Однако с рассказом не сложилось. Потому что в этот момент в Трапезной начался скандал.
Рина с подносом подошла к столу, за которым ела почти все два года в обществе таких же, как она сама, тихушниц-заучек, и вдруг те начали возмущаться:
— Ты как-то причастна к ночному нападению! Непросто так тебя ректор к себе сразу вызвал. Вот и иди отсюда! Мы с тобой знаться больше не желаем!
Хм, ну, положим, то, что соседка куда-то ушла из общежития, они могли видеть. Но откуда про вызов Ворона узнали? Не иначе как Мелина растрезвонила. И ещё хорошенько накрутила их. Вот же зараза!
Рина застыла с несчастным видом, не представляя, куда приткнуться теперь. После такой отповеди ей вряд ли будут рады за каким-либо другим столом.
— Рина, иди к нам! — громко позвал её Грок.
Нариэл наградил его не самым довольным взглядом, а потом вопросительно посмотрел на нас с Вирайном — очевидно, потому что знали мы уже больше других.
— Пусть, — еле слышно произнёс Рэй. — Она, конечно, дура, но не конченая тварь.
Соседка несмело направилась к нашему столу.
— Можно? — спросила она у остальных, прежде чем поставить поднос.
— Садись, — ответил за всех Митар.
— Вот в этой помойке тебе самое место! — вякнула на всю Трапезную из-за своего стола Мелина.
Вирайн открыл было рот, явно собираясь что-то ответить, но в этот момент прозвучал голос Ворона:
— Кловдерис, десять баллов за оскорбление товарищей.
— Они мне не товарищи! — возмутилась Златовласка.
— Это твои трудности, — усмехнулся Воронов. — А за препирательства с ректором ещё пять баллов.
Пятнадцати баллов Мелине вполне хватило, чтобы приткнуться. Хотя что-то зло шипела она ещё долго.
После завтрака мы отправились в лазарет.
Бледная Грэс-Ти лежала в кровати. Не знаю, спала ли, но наше появление услышала в тот же миг и улыбнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросила я.
— Нормально. Только голова болит и кружится немного. Расскажите, что вообще случилось? Магистр Верховер ничего объяснять не стала — говорит, мне нельзя нервничать.
— Ага, и меня сразу же вон выставила, — буркнул Нариэл.
— Но вы же знаете, я не нервная, — опять улыбнулась Грэсси.
Мы принялись рассказывать о нападении мертвяков. А потом и о том, что знали только мы с Вирайном.
— Что-то мне совсем не нравится история с этим подземным ходом, — хмуро заметил Торрен.
— Вот-вот, особенно — непонятное участие в ней давно казнённого главы ордена Тени, — поддержал его Нариэл.
— Вампиры тоже не понимают, зачем он вообще расставлял эти метки, — сказал Рэймонд.
— А Адельвурт с Кронсталлом не могли ошибиться? — спросила я. — Всё-таки столько лет прошло.
— Вряд ли, магию брата они наверняка знали очень хорошо.
И тут меня посетила мысль.
— Слушайте, кажется, я знаю, зачем Нистэмп расставлял метки.
Все поглядели на меня с интересом.
— Смотрите, раз орден Тени был разгромлен — наверняка же перед этим войска осаждали замок. А подземный ход — это уязвимое место в обороне. Вот Нистэмп и решил обрушить его на время.
— В общем-то, логично, — согласился Вирайн. — Только почему же так и не обрушил?
— Так, может, обрушил, а потом восстановил обратно? — предположила Кайя.
— Вот это вряд ли, — усмехнулся Нариэл. — Зондалур всё-таки был взят, и все члены ордена Тени арестованы и казнены.
— Но что если в замке остались подробные записи Нистэмпа, как восстановить подземный ход, и это потом сделал кто-то другой? — не сдавалась она.
— Кому бы это вообще понадобилось, когда замок стоял уже пустующим? — возразил Рэймонд. — Но я так чувствую, что, чтобы отыскать ниточку к участникам нынешнего заговора, нужно рыть историю того штурма. Хотя бы выяснить, кто из магов в нём участвовал и теоретически мог найти записи Нистэмпа.
— А ещё бы узнать, имел ли Нистэмп вообще привычку делать подобные записи, — сказал Митар.
— Но он же не был орком, чтобы всё держать в голове, — возразил ему Торрен. — Люди издревле пользуются письменностью.
