Поэтому уже через считанные секунды ко рту Сон подступила вода, которой она ранее наглоталась в бассейне. Девушка выплюнула её прямо в лицо учителя, откашлялась и в итоге пришла в сознание. По иронии первым, кого она увидела, после своего пробуждения, был я.
— Ты меня спас, Хао?! — произнесла она то ли вопрос, то ли утверждение.
— Что-то вроде того, — пожал я плечами.
Сон тут же обвила свои руки вокруг моей шеи, притянула меня к себе и поцеловала в щёчку, не забыв при этом шепнуть «спасибо».
Вот так я в один миг переквалифицировался в супергероя. Теперь главное, чтобы Сон не восприняла мой подвиг, как признание ей в любви.
После этого инцидента учитель принял решение досрочно завершить наш урок и отправить всех по домам.
* * *
Вечер — понятие растяжимое, а Хувэй не назвал точного времени, когда нужно приехать к нему в офис. Поэтому мы с Лили заранее договорились с Фэй и Шэном, что поедем туда сразу же после ужина.
Офис Хувэя находится в одном из районов, прилегающих к центру Гонконга. В приёмной у него сидела симпатичная секретарша, которая сообщила нам, что менеджер куда-то вышел, но скоро уже должен вернуться.
Примерно через десять минут ожидания Хувэй, наконец, пришёл. Когда он увидел нас, то сразу же засиял и произнёс:
— Ребята! Вы уже пришли? Надеюсь, недолго ждали?
— Да нет, недолго, — ответил я.
— Отлично, тогда прошу в мой офис.
Менеджер открыл дверь своим ключом и предложил нам зайти первыми. Его офис был довольно просторным, заставлен мебелью в традиционном китайском стиле. Конечно же, здесь не обошлось без гитар, повешенных на стенах. На стенах помимо гитар также висели разные фото в рамочках, на которых был изображён Хувэй вместе с разными звёздами музыкальной индустрии. Из них всех я узнал только вокалиста «Ангелов».
Хувэй предложил нам сесть на диван у стены, а сам развернул кресло для гостей возле стола и уселся в него, чтобы быть к нам поближе.
— Ну что, ребята, как настроение? — улыбнулся менеджер нам.
— Да отлично. А у тебя как? — спросил я.
— Лучше не бывает! — воскликнул Хувэй. — И это всё благодаря вам. Вчера разговаривал с руководством лейбла, на который я работаю, показал им запись вашего выступления. Они согласились заключить с вами контракт!
— Контракт? — спросили все мы хором в изумлении от услышанного.
— Да, уже скоро вы можете стать одними из подписанных музыкантов лейбла «Hong Kong Music». Кстати, все группы, с которыми я работаю, на контрактах у этого лейбла.
— Ещё бы! Это ведь один из крупнейших лейблов в Китае, — сказал Шэн.
Повезло, так повезло! Конечно, это не так же круто, как лейблы Warner и Sony в моём мире, но уже что-то. Надо ведь с чего-то начинать. А начинать в крупном китайском лейбле уже довольно приятно.
Правда, не стоит забывать про то, что мне говорил отец по поводу Хувэя. То, как он много делает для музыкантов, а потом ставит им ужасные условия. Поэтому контракт с лейблом надо читать предельно внимательно.
— А мы можем увидеть контракт? — спросил я.
— Конечно, вот же он, — Хувэй взял контракт со стола и протянул нам. — Можете почитать, но я думаю, вы и без этого согласитесь подписать его. Не так ли?
— Для начала нам бы хотелось узнать условия, — ответила Лили и тоже начала читать контракт, который я держал посередине.
— Хорошо, читайте сколько влезет, я не тороплю, — сказал менеджер.
Первые пару страниц контракта были написаны чисто для галочки и не несли никакой ценной информации. Наверное, подобное пишут в абсолютно всех контрактах, независимо от сферы деятельности.
А вот во второй половине уже шли условия сотрудничества, а также обязательства музыканта и лейбла друг перед другом. И тут уже было кое-что интересное.
