Размышляя, отправиться ли за баллонами немедля или подождать, пока Алиса не закончит, он повернулся в сторону второй палатки. Пожалуй, следовало подождать. Если он попадется, то попадется один…
Заглянув за угол палатки, Даржек нашел место, где можно было прекрасно укрыться за ящиками. В скафандре сделалось жарко, и он изверг ливень самых едких проклятий на головы всех конструкторов и изготовителей скафандров до седьмого колена. В спешке он забыл посмотреть, где находится управление такой мелочью, как термостат, и теперь начал наугад исследовать кнопки и переключатели. Управления термостатом не нашел, зато почти сразу включил рацию. В конце концов он догадался перебраться в тень от ящиков и вскоре почувствовал себя гораздо лучше. Как только Алиса…
— А, черт! — воскликнул он вслух, и тут же осекся, от души понадеявшись, что не вещает на всю округу.
Только сейчас Даржек понял, что никак не сможет понять, закончила ли Алиса работу. Уже сейчас он, возможно, стережет пустую палатку! Узнать, как продвигается дело он мог бы, лишь заглянув в единственное окошко в дверях шлюзовой камеры. Где любой, внезапно вышедший из второй палатки, сразу же заметит его…
Просчитай он ситуацию хоть на ход вперед, можно было бы договориться об условном знаке. Алисе достаточно было бы хлопнуть по стенке палатки, когда она будет готова вернуться на Землю. Но теперь было слишком поздно. О том, чтобы войти в палатку и объяснить идею Алисе при помощи языка жестов, нечего было и думать: на это уйдет драгоценное время, да и объясниться, возможно, не удастся.
Даржек метнулся к шлюзу, чтобы заглянуть внутрь. Алиса все так же стояла, склонившись над трансмиттером; она словно бы и не шевельнулась с тех пор, как он заглядывал в палатку в последний раз.
Он вернулся в укрытие и снова начал искать управление термостатом, не спуская глаз со второй палатки. Так прошел час, а может быть, два или три…
Интересно, во что превратится трансмиттер после того, как Алиса перенастроит его? Если на базе нет ни единого техника, знакомого с трансмиттерами, возможно, придется дожидаться, пока с Земли не пришлют ракетой инженера, который сможет привести трансмиттер в порядок… Все это было бы очень смешно, если б не обстоятельства.
Невероятная усталость и напряженное ожидание становились невыносимыми. А там, в капсуле, стрелка манометра последнего резервуара с кислородом неумолимо ползет к нулю… Даржек поднялся, чтобы заглянуть в палатку еще раз, но тут же присел: из второй палатки появился человек в серебристом скафандре.
Даржек лихорадочно защелкал переключателями рации.
— …еще не готовы? — прохрипел голос в шлемофоне.
— Мы идем.
Из палатки появился второй человек, за ним — третий. Даржеку оставалось лишь надеяться на то, что все они и сегодня, следуя вчерашнему распорядку, повернут направо.
Так и вышло. Все трое огромными прыжками помчались в направлении дальнего склона кратера. Если утренняя зарядка продлится столько же, сколько и вчера, минут через тридцать они вернутся и примутся за работу. И первым делом — включат трансмиттер.
Через несколько драгоценных секунд трое землян скрылись за палаткой, и Даржек смог выбраться из-за ящиков. Алиса все еще возилась с трансмиттером. Вновь вернувшись в укрытие, он продолжал ждать, размышляя, как работает рация. Нужно ли на что-нибудь нажимать, чтобы остальные услышали его?
Он резко прищелкнул языком.
— Что ты сказал? — немедленно раздалось в наушниках.
— Я думал, это ты.
— Это у тебя, небось, зубы лязгают.
Вскоре группа землян разделилась; один из них направился в тень восточного склона кратера. Даржек было забеспокоился, не наткнется ли он на вход в капсулу, но космонавт, едва войдя в тень, присел на камень — вероятно, полюбоваться звездным небом. Двое других свернули к западу и вскоре превратились в крохотные серебристые искорки. Четвертый, невысокого роста, поднялся и, слегка косолапя, зашагал вперед. Скорее всего, он и был оператором трансмиттера. Успокоившись, Даржек вновь принялся искать управление термостатом. Теперь, когда он покинул тень, в скафандре с каждой секундой становилось все жарче и жарче. Без термостата было не обойтись. Но — поди нащупай что-либо сквозь эти перчатки! И разглядеть самого себя сквозь забрало шлема — тоже было задачей не из легких.
Он посмотрел, чем заняты трое земных космонавтов, и тут же забыл о жаре. Оператор трансмиттера возвращался к палаткам.
— Видать, припозднились они сегодня, — рассудил он. — Или хотят начать пораньше…
Времени на то, чтобы еще раз заглянуть в палатку с трансмиттером, не оставалось. Отойдя ярдов на сто, Даржек немного подождал, и вскоре оператор трансмиттера, направлявшийся прямо к палатке, заметил его.
— Сэм, это ты? — спросил он, помахав рукой.
Даржек помахал ему в ответ.
— Идем, — сказал он, пытаясь подражать одному из двоих остальных. — Покажу кое-что.
— Не могу, — ответил оператор. — Надо палатку подмести к прибытию этой важной шишки…
— Успеешь, идем.
— А куда?
— Да тут недалеко.
С этими словами Даржек зашагал прочь от палаток. Оператор последовал за ним. Даржек оглянулся. Один из оставшихся двоих сидел в тени, уставившись в звездное небо. Другого не было видно, и это устраивало Даржека, как нельзя лучше. Он ускорил шаг. Оператор — тоже.
— Я не могу тут болтаться весь день. Что у тебя там? Далеко еще?
— Да вон же!
Широким жестом указав на склон кратера, Даржек перешел на бег. Некоторое время они бежали молча. Жара становилась невыносимой; у Даржека закружилась голова. Он продолжал бежать вдоль стенки кратера, огибая валуны. Они уже были довольно далеко от базы; палатки превратились в крохотные серебристые холмики посреди равнины.
— Ну? Далеко еще? — не выдержал оператор.
Даржек оглянулся. Оператор остановился и смотрел в сторону палаток.
— Совсем чуть-чуть.
В буквальном смысле это было правдой. Даржек чувствовал, что вот-вот свалится от теплового удара, что следующий шаг вполне может оказаться последним, но поделать с этим ничего не мог. Доковыляв до тени, отбрасываемой огромным валуном, он рухнул на колени.
Оператор уже шел обратно.
— Сэм, я возвращаюсь.
Даржек не отвечал. Оператор, не оглядываясь, шагал в сторону базы, ворча на ходу:
— И куда это его понесло…
Даржек рухнул наземь — со всей тяжестью, с какой может рухнуть на поверхность Луны с ее слабеньким притяжением тело весом в сто девяносто фунтов. План его был не совсем таким, но сейчас он не в силах был даже приподнять гудящую, пульсирующую болью в висках голову. Он сделал все, что мог — обеспечил Алисе лишние полчаса. Все прочее зависело только от нее…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