— Если хочешь сохранить что-то в тайне — логичней как раз ничего не записывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот о привычках Нистэмпа однозначно нужно спрашивать у его братьев, — решил прекратить их спор Вирайн.
— Какие-то записи ордена Тени точно были найдены в старой части подземелья, когда здесь учились родители, — поведал Грок. — Но всё тогда забрали вампиры.
— Идём к ним? — с улыбкой предложил Рэй.
— Да, пойдёмте, — поддержал Нариэл.
— Мы ещё вечером заглянем, — пообещала я подруге, вновь остававшейся в одиночестве.
— Выздоравливай, Грэс, — неожиданно расщедрился на пожелание эльф.
Или этим хотел сказать, что он вечером уже не придёт?
Из корпуса «Л» мы двинулись к кабинету ректора, однако увидели его, вампиров и Дэллоиза ещё во внутреннем дворе Главного корпуса — те направлялись в сторону полигона. Гости уже собрались улетать?
— Адельвурт, Кронсталл, — с ходу обратился Вирайн, ломанувшись через кусты им наперерез. — Скажите, Нистэмп вообще имел привычку делать записи о своих разработках? — Он изложил родившуюся у нас версию. А закончил такими словами: — Грок говорит, что все остававшиеся здесь записи ордена Тени тогда забрали именно вампиры.
— Грок — это кто? — поинтересовался Дагратдер.
— Я, — орк сделал шаг вперёд.
— Сын Ворка и Лирал, если не ошибаюсь? — произнёс Рондвир.
— Не ошибаешься, — улыбнулся Дэллоиз.
— Я, как и Дэлл, тоже учился здесь в то время, — пояснил для остальных шатен.
Вампир учился в Блонвуре?! Вот это да! Причём сколько ж лет назад это было?!
— Да, записи мы действительно забрали, — подтвердил Дагратдер.
— Но ни одной сделанной рукой Нистэмпа среди них нет, — сказал Адельвурт.
— Ни единой? — уточнил удивлённый Нариэл. — Глава ордена реально, что ли, ничего не записывал?
— Знаешь, нам это тоже показалось странным, когда мы их просматривали, — признался вампир. — Уж руку брата мы бы узнали. Но тогда решили, что, видимо, все его записи были сожжены ещё тысячу лет назад. А вот теперь, честно говоря, уже не знаем, что и думать. Потому что его схемой восстановления подземного хода определённо кто-то воспользовался.
Кайя дёрнулась, явно желая что-то сказать, однако заговорить с вампирами не решилась.
И тогда это рискнула сделать я — как-то уже свыклась с их присутствием, страшными и убивающими за любое слово они мне вовсе не казались.
— Так может, Кайя права — некто действительно нашёл записи Нистэмпа и по ним восстановил этот демонов проход?
— Ты забываешь, что ещё тридцать лет назад ход был завален, — напомнил Ворон.
— Значит, это сделал потомок, у которого сохранились данные записи, — переиначила я версию.
— Мда, теперь замучаешься выяснять, к кому они вообще могли попасть, — вздохнул ректор.
— И тут есть ещё одна загвоздка, — вновь заговорил Адельвурт. — Записи о личных наработках Нистэмп всегда шифровал — в таких вещах он был ужасно жаден. Я уже молчу о том, что делал их не на лимеранском языке.
— А на каком? — поинтересовался Торрен.
— Ни на одном из альтеранских.
Как это? — оторопела я.
— На древневампирском, что ли? — спросил магистр Ванмангрейс.
— Можно сказать и так, — улыбнулся Адельвурт.
У меня зачесался язык спросить — а причём здесь вообще вампиры?
Но тут неожиданно голос всё-таки прорезался у Кайи.
— Нистэмп был вампиром? — вытаращила она глаза.
Ответил ей сам Дагратдер:
— Не совсем так. Но некоторая связь между нами и орденом Тени всё же имела место. В своё время часть адептов во главе с Адельвуртом и Кронсталлом откололась от ордена и предпочла магию крови разрушительной магии смерти. Разрушительной, подчеркну, именно для тех, кто её практиковал. Впрочем, как выяснилось впоследствии, и для всего мира тоже. Только, предупрежу сразу, о том, что я сейчас сказал, направо-налево трепаться не стоит, — король буквально придавил её тяжёлым взглядом.
