недоверчиво переспросил его. Вдруг у тебя появятся неотложные дела?
И в знак доказательства своих слов я подхватил два стакана с вискарем, которые разносил слуга. Один передал Андросову, а второй оставил себе.
– Раз мы сегодня здесь застряли, то почему бы не провести вечер интересно?
– После твоих «интересно»… у меня потом проблем, как… – даже не смог он подобрать нужного слова, чтобы описать всю свою боль.
– Не надо мне тут навешивать, в этот раз точно все будет хорошо.
И я был прав.
Весь вечер я общался с разными людьми, и танцевал с Анной. А она мне рассказывала о тех, кого знала, и кто чем занимается. Это я ее попросил, чтобы знать, кто в будущем мне пригодится.
Много было знакомых лиц, например, Мария, которая тоже приехала, то и дело стреляя глазами в нашу сторону, но так выходило, что из-за потока гостей у нее не было возможности подойти к нам. Она, как одна из хозяек сегодняшнего вечера, имела много забот.
Хотя девушку и не отпускали ее важные гости, и постоянно приходилось крутиться, так сказать, в высшем обществе, она нашла выход.
– Привет! Давно не виделись. Надеюсь, тебе понравится этот вечер, – прислала она мне сообщение на телефон. – И пожалуйста, не нужно стоять с таким кислым выражением лица, а то брат переживает, что тебе здесь неуютно.
Женщины. Они часто меня озадачивают. Додумалась и тут, как найти выход, и теперь постоянно писала мне или Анне.
Анна вовсю ее расспрашивала о Японии, а потом передавала мне, что удалось узнать. Я же стал лучше контролировать свое лицо. Да только сделать это было нелегко. Вот им легко… У них нет любопытного Шнырьки, который то и дело подрубает мне свой взгляд, и дает подсмотреть и подслушать тайные разговоры.
Так я узнал, что где-то здесь ошивается Вербицкий. Парочка аристократов обсуждала тот факт, что и Андросов здесь, хотя их Рода сейчас в состоянии замороженной войны.
С Вербицкими, вообще, интересно выходило. Они все чаще меня бесили своими поступками. Сейчас у меня сложилось впечатление, что они отрываются от Империи, судя по их поступкам. К примеру, несколько их заводов вдруг остановили продажу своей продукции в границах Империи, и стали торговать только с другими странами.
Неужели они настолько обиделись, что стали гадить своим же? Или это чисто экономическое решение? Не знаю, но вот как по мне, это низко, в любом случае. Такими темпами, скоро начнут на заводы брать работать выходцев из Короната.
Но, при всем этом, они усердно участвовали в жизни Империи, что можно понять по экспедиции в Африку. Таки смогли выбить для себя место.
Интересно, а как бы поступил я, если бы мне предложили туда отправиться? Согласился бы или нет? С одной стороны, в место сосредоточения древних Разломов я хотел бы попасть, а с другой стороны – у меня тут дел полно. Род оставить пока не могу.
Ну, ничего… Гвардия растет, и на днях приступит к тренировкам. Затем я прикинул, что еще два кандидата на печати регенерации у нас появились. Я время от времени посещаю тренировки бойцов, и мониторю их состояние. А если Сойке удасться поставить мозги на место, то и команду Истов смогу усилить. Приручитель в группе многого стоит, она сможет переманивать на нашу сторону тварей в рейдах.
– Вот кто тебе нужен, – вырвала меня из раздумий Анна. – Это Борис Геннадьевич Кожевников. Его фамилия ему подходит идеально, ведь он занимается изделиями из разломных тварей, в том числе и кожей. Но основной профиль – это украшения и декор, они очень хорошо продаются. Он всего лишь виконт, но поговаривают, что вскоре может стать графом, его земли неплохо расширяются, а власть растет. Хотя он и мелкий аристо в глазах у высокородных, но денег у него много.
– Спасибо, пойду и поговорю с ним, а ты развлекайся! Но не забывай, я за тобой слежу, – поцеловал ее в щеку, и оставил возле Морозовой.
С Кожевниковым мне удалось перекинуться парой слов… и все. Этот слегка полноватый мужик, в дорогущем костюме и тростью в правой руке, вообще не хотел слушать ни о каком бароне, и просто свалил, когда я подошел к нему и спросил, как ему вечер, перед этим, конечно, представившись.
Я от такой наглости аж рот приоткрыл, но быстро закрыл, и улыбнулся. Может, у мужика проблемы со здоровьем, и он убежал в уборную.
Однако, я был не прав.
– Неуваш-ш-ш-шение!!! – завопил Шнырька мне прямо в ухо, и стал показывать трансляцию.
Кожевников, после нашей мимолетной встречи, бодрой походкой направился в сад, где стояли столики, а за ними, по всей видимости, сидели его друзья и партнеры. Они, до его прихода, говорили о работе. Когда он подошел, тема сразу изменилась. Он им так и сказал, что к нему подошел выскочка-барон, и решил завести разговор. Торгаши стали посмеиваться и предполагать, что я хотел денег или работу. Виконт с ними согласился, и заржал, что может предложить мне разве что работу конюхом. Там я буду смотрется со своим титулом отлично.
Они слышали обо мне, и в этот момент делились своими слухами. Все сошлись на мнении, что я выскочка, который пытается проглотить больше, чем мне положено.
Чёртов сноб! Лижет задницы высокородным, при этом пытается самоутвердиться за счет более «простых»?
Удивительно… Обычно говорят – больше, чем сможет проглотить, но тут использовано совершенно другое слово. Тяжело описать словами те чувства, которые я испытал, и сколько усилий мне стоило не пойти туда, и не рассказать им, кто здесь кто.
Однако я сдержался, и, наверное, зря.
Из-за того, что я здесь задержался, а Шнырьке пришлось быть там, он пропустил один важный момент, а именно – прибытие на бал одного поца… Вербицкого, который, по всей видимости, обладал феноменальной наглостью, раз решил подойти к Анне.
– Отказываешь мне в танце? – удивленно вскинул он брови. – Кажется, ты слишком вжилась в роль баронской подстилки. Жаль, что кровь Голдсмитов оказалась такой бракованной.
Он говорил еще что-то, но я уже не обращал внимания на то, что мне транслировал Шнырька. Очень быстрым шагом я добрался до места происшествия, и сделал то, чего должен был, и так давно хотел.
– Ну, привет… абсолютный дебил! – развернул я одним рывком к себе Вербицкого и, напитав кулак силой, зарядил ему в челюсть.
Чтобы пробить пассивный доспех Абсолюта, нужно очень постараться. А я постарался!
Вербицкий отлетел в сторону, приземлившись на пятую точку, и от удивления приоткрыл рот.
– А вот теперь я
