Таблица 7.3. Динамика ожидаемой продолжительности жизни в 15 странах Африки, наиболее сильно пораженных эпидемией СПИДа
Источники: Народонаселение стран мира. М., 1989. С. 230–233; Осколкова О. СПИД в Африке: угроза социально-экономическому и демографическому развитию // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 9; 2005 World Population Data Sheet.
Значительный интерес вызвали данные, недавно полученные в Уганде: доля ВИЧ-инфицированных жителей этой страны в возрасте 15–49 лет сократилась с 15 % в 1991 г. до 5 % в 2003–2004 гг.[349] По данным масштабного обследования 2004–2005 гг., значения этого показателя оказались несколько выше – 6,5 %.[350] Пока не вполне ясно, можно ли с уверенностью утверждать, что число новых случаев заражения пошло на спад, так как на динамику доли ВИЧ-инфицированного населения влияет и смертность больных СПИДом. Эксперты ЮНФПА полагают, что снижение доли населения, зараженного ВИЧ, объясняется «усилиями… которые прилагались в нескольких направлениях на основе комбинированного подхода к изменению поведения, известному как АВС, а именно поощрения воздержания, просветительская работа с партнерами (которую называют «будь верным»), а также последовательное и правильное использование презервативов…».[351] На рис. 7.1 показана динамика продолжительности жизни в четырех африканских странах с высоким (Ботсвана), средним (Кот д’Ивуар, Уганда) и низким (Бенин) уровнем распространения ВИЧ-инфекции среди населения.[352]
Рис. 7.1. Продолжительность жизни (лет) в 4 африканских странах
Тяжелое экономическое положение и эпидемия СПИД сформировали один из порочных кругов, которыми, к сожалению, изобилует современная африканская действительность. В некоторых секторах экономики эпидемия подрывает производство, что, в свою очередь, сужает экономическую базу борьбы с эпидемией.
Малярия: возвращение убийцы № 2. Второй после СПИДа по тяжести демографических и социально-экономических последствий инфекционной болезнью в Африке южнее Сахары является тропическая малярия. Если СПИД относится к разряду недавно зафиксированных инфекций, то малярия – к числу возвратившихся болезней. В 50–60-е гг. прошлого века успехи, достигнутые в борьбе с эпидемией малярии, были весьма значительны, и казалось, что она вскоре перестанет быть одной из наиболее драматичных медико-социальных проблем тропической Африки. Однако вскоре болезнь начала мощную контратаку.
Новые поколения насекомых приобрели сопротивляемость к воздействию ДДТ и других инсектицидов. С 70-х гг. прошлого века стали все чаще встречаться плазмодии (одноклеточные паразиты, которые, попадая через укус комара в кровь человека, вызывают малярию), резистентные к хлорохину, одному из наиболее дешевых и в силу этого доступных населению противомалярийных препаратов. Так, в прибрежных районах Кении к хлорохину устойчивы около половины плазмодиев Plasmodium falciparum – особенно опасного вида кровяных паразитов.[353] Все это существенно затрудняет профилактику и лечение малярии.
По оценкам ВОЗ, в Африке в настоящее время ежегодно заболевают малярией от 350 до 500 млн человек.[354] Непосредственно от малярии в мире ежегодно умирает около 1 млн человек, примерно 90 % из них – в странах, расположенных к югу от Сахары, девять из десяти умерших от этой болезни – дети. Болезнь вносит косвенный вклад в повышение детской смертности. У беременных женщин, перенесших малярию, рождаются дети с пониженной массой тела; малярия приводит к развитию тяжелых форм анемии, снижающих жизнеспособность детей, повышает риск заболеваемости другими детскими болезнями. Общее ежегодное число смертей, прямо и косвенно вызванных малярией, составляет в мире около 3 млн.
В Африке сложилось специфическое сочетание факторов, обусловливающих несравнимо более высокую, чем в других странах, заболеваемость и смертность от малярии. Это природно-климатические условия, благоприятствующие распространению болезни, отсутствие средств на ее профилактику и лечение, деградация природной среды и постоянные вооруженные конфликты. В ответ на появление лекарственно устойчивых форм малярии была разработана новая, более эффективная, но и более дорогая комбинированная терапия, основанная на применении артемисинина. По европейским меркам, стоимость курса лечения (от $0,75 до 2,75)[355] ничтожно мала, однако для многих африканских семей и она оказывается непомерной.