Контракт действовал всего год с момента подписания, и за это время мы должны будем выпустить один альбом и съездить в тур по Китаю. Наверное, лейбл не желает заключать долгосрочный контракт из-за того, что артист может вовсе не принести прибыли. А чтобы разорвать контракт, лейбл должен будет выплатить неустойку. А так за год можно понять перспективы артиста и под конец контракта в случае успеха продлить его, а в случае неудачи — вышвырнуть на улицу. Умно с их стороны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Так вот, крайний срок, за который мы должны будем выпустить альбом, — конец октября этого года. То есть, у нас осталось всего шесть месяцев. Не слишком много, но если поднапрячься, то можно успеть.
Что касается тура по Китаю, то лейбл обязуется нам его организовать через два месяца после выпуска альбома. А за эти два месяца наша группа в свою очередь должна будет посетить разные телевизионные и радио шоу для продвижения альбома. И здесь важное условие — всё это согласовывается лично руководством лейбла. То есть, мы не можем так просто выбрать себе шоу и пойти на него по собственному желанию. Так же, как и говорить ничего лишнего на этих шоу мы не имеем права. Только то, что разрешит лейбл.
Но самый главный вопрос, по которому у нас возникло больше всего споров, — это финансовая составляющая контракта. Лейбл обязуется взять на себя все расходы на организацию тура, запись альбома, съёмки клипа и так далее. В общем, лейбл оплачивает абсолютно всё, только вот и забирает при этом 80 % нашего дохода. Остальные 20 % разделяются поровну между группой и менеджером. То есть, в итоге мы с ребятами получим всего лишь 10 %. Не густо.
— Что? У нас только 10 % от всего дохода? — вспылил Шэн.
— Я знал, что у вас возникнет такой вопрос, — улыбнулся Хувэй. — Объясняю. Вы — молодая и никому неизвестная группа, такой процент — это ещё подарок. Обычно новые артисты получают максимум 5 %. А так только представьте: если ваш альбом разойдётся тиражом в один миллион копий, с каждой из них вы получаете 10 %. Если один альбом стоит, допустим, 50 юаней, то всего вы получите пять миллионов юаней. Более миллиона на каждого из вас. Неплохо, да?
— Ага, а вот если не разойдётся? — спросила Фэй.
— Скажу так, лейбл будет делать всё для того, чтобы разошёлся, — ответил Хувэй.
— А мы можем подумать, прежде чем подписывать контракт? — спросила Лили.
— Да, конечно, — заверил менеджер, а затем поднял указательный палец вверх: — Но советую думать быстрее. Если вы подписываете контракт сейчас, то уже послезавтра лейбл сможет организовать вам съёмки клипа, а релиз песни уже в следующий вторник. И в это время как раз не будет громких релизов, так что взлететь в Топ вам будет проще.
— А нельзя ли нам выпустить песню самим, а потом уже, когда хорошенько подумаем, подписать контракт с лейблом? — спросил я.
— Так не получится, — покачал головой Хувэй. — У лейбла налажены связи с музыкальными сервисами, и поэтому он может в любой момент выпустить песню. Вам же придётся как минимум месяц с ними договариваться, ведь очередь на релиз песни у независимых музыкантов огромная. Да и вообще, если вы в итоге решите работать без лейбла, то и затраты на клип, и на песню вам придётся оплачивать из своего кармана. А суммы там, мягко говоря, не маленькие даже для вас.
Такое ощущение, что здесь музыкальная индустрия на таком же уровне развития, как была в моём мире в девяностых. У нас независимый артист может легко выложить песню на Spotify и уже зарабатывать себе и тысячи фанатов, и тысячи долларов, а здесь без лейбла у артистов словно связаны руки.
— Мы с ребятами выйдем на пару слов, — сказал Шэн и поднялся с дивана. Мы все пошли за ним в коридор. Переговорить с ребятами действительно стоило.
— Ну, и что вы думаете? — спросила Фэй.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Развод полный! — ответил Шэн. — Получать 10 % за свою работу — это же сущие копейки!
— Но мы же при этом сами не будем тратить ничего на концерты, съёмки, запись, — возразил я. — Да и разве для нас так важны деньги?
— Дело не в этом, — покачал головой Шэн. — Просто обидно, что за нашу работу какой-то лейбл будет получать огромный процент, а мы почти ничего. Да и этот Хувэй неплохо пристроился — получит столько же, сколько и мы.
