Главная палуба «Ковчега» по площади оказалась больше, чем все посадочное поле космодрома Кътеддиона. Когда они совершили посадку на ней, Крин не знал, на какой из стоящих на этой палубе кораблей ему бросить первый взгляд. Возле четырех других идентичных «Грифу» кораблей он увидел старый грузовик каплевидной формы, типичной для Авалона, покоящийся на трех косо расставленных посадочных лапах. Возле него стоял грозно выглядевший военный глайдер, а на его фоне выделялся казавшийся неуместным здесь позолоченный галактический баркас, корпус которого был усеян вычурными украшениями, а на корме у него находилась старинная гарпунная пушка. На заднем плане Вырисовывались нечеткие очертания еще двух кораблей, у одного из которых были чужие, незнакомые очертания, а в десяти шагах слева от него стояло сооружение, состоящее из огромного квадрата с возвышающейся в центре полой трубой.
— Кажется, вы собираете космические транспортные средства, — заметил Крин после того, как преодолел удивление. Таф припарковал «Грифа» и они оба опустились на палубу.
— Неплохая идея, — ответил Таф, почесывая свой лысый череп. — Но нет, ваше предположение ошибочно. Пять посадочных ботов принадлежат к имуществу «Ковчега». Старого торговца я держу из сентиментальных соображений — он моим был первым кораблем. А другие… ну, я приобрел их во время своих путешествий когда-то и где-то из тех же соображений. Будет время, я при ближайшей возможности наведу на этой палубе порядок. Что меня до сих пор удерживало от этого, так это незначительная вероятность того, что я могу использовать то или иное транспортное судно во время каких-нибудь своих операций. Поэтому я до сих пор просто не мог решиться выбросить некоторые из этих кораблей. Но рано или поздно, мне может быть, доставит удовольствие предпринять что-либо в отношении этого. А теперь будьте так добры, идемте со мной.
На своем пути они миновали множество приемных помещений различного назначения, прошагали по множеству коридоров, завернули за несколько углов, пока, наконец, не оказались в гараже, в котором находились несколько маленьких трехколесных автомобильчиков. Хэвиланд Таф сел в один из них, пригласил Крина занять место рядом с ним и они поехали.
Электромобильчик свернул в гигантский, наполненный эхом туннель, у боковых стен которого находились бесконечные ряды сосудов — чанов, разнообразных форм и размеров. Они были наполнены разноцветными жидкостями или желеобразной массой и в прозрачных окошечках плавали взад и вперед фигуры странных очертаний. Их движения производили впечатления, что они разглядывают электромобильчик с его пассажирами. В противоположность Хэвиланду Тафу, который во время поездки не смотрел на сосуды ни справа, ни слева, Крин беспокойно и нервно ерзал на своем сиденье, находя фигуры в сосудах многозначительными, страшными и пугающими. Таф принял это к сведению.
Проехав примерно с километр, электромобильчик остановился в одном из залов, который ничем не отличался от тех, которые они проехали. Таф взял Дакса на руки и вместе со своим пленником, следующим за ним по пятам, направился в один из дальних коридоров, в конце которого распахнулась дверь. Крин увидел перед собой довольно комфортабельную, обставленную со вкусом каюту, до отказа забитую мебелью. Таф резким кивком показал Крину на стул напротив него, а Дакса положил в соседнее кресло.
— Ну, теперь мы можем немного поговорить, — сказал Хэвиланд Таф.
Огромные размеры «Ковчега» повергли Крина в оцепенение, отняв у него всю смелость. Но теперь жизнь снова возвращалась к нему, но как-то медленно.
— Я не знаю, о чем нам еще говорить, — бойко ответил он.
— Ах, вы не знаете… — тягуче произнес Хэвиланд Таф. — А я насчет этого придерживаюсь совершенно иного мнения. Должен ли я напомнить вам, что вы великодушно должны благодарить меня за то, что я избавил вас от неудобств длительного тюремного заключения? Как я уже заметил Даксу по поводу вашего нападения на меня, вы задали мне одну загадку. Загадки же имеют обыкновение беспокоить меня и у меня появляется потребность получить на них ответы.
На лице Крина появилось выражение хитрой расчетливости.
— Ага, но почему именно я должен помочь вам разгадать их? Я, который по вашему фальшивому обвинению попал в тюрьму? А затем вы появились туда, чтобы выкупить меня и сделать из меня раба! Кроме того, вы сломали мне руки, не забывайте этого! Я не чувствую к вам ни малейшей благодарности, вы должны это знать!
— Друг мой, — сказал Хэвиланд Таф, руки которого мяли огромное брюхо, — как мы оба подсчитали, вы должны мне четыреста стандартов. Однако, я готов позволить говорить со мной на том условии, что вы будете отвечать на мои вопросы. За каждый ответ я буду уменьшать ваш долг, ну, скажем, на один стандарт.
— Извините, что вы сказали? Только один стандарт? Смешно. Не знаю, что вы хотите узнать, это в любом случае будет стоить дороже. По десять стандартов за каждый ответ и ни цента меньше!
— Будьте уверены, — сказал Хэвиланд Таф, — что вся информация, которая может быть у вас, не стоит и ломаного гроша. Моими действиями движет в основном любопытство. Мой старый недостаток, от которого, несмотря на все усилия, я так не смог избавиться. То, что вы хотите сделать из этого капитал, не делает вам чести, так не выводите меня из терпения! Мне так не хочется бить вас в ухо… Ну, хорошо, два стандарта.
— Девять, — сказал Крин.
— Три и не цента больше! Я постепенно теряю терпение! — лишенное выражения лицо Тафа было полной противоположностью его словам.
— Восемь стандартов, — ответил Крин. — Вы должны понять, что не сможете надуть меня.
Хэвиланд Таф молчал. Кроме глаз, которые он переводил с Крина на Дакса и обратно, он был совершенно неподвижен. Потом он зевнул словно от скуки и вытянул свои массивные ноги.
После продолжавшегося минут пять молчания Крин открыл рот и робко предложил:
— Шесть стандартов? Это более чем справедливо. Я знаю о многих вещах, о которых было бы интересно узнать самому Моисею. Шесть… — Хэвиланд Таф продолжал молчать. Снова потекли минуты.
— Пять, — заклинающе произнес Крин.
Хэвиланд Таф промолчал.
— Ну, хорошо, — сдался наконец Крин. — Я принимаю три стандарта. Мне ничего больше не остается. Вы продувная бестия, мошенник и негодяй. И ко всему прочему еще и преступник. Я также думаю, что вы человек, лишенный всяких моральных устоев.
— Несмотря на все пустые слова, которые я только что выслушал так милостиво: согласен. Итак, три стандарта. Еще кое-что, — сказал Таф своему собеседнику. — Я вас предупреждаю: вы должны выбросить возможность уклониться или дать неточный или неверный ответ. Я ни в коем случае не потерплю, если меня будут считать за дурака! Вы также должны выбросить из головы то, что вам удастся мне солгать. Даже при малейшем признаке такой попытке я каждый раз буду увеличивать сумму вашего долга на десять стандартов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
