного кровяного давления, болей в позвоночнике и обширного простатита. В мае 1976 года бывший врач-нацист перенес инсульт, парализовавший левую часть тела. В большинстве газетных заметок сообщалось, что Менгеле скрывается в Парагвае, но он так и не обрел свободу. Менгеле часто писал семье в Западную Германию, и в 1977 году сын Роберт приехал к нему на две недели впервые за двадцать один год, но так и не услышал от отца оценки своих действий во время войны. Старик ни о чем не сожалел.
5 февраля 1979 года Йозеф Менгеле поехал автобусом в Бертиогу, за двадцать пять миль от Сан-Паулу, навестить своих друзей Боссертов в их доме на берегу океана. 7 февраля в половине пятого вечера он перенес второй инсульт, купаясь недалеко от берега. Вольфганг Боссерт с большим трудом вытащил его на берег. Менгеле умер на пляже через несколько минут. Лизлотта Боссерт организовала поспешные похороны, использовав имя своего бывшего друга Вольфганга Герхарда, идентификационной карточкой которого пользовался Менгеле.
Шумиха с Менгеле усилилась в восьмидесятые годы. Откровения некоего Ганса Седлмейра положили в 1984 году начало раскрытию тайны. Седлмейр был поверенным в делах семьи Менгеле в Гюнзбурге и пять раз тайно вылетал в Южную Америку для встреч с Менгеле. В результате обыска в его доме обнаружили зашифрованные телефоны и адреса. Полиция Сан-Паулу нагрянула в дом Боссертов, вся история всплыла и вызвала общее недоверие.
21 января 1985 года группа судмедэкспертов обследовала останки Менгеле в главном полицейском управлении Сан-Паулу и установила их абсолютную идентичность. Исследование 1987 года западно-германского профессора судебной медицины Р. П. Хэлмера подтвердило правильность идентификации.
См. Дж. Л. Познер и Джон Вейр (1986).
Меррик Джозеф (Merrick Joseph)
(1862-1890)
Английского юношу, представляемого как человека-сло-на, впервые показал медикам молодой хирург Фредерик Древес в ноябре 1884 года. (Как ни странно, Древес всегда называл его Джоном, хотя в свидетельстве о рождении указано имя: «Джозеф Кери Меррик»), Молодой медик заметил бесформенного двадцатидвухлетнего урода на представлении неподалеку от лондонского госпиталя на Вайтчепл-Роуд и предложил ему медицинское обследование. Меррик был пяти футов двух дюймов ростом, над бровями и на затылке у него были большие асимметричные костные наросты, а размер черепа составлял 36 дюймов (около девяноста сантиметров). Складки жира свисали с правого плеча и с ягодиц, а кожа на большей части тела была покрыта бородавками, размером от булавочной головки до небольшого кочана цветной капусты. Правая рука была огромной и совершенно бесполезной, толщина одного из пальцев составляла пять дюймов. Но его левая рука была миниатюрной. Странное свистящее произношение юноши было непонятно Тревесу, который предполагал, что тот имбецил.
Подробности биографии Меррика всплывали постепенно. Мать умерла, когда ему было всего десять лет, а отец выставил его на улицу. До выступлений в шоу уродцев Меррик четыре года служил в работном доме. Тревес сфотографировал его и представил фото на заседание лондонского Общества сравнительной патологии, но не получил рекомендаций о лечении. Последние полтора года Меррик пропал из поля зрения. Европейское турне закончилось, его организатор забрал у Меррика деньги и бросил его в Брюсселе. Голодающий, без единого пенни, Меррик кое-как добрался до Лондона. Укрываясь от преследователей, он предъявил визитную карточку Тревеса, и хирург помог ему, определив юношу в больницу и организовав сбор пожертвований.
Двухкомнатное помещение за лондонским госпиталем было специально оборудовано для Меррика. («Никаких зеркал», — распорядился Тревес). Тревес убедился, что Меррик обладал «высоким интеллектом» и «обостренной чувствительностью». Своей действующей рукой он делал маленькие картонные поделки и дарил их тем, к кому хорошо относился. Тревесу, у которого он нашел понимание, Меррик предсказал свою судьбу — быть навсегда заспиртованным в большой бутыли. (Эта участь миновала его, но скелет Меррика до сих пор хранится в госпитале.)
Многие посетители приходили к нему. Принцесса Уэльская Александра проявила к нему особый интерес. Мер-рик однажды был вместе с Тревесом в театре Вест-Энд на рождественской пантомиме. В 1889 году он поехал по железной дороге и поселился в домике лесника в заповеднике графства. Там он пробыл шесть недель на природе, это «лучший праздник в его жизни», по словам Тревеса.
В 1882 году профессор из Страсбурга Ф. Д. фон Реклингхаузен описал расстройство с характерными бледнокоричневыми пятнами на коже и опухолями (нейрофибромами), которые прощупываются вдоль периферических нервов. Только в 1909 году Паркс Вебер определил образования Меррика как болезнь Реклингхаузена, а в 1930 году предположил, что костные наросты вызываются проникновением нейрофибром в надкостницу. Это наследственное заболевание, распространяющееся спорами, других случаев этого заболевания в семье Меррика отмечено не было. Болезнь неизлечима.
Случаи нейрофиброматоза такой формы, как у Меррика, встречаются крайне редко — примерно треть случаев заболеваний — бессимптомных, и болезнь обнаруживается только после медицинского обследования, в основном же признаки болезни сходны с описанными Реклингхау-зеном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