Широкому распространению малярии парадоксальным образом способствуют развитие сельского хозяйства и урбанизация (в ходе строительства в городах часто образуются водоемы, в которых размножаются малярийные комары), а также развитие ирригационных систем и уничтожение лесов. Особенно беззащитны от малярии беженцы, спасающиеся от локальных войн.
Новые подходы к профилактике и лечению малярии в Африке основаны на применении комбинированной терапии с использованием артемисинина и обеспечении населения противомоскитными сетками, обработанными инсектицидами. Например, в ходе противомалярийной компании в Того доля домохозяйств, располагающих хотя бы одной такой сеткой, повысилась с 8 до 62 %.[356] Однако, как явствует из докладов ВОЗ и ЮНИСЕФ, говорить о влиянии этого подхода на снижение смертности от малярии пока рано.
7.2. Рождаемость снижается медленно и не везде
Снижение рождаемости в странах Африки южнее Сахары происходит гораздо медленнее, чем в других развивающихся странах. В 2005 г. в пятерке стран с самым высоким в мире уровнем рождаемости находились только страны Африки южнее Сахары. Это Нигер, где суммарный коэффициент рождаемости составил 8,1, Гвинея-Бисау – 7,1, Мали – 7,1, Сомали – 7,0 и Уганда – 6,9. Да и в десятке мировых лидеров по этому показателю только одна неафриканская страна – Афганистан. Несмотря на различия в уровнях рождаемости между различными странами рассматриваемого региона, в большинстве из них (32 из 45, если не включать в подсчет небольшие островные государства Индийского океана) на 1 женщину приходится в среднем не менее 5 рождений. Это означает, что в большинстве стран региона снижение рождаемости находится на начальном этапе.
Существует несколько взаимодополняющих объяснений высокой рождаемости в Африке. Согласно теории потоков благ (wealth flow theory), разработанной австралийским демографом Дж. Колдуэллом,[357] в традиционном обществе, где основной производственной ячейкой является семья, господствуют старшие поколения, жизнь организована таким образом, что поток благ направлен от детей к родителям. С появлением капиталистического производства рабочий (по крайней мере, в часы, которые он проводит на фабрике) подчиняется хозяину или руководителю, а не главе семьи. Власть старейшин ослабевает, дети из объекта эксплуатации превращаются в объект инвестиций, поток благ меняет свое направление и движется от родителей к детям, что делает большую семью нерациональной. В условиях, когда многодетная семья экономически выгодна, а младенческая смертность высока, для формирования большой семьи необходима очень высокая рождаемость.
Социальной группой, в рамках которой осуществляются взаимная поддержка и обеспечение средствами к существованию детей, стариков и больных, во многих африканских обществах является не только супружеская семья, но и более широкая группа родственников, род. Могущество рода обеспечивается его численностью, поэтому весь уклад жизни способствует высокой рождаемости. Браки в африканских обществах традиционно охватывали почти все население, добрачная и внебрачная рождаемость, как правило, не осуждалась.
Во многих африканских странах, в особенности франкоязычных государствах Западной Африки, распространены полигамные браки. Институт многоженства поддерживается многими факторами, к числу которых относятся экономические («дополнительные руки» в хозяйстве»), религиозные (ислам там, где он распространен, узаконил более древние традиционные практики), социальные (иметь несколько жен престижно), сексуальные (в силу обычая послеродового воздержания). Полигамия обеспечивает также возможность скорого замужества для вдов, что в условиях высокой смертности весьма существенно. Чаще всего в полигамных браках у мужчины бывает две жены. В последние десятилетия наблюдается тенденция к снижению доли полигамных браков, но они по-прежнему весьма распространены. В Кот д’Ивуар, например, в период между 1975 и 1994 гг. доля замужних женщин, состоявших в полигамных союзах, снизилась с 41,4 до 36,6 %, в Сенегале между 1978 и 1992 гг. – с 48,3 до 47,3 %, в Кении между 1977 и 1993 гг. – с 29,5 до 19,5 %.[358]
Таким образом, для снижения рождаемости необходимы глубокие изменения во всем укладе африканской жизни, а они происходят крайне медленно. В значительной степени это связано с экономической отсталостью: среднедушевой ВВП (ППС) в странах Африки южнее Сахары – $1856 – составляет лишь 22,6 % от его среднемировой величины. Но и в ряде стран, где в силу высоких доходов от экспорта нефти среднедушевой ВВП значительно вырос (Экваториальная Гвинея – $19 780, Габон – $6397),[359] рождаемость остается высокой – соответственно, 5,9 и 4,3 рождения на женщину. В этом, безусловно, играет свою роль неравномерное распределение доходов между различными группами населения.
