Рикардо презрительно произнес:
— Надеть на плечо экзоскелетон — слона убить можно. Кстати, никто не доказал, что били рукой или ногой. Тот же результат может дать выстрел пластиковой пулей, гравитационный пульсатор… Кроме того, убийца мог открыть люк, чтобы выбросить за борт оружие и добычу. Фрегат, который нас преследует, подберет контейнер.
— Не исключено, — согласился Пафнутьев.
Поразмыслив, комиссар объявил, что намерен допросить всех, кого не было в буфете. Варонг уточнил:
— Для начала нужно выяснить, что именно изобрел или открыл покойник. Предлагаю первым вызвать на допрос Бертрана.
— Если он еще живой, — хохотнул Ривьера. — Может, убийца начал устранять свидетелей.
Дурные опасения не оправдались. Лонг был жив, но сильно нервничал и потребовал снять пломбу с каюты покойника.
— Кахура могли убить только ради его вычислений, — убежденно повторял он. — Необходимо установить, на месте ли кристалл с записями.
— Не надо так спешить, до Проциона еще часов двадцать. — Комиссар говорил доброжелательно, но твердо. — Прежде всего попрошу объяснить, кто такой Кахур Баттоц и чем так важна его работа.
— Все равно не поймете, — вскипел Бертран. — Убийца гуляет на свободе, а вы теряете время на бесполезные разговоры.
— Разговор с умным человеком не может быть бесполезным, — лязгнул металлом голос Анта. — Отвечайте на вопросы, юноша!
Землянин застонал, однако Ривьера, Пафнутьев и Варонг не желали уступать. После третьей настоятельной просьбы в виде приставленного к его лбу пистолетного ствола Лонг сдался.
По его словам, Баттоц был очень талантливом математиком. Несколько лет он, стажировался в разных университетах Земли и Венеры, недавно защитил докторскую диссертацию. Темой его работы были труднопонятные задачи прикладных вычислений в области математической физики. Кахур Баттоц сумел найти способ решения каких-то заумных уравнений, описывающих процессы, которые до последнего времени считались абсолютно абстрактными.
Лишь недавно, сказал Бертран, стало ясно, что при помощи своего метода Баттоц сумел решить так называемую проблему Тидвелла-Любомирской, над которой почти два века бились лучшие умы человечества и Настиарны. Речь шла о телепортации на межпланетные расстояния.
— Проще говоря, на доступном для вас уровне понятий, — пояснил Лонг, — Кахур показал, как можно создавать искусственные «улитки» в пределах одной звездной системы.
— Не слишком впечатляет, — заметил Пафнутьев. — Вот если бы он сумел освоить межзвездные трассы…
— Это уже следующий этап! — вскричал Бертран. — До сих пор телепортация была возможна лишь на дистанциях не свыше десятков километров. Баттоц совершил эпохальный прорыв, не зря же настиане заинтересовались его открытием.
— Действительно, важное открытие, — неожиданно заявил Ант. — Возьмем, к примеру, блокаду Фомальгаута. Сегодня крепостная артиллерия Тантры и Мантры не подпускает флот противника ближе миллиарда километров. Будь у Настиарны телепортация, их десантники ворвались бы на эти планеты с баз, расположенных за пределами системы.
Замахав руками, Лонг поспешил уточнить:
— Допустим, до миллиарда еще далеко. Баттоц сумел рассчитать процесс на расстояниях порядка миллиона километров. Впрочем, он говорил, что знает, как повысить радиус действия примерно на порядок.
— Убедили, хорошее открытие. — Комиссар кивнул и оскалился: — Скажите, Бертран, если бы он передал Настиарне свое открытие, это принесло бы ущерб Земле?
— Безусловно. Твари из Лебедя получили бы колоссальное преимущество.
— Значит, не стоит слишком усердно искать убийцу?
— Но убийца похитил его расчеты!
— А вот это уже другой вопрос, — хладнокровно заметил полицейский. — Совершенно ясно, что убийца работает не на Лебедь — ведь покойный Кахур и так собирался передать все материалы настианам. Агентам Настиарны не было нужды совершать преступление.
— Может, решили не платить?
— Глупо, — сказал комиссар. — Настиане не отличаются жадностью, к тому же от живого гениального ученого пользы намного больше, чем от кристалла с записями.
Подумав, Лонг признал:
— От кристалла пользы совсем немного. Всего несколько человек в Галактике способны понять смысл подобных расчетов. Пожалуй, есть всего три-четыре ученых, работающих в этой области. Я, мой шеф академик Петронелли, но он уже старик и плохо соображает…
— Кто двое других?
— Лет тридцать назад подобными расчетами занимался доктор Тиберий Мандрагор с Драконды, он погиб в ходе эксперимента во время войны. Или, как я слышал, это был не взрыв установки, а на самом деле старика прикончили аборигены, устроившие резню… — Сообразив, что отвлекся, Лонг вернулся к главному вопросу: — И совсем недавно работу в похожем направлении опубликовал некий Георг Олимпиакос из университета на Оаху.
— Неужели все?
— По-моему, да. Ну, возможно, в этой теории разбираются несколько настиан. Точно не скажу.
Лонг ерзал от нетерпения — спешил обыскать каюту проционида. Теперь, когда труп Кахура, упакованный в пластиковый мешок, покоился в холодильнике, землянин был готов вывернуть отсек наизнанку. Однако допрос еще не завершился, и Пафнутьев осведомился:
— Я не понял ваш интерес в этом деле. Выполняли задание земных спецслужб?
— Спецслужбам до этого нет дела! — заорал Бертран.
Неожиданно распсиховавшись, он поведал на повышенных тонах, что был научным руководителем диссертации Баттоца. Когда стало ясно, что проционид совершил открытие, которое не намерен публиковать, а, напротив, собрался продать настианам, Лонг сообщил об этом в соответствующие органы. Не получив ответа, Бертран решил последовать за Кахуром в надежде уговорить коллегу.
— Допустим, — процедил комиссар. — Вчера вы покинули буфет через полминуты после жертвы. Вам удалось поговорить?
— Можно сказать, нет. Он не желал разговаривать со мной. Только сказал, что носит кристалл с собой.
Они тщательно обыскали каюту. Потом вытащили из холодильника труп и обыскали одежду. Кристалла не было.
Часы, работавшие по времени столицы Фомальгаута, показывали начало третьего ночи. Все устали, старый Варонг клевал носом, но всякий раз принуждал себя открыть глаза.
— Пошли спать, что ли, — предложил заботливый Ривьера. — Утром обыщем каюту князя. Не исключено, что убийца спрятался именно там.
— Всякое возможно. — Пафнутьев зевнул. — Хотя не верится, что они устроили групповуху.
Карлос предположил, что убийца — Лейли Кришнавати. Версию встретили без комментариев и разошлись на отдых. Фатулла пообещал запереть каюту Буркама электронным замком, который управлялся с пульта в рубке. Так что ни Лейли, ни Буркам не могли покинуть свое гнездышко без разрешения капитана.
Около полудня, когда следственная бригада собралась в буфете, Ян отрапортовал:
— Буркам пытался открыть дверь, но не смог.
— Сами откроем, — решил комиссар. — После завтрака.
Когда Фатулла снял блокировку, дверь немедленно распахнулась, и князь вывалился в коридор, где был встречен сводной бригадой сыскной самодеятельности. Небрежно поглядев на людей, проционид пожаловался, что на корабле неполадки с дверями.
— Может, у вас руки дрожат с перепоя? — хохотнул Ривьера.
— Не исключено. — Буркам тоже заулыбался. — Скоро ли Ниневия?
Узнав, что парусник приближается к его родной Вуркхе, князь заорал: дескать, заплатил за экскурсию по улице красных фонарей главного города системы Эпсилон Эридана. Он явно собирался подать письменную жалобу через министерство внешней политики своей планеты, однако Пафнутьев повысил голос и объявил, что Буркам подозревается в убийстве сопланетника.
Князь немедленно поперхнулся и, к общему удивлению, грузно сел на пол. Словно у него ноги подломились.
— Они убили этого худородного… — Закрыв глаза ладонями, проционид издал серию нечленораздельных звуков. — Какое счастье!
Он захохотал. Затем внезапно поинтересовался, найден ли убийца. Комиссар был сбит с толку такой реакцией, но все-таки ответил:
— Мы полагаем, что преступник скрывается в вашей каюте.
Не переставая хихикать, Буркам простонал:
— Можете обыскивать. Только не будите шлюху.
Лейли спала, завернувшись в тонкую простыню и, как истинно интеллигентная дама, спорадически материлась, распространяя сочный дух перегара. Никаких признаков убийцы обнаружить не удалось. Кристалл с записями, несмотря на все старания Лонга и Пафнутьева, тоже не был найден.
Поначалу Буркам наблюдал за оперативно-следственными импровизациями с иронической усмешкой, но вдруг на пернатом лице появился неподдельный ужас. Князь пробормотал, запинаясь:
